Праведники Меча, стр. 66
— Грач...
Нарец потянулся к спусковому рычагу, но в этот момент один из канатов, удерживавших рычаг, лопнул. Грач отшатнулся в испуге, и тут же один за другим полопались еще не меньше дюжины. Все растяжки орудия рвались, не выдерживая нагрузки, конструкция затряслась, зарычала, как от боли, и взорвалась фонтаном щепок и осколков. Град заостренных обломков заколотил по доспехам Пракстин-Тара, конь под ним пронзительно заржал и забился. Кругом раздавались крики боли. Люди разбегались из-под осколков, унося в спинах кровавые щепки. Упавший Пракстин-Тар увидел рядом с собой лежащего без сознания Криниона.
— Нет!
Военачальник поспешно подполз на коленях к лежащему сыну. Сорвав с себя шлем, он отшвырнул его прочь и осторожно взял Криниона на руки. Маленькие деревянные кинжалы утыкали тело Криниона, словно подушечку для иголок. Из сотни ран сочилась кровь. По его голове протянулась алая рана от макушки до скулы, присыпанная землей и обломками дерева. Пракстин-Тар почувствовал, как рушится его мир. Приложив ухо к губам сына, он ощутил едва заметное дыхание.
— Господин! — завопил Грач, выкарабкиваясь из-под обломков. Как это ни удивительно, нарский раб остался невредимым: осколки летели только в одну сторону. — Простите, господин! Я не понимаю, что случилось.
Ярость Пракстин-Тара выплеснулась наружу.
— Посмотри на моего сына! Ты его убил!
— Нет! — завопил Грач, указывая на грудь Криниона, которая вздымалась и опадала от неровного дыхания. — Он жив! Богом клянусь, я ни в чем не виноват!
— Не клянись в моем присутствии своим богом, червяк! — вскипел военачальник.
Он поднялся на ноги с Кринионом на руках и непонимающе осмотрелся. Битва продолжала кипеть. Он увидел, как со сторожевой башни Фалиндара на него смотрят Люсилер и Шакал, не веря своим глазам. Но Пракстин-Тар не мог продолжать битвы при такой серьезной ране у Криниона. Сыну нужна помощь, а для этого надо отвезти его в лагерь.
— Что теперь, господин? — обеспокоено спросил его какой-то молодой воин, опустивший в растерянности жиктар.
Вокруг обломков требюшета начали собираться его товарищи, онемевшие от изумления.
Пракстин— Тар лишился дара речи. Он посмотрел вверх, слушая, как свистят в воздухе стрелы, и, недоумевая, за что его возненавидели Лоррис и Прис.
Ричиус недоверчиво смотрел вниз. Поразительно, но Пракстин-Тар покидал поле боя! Он держал кого-то на руках — Ричиус решил, что это Кринион. И требюшета больше не было — он просто разлетелся на куски. Ричиус рассмеялся, и его веселье оказалось заразительным. Вскоре уже хохотали все воины, стоявшие на башне. Неожиданно лишившись предводителя, бойцы Пракстин-Тара стали выходить из боя. Прекратив эскаладу, они побросали лестницы и начали медленно отодвигать назад галереи и мантелеты. На поле воцарился хаос. Чем дальше отходили осаждающие, тем слабее был обстрел цитадели, и лучники Люсилера воспользовались своим преимуществом, осыпая отходящих воинов стрелами и копьями.
— Вы только посмотрите! — ликовал Ричиус. — Они бегут!
Люсилер не разделял его энтузиазма:
— Они вернутся.
— Прекрати, Люсилер. — Ричиус добродушно шлепнул товарища по плечу. — Сегодня победа осталась за нами! Триец пожал плечами.
— И насколько этого хватит? Возможно, мы убили Криниона, Ричиус. Как ты думаешь, что после этого сделает Пракстин-Тар?
— Это не имеет значения, — не сдавался Ричиус. — Его орудие развалилось на куски. А если Кринион погиб, то скажу только — так ему и надо! Бога ради, Люсилер, мы же победили! Радуйся!
— Да, — согласился Люсилер и коротко хохотнул, качая головой. — Да, я радуюсь.
Ричиус опустил лук, прислонил его к стене и направился к башенной лестнице.
— Я должен найти Дьяну, — объяснил он, прежде чем закрыть за собой люк.
Внутри башни по лестнице сновали люди, радостно хлопавшие друг друга по плечу и улыбающиеся во весь рот. К Ричиусу потянулись руки тех, кто хотел его поздравить, но он отделывался короткими фразами, спеша отыскать жену и дочь.
