В большой семье, стр. 20
Горы, окружавшие поселок, были затянуты туманом, и, сойдя с поезда, ленинградские девочки сначала не заметили их. Но, когда они свернули с шоссе на мягкую дорогу, где в грязи завязали галоши, туман рассеялся и горы внезапно выросли перед ними. Они были покрыты тонкими деревцами и кустарником. На черных веточках кое-где задержались желтые и коричневые сухие листья.
— Вот с этой горы проклятые фашисты обстреливали Ленинград, — задумчиво сказала Вера.
Девочки притихли. С тревожным любопытством они смотрели на горы.
Дорога была неровная. На спусках ноги скользили и разъезжались. Девочки держались друг за друга, чтобы не упасть.
Важно распушив ветки, темнели елки. Деревянные с островерхими крышами дома не стояли в ряд, а были разбросаны среди пустых черных огородов.
— Тут и улицы нет, а так просто… — подивилась Галя.
Невысокое солнце мягко освещало склон горы. Дышалось удивительно легко.
Из-за поворота дороги внезапно вышло несколько девочек и мальчиков. У двух ребят за воротниками пальто виднелись красные галстуки.
Приближаясь к идущим навстречу пионеркам, ребята замедлили шаги. Потом остановились, поговорили о чем-то между собой.
Девочка в наброшенном на голову пуховом платке ловко перепрыгнула через большую лужу. Держась руками за концы платка и улыбаясь, она стояла перед маленькой Галей Снетковой.
— Вы из Ленинграда? Из 174-й школы?
— Конечно, из Ленинграда! — закричали пионерки.
— А мы вас третий раз встречаем! Не знали, с каким вы поездом приедете.
— А мы на часовой поезд не успели.
Хозяева взяли у гостей пачки книг.
Пионеры двух школ шли рядом по дороге и, улыбаясь, поглядывали друг на друга.
Бревенчатые стены зала еще не успели оштукатурить. Ведь и самый зал отстроили недавно. Прямо на бревнах висели портреты товарищей Сталина и Жданова, и были прибиты еловые ветки.
На длинных скамьях не оставалось ни одного свободного места. Подгорновские ребята сидели тихо, глаз не спуская со сцены.
У начальника штаба дружины Оли Хрусталевой уже на второй строчке голос перестал дрожать от смущения. Громко и отчетливо она прочитала письмо своей дружины подшефникам.
Пионерки 174-й школы писали, что они хотят помочь ученикам Подгорной школы восстановить школьное хозяйство и поэтому собрали для них небольшую библиотеку — 800 книг.
Когда Оля назвала цифру, чей-то мальчишеский голос произнес обрадованно:
— Здорово!
По залу прошел легкий гул.
— Мы надеемся, — читала Оля, — что наш небольшой подарок положит начало большой и хорошей дружбе между нашими дружинами.
Ей громко хлопали.
Встал начальник штаба Подгорной дружины Леня Петров, коренастый загорелый подросток.
— Вся наша дружина благодарит вас за книги, — сильно покраснев, сказал он хрипловатым ломающимся голосом. — А мы вам тоже приготовили подарок.
Через стол он протянул Оле большую пухлую тетрадь в серой обложке.
Опередив Олю, Таня поспешно приняла в обе руки тетрадь и раскрыла ее.
— Ай, как хорошо! — воскликнула она.
Тетрадь оказалась гербарием. Цветы, листья, стебли самых различных растений, высушенные и тщательно прикрепленные нитками, шуршали на каждой странице.
— Да осторожно! Сломаешь еще! — шепнула Оля Тане.
— Не беспокойся! Не сломаю! — громко, на весь зал, успокоила ее Таня.
В зале засмеялись.
Подгорновцы присмотрелись к гостям и тоже стали выступать.
Оле особенно понравилось, как говорила одна круглолицая девочка с темными стриженными волосами.
— Вы привезли нам друзей, — застенчиво улыбаясь, сказала девочка. — Мы будем читать и вспоминать вас. А вы и сами к нам почаще приезжайте. Станем на лыжах вместе ходить. Хорошо? — Это «хорошо» девочка произнесла доверительно и чуть кивнула толовой.
«Славная девочка, — подумала Оля. — Наверно она тоже в седьмом классе».
