Mon AGENT или История забывшего прошлое шпиона, стр. 72

Хлорофос и Десантник, затаив дыхание и прижав к ушам наушники, слушали эту ахинею, доносившуюся к ним сквозь помехи, которые не смог отсеять мощный компьютер. Несмотря на некоторую удалённость от разворачивавшейся сцены, они потели ничуть не меньше, чем их начальник.

— А где же он — «писклявый»? — задал очевидный вопрос Десантник. Его до этого по-деревенски румяное лицо стремительно бледнело. — Может, это чревовещание?

— Коля, мы не в цирке! — огрызнулся Хлорофос, который, впрочем, и сам не понимал сути происходившего.

Что ж, по крайней мере, они имели дело не с засадой британской контрразведки, а с классическим случаем случайного разоблачения. Но где же действительно, чёрт побери, этот «писклявый»?

Тем временем Полковник понемногу приходил в себя:

— Мы считаем, что только немедленное вмешательство надёжных… гм… и знающих, что они делают, друзей способно предотвратить несчастье. Да, мы — разведчики, но мы ведь тоже люди и можем сочувствовать попавшему в беду другу! Наша профессия — защищать мир от общих врагов России и Великобритании! Мы никак не вредим вашей родине, наоборот, помогаем ей!

— Да здравствует Её Королевское Величество! — опять вмешался умник Альфред, продолжая ухмыляться зубастой пастью и радостно щурить розовые глазёнки. — И новый подход к шпионскому делу! Британское правительство решило, что русские шпионы гораздо лучше обеспечат безопасность островов, чем свои собственные!

Полковник неласково посмотрел на болтливое животное.

— А ты-то откуда взялся?! — не смог сдержать раздражения Брюнет. — Когда я последний раз гладил твою крысячью спину, ты не возражал, умел помалкивать и вёл себя прилично!

Двое в фургоне одновременно охнули: не хватало им только говорящей крысы! Хлорофос тут же вспомнил своё путешествие к Альфе Центавра, последовавшее за этим долгое и не вполне успешное лечение в санатории и вновь подумал о заветной таблетке. Десантник усиленно ковырялся в конопатом носу, что в его случае обычно свидетельствовало о высокой степени эмоционального возбуждения.

— Ну ладно! — хмуро подытожил потерявший свой задушевный тон Полковник. — Не хотите нашей помощи — не надо! Навязываться не будем! Идите в полицию, и пусть они спасают вашу пассию! Только учтите, к моменту, когда вы закончите рассказывать им, почему вовремя не донесли о Профессоре, ей не поможет и реанимация! Пошли! — скомандовал он Брюнету, внутренне надеясь на то, что Учёный не будет орать «Караул!» и они успеют унести ноги.

В наушниках его подчинённых в фургоне раздались три щелчка, означавших немедленный отход с возможными нештатными ситуациями. Тем, впрочем, и так было понятно, что их шефу, возможно, вот-вот придётся несолидно перепрыгивать через кусты и бегать, как молодому оленю.

— Погодите, погодите! — вдруг запищал пегий разоблачитель, обеспокоенно шевеля белесыми усами. — Давайте не горячиться! Дорогой мой, — обратился он к Учёному, — разумеется, шпионам верить — себя не уважать! Но эти ничем не хуже других! Секрет протеина N всё равно не принадлежит Великобритании, так чего тогда стесняться в ситуации, когда ваша невеста находится в руках Профессора? Давайте обсудим!

— Надо же, — удивился Десантник, услышав сей мудрый призыв к конструктивному сотрудничеству, — ему бы в парламенте выступать!

В этот момент возле лавочки, на которой происходило вышеописанное задушевное общение, остановился огромный бежевый пёс с висячими ушами и печальными глазами очумевшего от скуки и искусственных костей обитателя каменных джунглей. Он повёл носом, внимательно посмотрел в сторону Учёного, с наслаждением ощутил давно забытый запах свежей дичи и оглушительно гавкнул. Сразу вслед за этим раздался панический писк Альфреда:

— Караул! На помощь! Отгоните зверя!