Выйдя из башни, он посмотрел на другую сторону двора и увидел, как из главного здания выходят женщины и дети. Выходя на яркое солнце, они начинали моргать глазами. Дети бросались через двор к своим отцам и братьям, оборонявшим стену, а женщины садились на землю, охваченные слабостью от облегчения, что атака закончилась настолько быстро. Ричиус вглядывался в толпу, пытаясь найти взглядом Дьяну. Заметив ее, он замахал рукой, и она поспешно пошла к нему. Маленькая Шани ковыляла рядом: ее короткие ножки так и мелькали от старания не отстать. При виде Ричиуса лицо Дьяны просветлело. Она не скрывала от него, что всякий раз, спускаясь в подвалы, гадает, что ее ждет по возвращении. По крайней мере, сегодня ее страхи были недолгими.
— Я же говорил тебе! — крикнул Ричиус. Он засмеялся и пошел им навстречу. Одной рукой подняв Дьяну с земли, он поцеловал ее в щеку. — Мы их отогнали!
Дьяна недоуменно огляделась:
— Так быстро?
Ричиус подхватил Шани, поднял высоко над головой и улыбнулся ей.
— Вот и все, малышка. Сегодня тебе больше не нужно сидеть в погребе!
— Что случилось, Ричиус? — спросила Дьяна. — Я слышала только громкий удар. Они выстрелили из своего орудия?
— Выстрелили. — Ричиус махнул рукой себе за спину, где приземлился первый и единственный снаряд, прорывший во дворе глубокую канаву. — Всего один раз. А потом требюшет развалился.
Шани восторженно взвизгнула. Ричиус поставил ее на землю и взял за руку. Он повел ее и Дьяну туда, где лежал огромный валун. Вокруг него уже толпились любопытные.
— Орудие разорвало от напряжения, — попытался объяснить Ричиус. — Все дело в нагрузке и противовесах. Если их рассчитать неправильно, то...
— Но почему он отступил? — продолжала спрашивать Дьяна. — Я не понимаю.
— Его сын, Кринион, — ответил Ричиус. — Когда орудие разорвало, его, похоже, ранило. Мы видели, как Пракстин-Тар его нес. А остальные воины не стали сражаться без своего предводителя.
— Понимаю, — прошептала Дьяна, мрачнея. — Значит, они вернутся.
— Ну, теперь ты говоришь точь-в-точь как Люсилер!
— Они вернутся, Ричиус, — настаивала Дьяна. — Мы по-прежнему в опасности.
— На сегодня мы в безопасности. А о большем и просить нельзя.
Однако слова Дьяны заставили его крепче сжать пальчики Шани. Пракстин-Тар вернется. И когда он вернется, его сердце будет переполнено жаждой мести.
17
В тот вечер, после того как раненые получили помощь, а незначительные повреждения, причиненные Фалиндару, были отремонтированы, Ричиус отправился на поиски Люсилера. Он уже поужинал с Дьяной и Шани, и когда жена уложила девочку спать, Ричиус почувствовал какое-то беспокойство. Все еще возбужденный после утренней победы, он хотел обсудить дальнейшую стратегию. Теперь, когда требюшет развалился, а Кринион ранен, Пракстин-Тару придется придумывать новый способ захвата цитадели. И Ричиус подозревал, что новая попытка не заставит себя ждать.
Заглянув в обеденный зал и пройдя по наружной стене, Ричиус предположил, что Люсилер уединился — либо в своих покоях, либо в кабинете на первом этаже. Поскольку кабинет находился ближе, он сначала отправился туда — и обнаружил там Люсилера. Тот сидел, откинувшись на спинку кресла и уткнувшись в одну из книг, которых в кабинете было немало. Дверь комнаты была слегка приотворена. Ричиус заглянул внутрь. Он уже было, решил, что Люсилер его не заметил, но тут триец заговорил:
— Я тебя слышу.
Ричиус открыл дверь шире.
— Чуткий слух.
— На самом деле я тебя ждал.
Лицо Люсилера по-прежнему было спрятано за книгой.
— Вот как? — Ричиус вошел в комнату, тихо закрыв за собой дверь. — Я поел с Дьяной и Шани. Ты меня искал?
— Нет. — Люсилер, наконец, опустил книгу. — Я просто подумал, что ты захочешь прийти поговорить.
Ричиус заметил, что глаза у друга покраснели. На столе стояла полупустая бутылка токки — обжигающего трийского напитка, который Ричиус так и не сумел полюбить. Рядом с бутылкой стояла чашечка.