Нарский Шакал, стр. 85

Сабрина бросилась к двери и выглянула в коридор. Она была полуобнажена, но даже не подумала об этом. Никого. Дверь бесшумно закрылась за ней. Она упала у кровати на колени. Дрожащими от страха и отвращения к себе руками подняла потрепанную книгу. Предостережения Дженны мощным потоком ворвались в ее сознание. Неужели она действительно хочет это сделать? И ответ прозвучал в ней не менее мощно.

Да!

Книга открылась словно высохший пожелтевший цветок. Перед ней замелькали бесчисленные страницы с расплывшимися чернильными строчками, непонятными каракулями и непроизносимыми именами. Она начала читать шепотом, ужасаясь и изумляясь описанным в дневнике страшным деяниям и чувствам. Казалось, она заглядывает Ричиусу в душу. Пропустив несколько страниц об окончании жестокого боя, она добралась до последних страниц.

— Динадин… — вслух подумала она, просматривая неровные строки в поисках этого имени.

Если она найдет его в дневнике…

Она застыла. Появилось другое имя. Не Динадин. Женское имя. У Сабрины стучало в висках. Она старалась справиться с дрожащими пальцами, не способными перевернуть страницу. Жаркое предчувствие беды надвигалось на нее, требовало, чтобы она остановилась, но она продолжала читать. И каждое слово кололо ее тысячами раскаленных игл. Она продолжала читать, пока запись не кончилась, а потом уронила дневник себе на колени и оцепенела в глубоком потрясении от прочитанного.

За окном стоял черный день. Дождь усилился. Не в состоянии подняться, она оставалась на коленях; ее сотрясала дрожь. Она узнала то, что Дженна уговаривала ее не выпытывать, — ту самую мрачную тайну, которая объясняла все странное поведение и кошмары Ричиуса.

Она искала в дневнике имя — и она его получила.

22

— Как все было в долине Дринг? — невинно поинтересовалась Сабрина.

От этого вопроса день разлетелся вдребезги, будто стеклянное окно. Ричиус натянул поводья и остановил Огня.

— Как? — пораженно переспросил он.

Сабрина остановила свою лошадь — гнедую кобылку чуть побольше пони — и небрежно перебросила волосы за плечи. Она уже начала непринужденно держаться в седле и с каждой минутой все больше походила на Дженну в чужих бриджах и ботфортах. На щеках и на лбу у нее поблескивали капельки пота. Она послала ему мимолетную улыбку.

— Почему ты остановился? — спросила она. — У меня все получается.

Ричиус молча смотрел на нее, дожидаясь повторения ее удивительного вопроса.

Она повернула свою лошадь, чтобы оказаться лицом к нему. При этом она потянула только левый повод — как он ее учил. Он сейчас гордился бы ею, если б его не переполнял гнев. День начался так удачно!

— В чем дело? Объясни.

— Мне казалось, я все ясно тебе объяснил, Сабрина. Мне неприятно говорить о Люсел-Лоре. Почему ты меня только что об этом спросила?

Сабрина пожала плечами:

— Не знаю. Вопрос пришел сам собой. Последнее время я много об этом думаю.

— О чем?

— О долине Дринг, о Люсел-Лоре, обо всем. Я тревожусь за тебя. Это нехорошо?

Ричиус покачал головой. Джоджастин был прав: он уделял ей слишком мало времени.

— Я устал, — сказал он. — Давай остановимся здесь и немного передохнем. Проголодалась?

— Чуть-чуть, — ответила Сабрина.

Она посмотрела на окружавший их лес. Вдоль узкой тропы было немало поросших травой полянок, где они могли устроиться и приступить к ленчу, который приготовила им Дженна. Сабрина осторожно направила лошадку к самой большой поляне.

— Как насчет этой? — крикнула она.

— По мне — подходит. — Ричиус спешился и привязал Огня к ближайшему дереву. — Давай я тебе помогу.

— Я могу справиться сама.

— Нет, лучше я тебя подстрахую.

Этим утром он почти час показывал ей, как правильно садиться в седло, и ему вовсе не хотелось, чтобы его урок был испорчен сломанной лодыжкой. Сабрина вздохнула, но промолчала, терпеливо дожидаясь, когда он подойдет к ней.

— Теперь вспоминай то, что я тебе сказал. Возьми поводья в левую руку и освободи из стремени правую ногу.

