В поисках копей царя Соломона, стр. 56

Крестьянин бросил куриную косточку одной из собак.

— Дьявол откусит вам головы, — предупредил он.

— Мы знаем, где таится опасность, — ответил я. — Но бог защитит нас.

Джамбо встал и пошел к одной из хижин. Через несколько минут он вернулся, держа в ладонях какой-то предмет, и сел рядом со мной. Неизвестный предмет был сделан из кожи; размерами и формой он напоминал кассету с фотопленкой.

— Повесьте этот амулет на шею, — сказал Джамбо. — Внутри находится заклинание, написанное на бумаге. Оно написано на языке геэз и будет вам защитой.

Джамбо вытер лицо ладонью, а затем устремил взгляд на огонь, как будто заглядывал в будущее.

— Помните одну вещь, — сказал он. — Дьявол очень умен. Миссионеры были на Туллу-Валлель и раньше. Они, как и вы, хвастались своей силой, но…

— Что?

— Ни один не вернулся с горы.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Туллу-Валлелъ

ФРЭНК ХЕЙТЕР УТВЕРЖДАЛ, что шахты расположены у основания восточного склона Туллу-Валлель. Поэтому я предположил, что он имел в виду восточную вершину горы. Весь следующий день мы пробирались через поля с блестевшими на солнце спелыми колосьями. Людей мы почти не встречали. Самсон предположил, что местное население предпочитает обрабатывать другие земли.

— Многие из них даже не станут есть эту пшеницу, — сказал он. — Они считают ее отравленной и продают жителям Гамбелы.

Мы регулярно останавливались, чтобы дать мулам отдых. Я был уверен, что во времена Хейтера подъем в гору мало чем отличался от нашего. Животным скоро понадобится вся их сила и выносливость. Тадессе не одобрял моего желания поберечь животных. Он сказал, что, если мы будем слишком добры к ним, они станут еще более ленивыми и дикими. У них и так слишком легкий груз.

— Если люди увидят, что я иду с полупустыми мулами, они будут смеяться надо мной.

— Почему?

— Они скажут, что у меня слабые мулы.

До полудня никто из нас не ехал верхом. Несмотря на неровную почву, идти было нетрудно.

Только на последнем переходе перед деревней я решил, что моим ногам нужен отдых. Когда я взбирался на самое послушное из животных, спутники, не отрываясь, наблюдали за мной.

Я выбрал самку, потому что в ее глазах отсутствовал свирепый блеск, заметный у самцов. Когда я спросил, как зовут мула, Тадессе покачал головой.

— Это животные, — ответил он, — а не люди. У них нет имен.

Тогда я назвал мула Клариссой.

Тадессе с сыновьями и Самсон внимательно слушали мои разглагольствования о том, какими прекрасными наездниками были мои предки.

Однако склонность к преувеличению на этот раз завела меня слишком далеко. Увлекшись, я чуть было не заявил, что родился на спине коня. Теперь все жаждали увидеть великого наездника в деле. Однако езда на муле в диких степях Эфиопии требует особого навыка, который у меня, естественно, отсутствовал. Поначалу я никак не мог удержать равновесие, обвиняя в этом неудобное седло, стремена разной высоты, дорогу и даже Клариссу. Через некоторое время я немного попривык и понял, что Кларисса поможет мне, если просто стараться держаться на ней изо всех сил.

В следующей деревне мы показали фотографию входа в шахту. Древний старик, слепой, почти глухой и сгорбленный, навострил уши, услышав, что мы говорим о Туллу-Валлель.

— Он говорит, что знает эту гору, — перевел мне Самсон.

— Он поднимался на нее?

Самсон перевел вопрос. Старик кивнул.

— Да, поднимался.

— Когда это было?

— Давно.

— Когда?

— Когда здесь были итальянцы.

— Он видел шахты?

— Он говорит, что видел пещеру, — сказал Самсон. — Большую пещеру.

— А что там внутри?

Я ждал, что он ответит «дьявол», но ошибся.

— Летучие мыши. Много летучих мышей.

— А что еще?

— Да, — сказал старик, — еще там было…

— Что? Что еще?

— Там было золото.

Я хлопнул в ладоши и толкнул локтем Самсона. Тадессе бросил на нас подозрительный взгляд.

— Я думал, вы миссионеры, — сказал он.

— Да, но дьявол заманивает людей золотом.