Только Оля это подумала, как девочка сказала:
— Обещаю перейти в пятый класс с одними пятерками!
Потом сильно покраснела и поскорей села на место.
От удивления Оля широко раскрыла глаза: такая большая и в четвертом классе! Как же это так? Да ей не меньше четырнадцати лет…
И вдруг Оля сообразила: ведь многие из этих девочек и мальчиков совсем не учились четыре года, не могли учиться! Они были у фашистов…
Вот почему среди них столько переростков. Должна бы учиться девочка в седьмом-восьмом классе, а учится в четвертом, даже в третьем.
Точно отвечая олиным мыслям, один мальчик вскочил и сказал с места, не выходя на подмостки:
— Много времени нам пришлось потерять из-за проклятых фрицев. Зато теперь уж возьмемся за ученье!
Стали обсуждать, какими делами дружины могут заниматься сообща. Совместные сборы, лыжные походы… Кто-то предложил выпускать вместе стенную газету.
— Одну газету в месяц выпустим — неинтересно!
— Почему одну? Можно чаще.
— А как чаще? Заметки пока перешлем.
— Устареет всё!
Вера попросила слово.
— Но ведь можно организовать журнал, где помещать стихи и даже рассказы. А такой материал не устареет.
— Журнал! Журнал! — закричали со всех сторон.
Все окончательно оживились, когда стали придумывать название журнала.
— «Вперед!» Назовем «Вперед!» — голосисто предлагал крепкий мускулистый мальчик, по одному виду которого было видно, что он не признает слово «назад».
— Не надо «Вперед», лучше «За отличную учебу».
— Назовем «После войны».
— «Юные сталинцы»! Вот хорошее название!
— «Голос пионера». Вот как надо!
Кто-то предложил назвать журнал: «Навстречу будущему».
Маленькая девочка в красном галстуке, привстав на цыпочки, долго тянула руку.
Наконец, Леня Петров дал ей слово.
Девочка проговорила торопливо, с придыханиями, — видно боялась, что ей не дадут сказать до конца:
— Мы пионеры и мы дружим, значит, надо назвать «Дружба пионеров».
— «Пионерская дружба»! — подскочив, как на пружине, крикнул курносый мальчик с соломенного цвета волосами.
— Да, да! «Пионерская дружба»! «Пионерская дружба»!
Это название сбор одобрил. На нем и остановились.
Решили, что первый номер журнала «Пионерская дружба» оформит ленинградская дружина.
— Только вы смотрите, поскорее заметки присылайте!
Под конец сбора все вместе спели несколько песен.
Оля и Аня
Аня и сама не знала, как решилась выступить на сборе. Но была очень довольна: значит, и она умеет говорить, когда много народу. И вовсе это не так уж страшно.
На сборе было очень интересно и весело. Только одно Аню огорчало: не было Алеши Петренкова.
Может быть, он сидит где-нибудь на задней скамейке и его не видно в толпе? Аня несколько раз привставала с места и оглядывала зал, но Алеши не видела.
Мимо Ани проскочил Ленька Петренков. Она потянула его за рукав:
— А брат твой почему не выступал?
— Алексей? А он простудился и мама его в постель уложила. — Ленька помчался дальше.
Кучка ребят обступила пионервожатую Марью Ивановну. Аня подошла к ним. Ребята просили, чтобы сразу стали выдавать привезенные книги. Этого и Ане хотелось больше всего. Но Марья Ивановна сказала, что выдача книг начнется завтра после уроков.
Вместе с гостями ребята пошли гулять на гору. День стоял сырой, но не очень холодный. Когда взбежали по скользкой дороге вверх, выглянуло из-за облаков солнце, и всё как будто улыбнулось вокруг. Ленинградские пионерки закричали от восторга, таким красивым показался им вид с горы.
Марья Ивановна и пионервожатая ленинградской школы останавливали ребят, когда они сходили с тропинок.
Одна из приезжих, полная, шумная девочка, кинулась было в кусты:
— Ой, глядите! Кажется орех там остался! Да что такое, почему нельзя? — спросила она недовольно пионервожатую, схватившую ее за руку.
— Осматривали тут, а все-таки кто его знает, — сказала Марья Ивановна. — С месяц назад внизу даже, под горой, корова подорвалась, а не то что здесь…