— Я помню.

— Не спеши. — Ричиус взял ее обеими руками за талию. — Теперь перекидывай ногу через ее спину. Я тебя держу.

— Все в порядке.

Сабрина соскользнула с седла в объятия Ричиуса. Он осторожно поставил ее на землю.

— Прекрасно! — с гордостью объявил он. — Видишь? Я знал, что у тебя все получится.

Он чмокнул ее в щеку, потом взял поводья кобылы и привязал ее к тому же дереву, что и Огня. Покопавшись в седельной сумке, достал оттуда большой пакет с хлебом, сыром и холодным фазаном. Следом за едой появилась фляжка с бренди. Напиток был подарен Аркусом, а точнее — королем Паносом из Госса. Верный своему слову, император позаботился о том, чтобы в замке короля Арамура не истощались запасы прекрасного бренди. Ящик с бутылками доставляли еженедельно. Под конец Ричиус извлек из сумки туго свернутое шерстяное одеяло, которое вручил Сабрине, а она аккуратно расстелила его на траве у дороги. Стоял чудесный весенний вечер — после недавних дождей установилась прекрасная погода. Ричиус был рад в кои-то веки оказаться наедине с женой. Она выглядела спокойной, прекрасной, полной юной энергии, и он мысленно поблагодарил Джоджастина, подсказавшего ему идею этой прогулки. Давно пора было это сделать.

— Ну, не чудесно ли? — жизнерадостно молвил он, усаживаясь на одеяло.

Он протянул руку Сабрине и помог ей устроиться рядом с собой. Она кивнула ему и стала распаковывать еду. Он наблюдал за ней, вытаскивая пробку из бутылки. Сабрина была странно молчалива с тех пор, как он вернулся от Лоттсов. Может быть, во время пикника она разговорится.

Она вручила ему две прочные рюмки из пакета с едой, и он начал разливать бренди. Сначала — ей.

— За тебя, — произнес он, — и за твою прекрасную езду верхом. Я просто восхищен.

Сабрина легонько чокнулась с ним.

— Спасибо, — немного натянуто сказала она. — Ты был очень терпеливым учителем.

— Очень легко быть терпеливым с такой способной ученицей. У тебя удивительно хорошо получается. Я этого не ожидал.

— Мне очень хотелось научиться, и мне бы хотелось иметь возможность чаще выбираться из замка.

В ее словах явно чувствовался лед; Ричиус невольно опустил рюмку.

— Извини, Сабрина, — поспешно молвил он, — я действительно не обращал на тебя внимания. Но ты должна понять, я был очень занят.

— Ты не обязан объяснять мне свои действия, Ричиус. — Она отломила большой кусок хлеба и протянула ему. — Я знаю, сейчас у тебя очень много дел.

— Дженна и Джоджастин сказали, что ты на меня обиделась. Это так?

— Как я могла обидеться?

— Ты сегодня молчаливая.

— Правда? Я не заметила. Наверно, я была слишком сосредоточена на том, что делаю.

— Значит, с тобой все в порядке?

— Я привыкаю. Мне нелегко, когда тебя нет, но я стараюсь себя занять. Вчера я хорошо поговорила с Дженной. Она тебе сказала?

Ричиус кивнул. Он был уверен, что Дженна рассказала ему далеко не все.

— Ты был прав насчет нее. Она чудесная! И она действительно очень высоко тебя ставит. Она сказала, чтоб я не слишком беспокоилась, просто мне нужно время, дабы привыкнуть к здешней жизни. Наверное, она права. — Сабрина передала ему большой кусок птицы. — Ты не мог бы для меня разрезать?

Ричиус взял птицу и принялся разделывать ее на порции: сначала ножки, потом — крылышки и грудка. Занимаясь этим, он тайком поглядывал на жену.

— Вчера я должен был уехать, Сабрина. Необходимо было увидеться кое с кем. Это действительно нельзя было откладывать. Ты это понимаешь, правда?

— Да, я понимаю, — резко ответила она. — Я говорила тебе еще в Наре: я не жду, чтобы ты всем со мной делился. Если получилось, как ты хотел, я удовлетворена. — Она откусила кусочек хлеба. — У тебя вчера все прошло удачно?

Ричиус отпил немного бренди. Вчерашний день был настоящим провалом.

— Достаточно удачно.

— Ты увиделся с этим Динадином?