Между тем пёс стремительно терял последние следы недавней флегмы. Невзирая на попытки своей субтильной хозяйки в тесном брючном костюмчике удержать его, он потянулся к заветному карману, призывно пахнущему свежей крысятиной. Почуявший беду Альфред уписался и, плюнув на правила конспирации, полез вверх по мятому пиджаку Учёного, пища по-английски: «Murder!». [17] Прохожие, не понимая, что происходит, останавливались и, очумело вертя головами, пытались найти взывавшего о помощи. Хозяйка пришедшей в охотничий раж псины, поражённая встречей с говорящим грызуном, вошла в ступор, ошалело открыла рот и выпустила поводок своего любимца. Тот кинулся к Учёному и, оглушительно лая и вставая на задние лапы, принялся подпрыгивать и клацать зубами, пытаясь достать пегого крыса. К тому времени Альфред уже забрался на голову своего потерявшего дар речи приятеля и в ужасе таращился на обезумевшего зверя. Полковник с видимым удовольствием наблюдал за происходящим. Брюнет мстительно подсказал:

— А ведь этот из породы крысоловов, прирождённый убийца! Его теперь и за уши не оттащишь!

Полковник, отметивший начавшую собираться толпу, решил наконец сжалиться над своим хвостатым разоблачителем и, быстро схватив собаку за ошейник, крикнул прямо в оскаленную слюнявую пасть. Крик этот был пронзительным, бил по ушам и сильно напоминал те, что можно услышать на поединках каратистов. Собственно говоря, так оно и было. Кричать подобным образом Полковник научился, ещё будучи молодым лейтенантом спецназа. Пёс тут же перестал лаять, присел на задние лапы и, шатаясь, крутя башкой и скуля, боком побежал куда-то в сторону. Пришедшая в себя хозяйка свирепо посмотрела на обидевшего животное мужчину с короткой стрижкой и очень спокойными глазами, тут же передумала предъявлять претензии и побежала за своим подопечным, жалостно призывая: «Чаки, Чаки, вернись ко мне, мальчик!» Однако всем, подвергнувшимся воздействию полковничьего вокала, было ясно, что Чаки (названный так в честь крокодила из зоопарка во Флориде), нескоро вернётся к своей мамочке. Брюнет нашёл нужным сочувственно прокомментировать:

— Повезло собачке! Люди от такого могут и сознание терять!

— Ну да ладно! — прервал его шеф, найдя взглядом по-прежнему сидящего на голове Учёного Альфреда. — Кажется, кто-то предлагал поговорить о возможном сотрудничестве!

— Разумеется! — буркнул Альфред, слезая со своего постамента.

Учёный брезгливо вытирал с лица что-то мокрое. Брюнет хотел было предложить носовой платок, но потом передумал, поняв, что именно стекает по челу выдающегося генетика.

— В таком случае предлагаю проследовать вон к тому фургончику! — показал Полковник в сторону «Форда» с «газовщиками» внутри. У тех после звукового шока, полученного через наушники, до сих пор звенело в ушах и гудело в голове.

Глава 7

Трудно объяснить, почему англичане, при всей своей любви крушить стадионы и излишнем пристрастии к не самому вкусному пиву и ячменной самогонке, всё же остаются нацией, гораздо менее склонной к особо тяжким преступлениям, чем, скажем, их заокеанские родственники. Предки британцев покорили половину мира, утопили в крови не одно восстание в Африке, Азии и на Ближнем Востоке. Их короли были известны всей Европе своей жестокостью и готовностью перерезать горло любому конкуренту в борьбе за престол. Они сыграли немалую роль и в пресловутых крестовых походах — грабительских экспедициях, навсегда ожесточивших сердца мусульман против жадности и чудовищной нетерпимости Запада. Но в последние несколько столетий произошло нечто, изменившее бандитские наклонности обитателей туманного Альбиона. Как и скандинавы (потомки разбойных кланов викингов, наводивших ужас на всю Европу), они стали законопослушными, мирными и даже сентиментальными. Всех так называемых серийных убийц, когда-либо действовавших на территории Соединённого Королевства со времён Джека Потрошителя, можно перечесть по пальцам. Разумеется, англичане по-прежнему не упускают возможности набить друг другу конопатые лица или даже всадить нож в раздутое пивом брюхо. Английские солдаты — особенно те, кто служит за границей, — большие любители устроить потасовку в борделе или ином месте интерактивного общения с женщинами. Наконец, некоторые из них по-прежнему травят бедных лисиц с помощью собак. Но вместе с тем, среди них редко попадаются особи, способные на неоднократные и отвратительные преступления. Когда полиция выловила доктора, который убивал своих пожилых пациенток с помощью сильнодействующих лекарств и подделывал их завещания, страна замерла в немом ужасе. За океаном же граждане самой могучей демократии просто не смогли бы переварить свои утренние хлопья без каждодневного получасового обсасывания подобных историй в утренних выпусках новостей.