Если мы найдем золото, мы найдем дьявола.

— Попроси его подняться с нами на гору и показать пещеру, — сказал я Самсону.

— Он говорит, что слишком стар и слаб, — перевел ответ старика Самсон.

— Но мы можем привязать его к мулу. У нас их много.

Сгорбленный старик что-то прокаркал в ответ.

— Он говорит, что не вернется туда даже за все золото Эфиопии.

— Почему?

— Из-за проклятия.

Вообще-то я с уважением отношусь к проклятиям и разным суевериям, но иногда они начинают мешать. Теперь такой момент наступил.

Я объяснил, что мы миссионеры и что мы служим господу. Старик не отреагировал. Тогда я пошелестел купюрами. Никакого эффекта. Затем старик что-то прокричал Самсону.

— Он сказал, что каждого, кто поднимется на Туллу-Валлель, ждут несчастья. Когда он спустился с горы, его отец умер от малярии. Затем внезапно скончался брат. Никто не знает, отчего.

— Но в этом нет ничего сверхъестественного. Здесь многие болеют.

На это у старика тоже был ответ.

— Да, но жены двух мужчин, которые поднимались на гору, умерли при родах, — перевел Самсон.

Я развернул карту и попросил показать нам это место. Если старик не может сопровождать нас, пусть посоветует, как найти шахту. Серьезным препятствием для нас стала слепота старика и его неумение обращаться с картами. Он не желал говорить о маршруте — только о проклятии.

Но именно об этом не хотел слушать я, потому что знал, что проклятие начинает беспокоить Тадессе и его сыновей. Без Тадессе у нас не будет мулов. А без мулов не будет нужного антуража.

Я отдал распоряжение двигаться дальше. Это не понравилось Самсону, который жаловался на натертые ноги. Мальчики тоже не хотели идти, но они хотя бы признались, что боятся.

Мы снова выехали на тропу. Кларисса послушно погружала свои копыта в грязь. Я скоро проникся к ней уважением за то, что она компенсировала мое неумение ездить верхом. Тропа вела вверх. Мы понимали, что в середине дня пойдет дождь, и решили идти без остановок как можно дольше. Я увидел деревушку, где можно было бы переночевать, но она не подавала никаких признаков жизни.

Самсон спросил меня, как я думаю, не уехал ли Бахру в Аддис-Абебу. Мы расстались совсем недавно, но мне казалось, что с того момента прошла целая вечность. Мы поговорили о Бахру, вспомнив, как он несколько раз чудом избегал аварий, о его пристрастии к кату и крапленым игральным картам. Затем мои мысли переключились на загадку Офира. Запад Эфиопии — это самое удаленное из всех наиболее вероятных мест расположения Офира. Вероятно, слуги царя Соломона получали золото из районов, расположенных ближе к побережью, но я знал о существовании торговых путей, соединявших Центральную Африку с побережьем и использовавшихся на протяжении многих веков. Кроме того, Западная Эфиопия соседствует с Нубией, откуда египтяне привозили золото задолго до царя Соломона.

Послеобеденный ливень оказался сильнее, чем в предыдущие дни. Однако мулов это, похоже, не очень беспокоило. Вода охлаждала их, и они получали возможность пить из луж, которые собирались на тропе. Но сильный дождь является серьезной помехой для людей. В отличие от Индии или лесов Амазонки, африканский ливень значительно понижает температуру воздуха, и совсем скоро вы начинаете дрожать от холода.

Я накрылся пятнистой армейской плащ-палаткой и подоткнул под себя края, чтобы смягчить костистый зад Клариссы. Самсон пролез в свой черный мешок для мусора. Он завидовал моей экипировке. Что касается Тадессе с сыновьями, то у них не было непромокаемой одежды, и они просто мокли.

Самое неприятное последствие дождя состояло в том, что он превращал землю в настоящее болото. В некоторых местах мы брели по стремительному потоку темно-коричневой грязи, и я боялся, что мулы могут оступиться. Животные все время спотыкались, а затем один из мулов вдруг упал. В моей памяти были еще свежи воспоминания о сломавшей ногу верблюдице из Афара, и я спрыгнул на землю, чтобы помочь Тадессе осмотреть бедное животное. Мул был в ужасном состоянии. Тадессе схватился за упряжь, пытаясь осмотреть его ноги. К счастью, все они были целы, но мул сильно испугался, а его падение заставило нервничать остальных животных.