Идол Пассы, стр. 9

Когда голубое солнце снова поднялось на небе, эвергрин все ещё лежал там, где Рон Лэндри и Ларри Рэнделл оставили его. Он испытывал голод и жажду, и его кожа начала зудеть, потому что наступило время сбрасывать её. Но он не мог её сбросить, так как для этого нужна была ветка стеклянного дерева, он должен был зацепиться за эту ветку хвостом, повиснув вниз головой.

Но как же ему это сделать, если он не может двигаться?

Он ломал голову, чтобы вспомнить, что он забыл и почему его мышцы больше не повинуются ему. Чувство паники охватило его, когда он обнаружил, что он умрёт в этом месте от жажды, голода или будет задушен своей собственной кожей, если к нему в самое ближайшее время не вернётся то, что он утратил. Но от этого его дела были не лучше. Мысли его кружились друг за другом, вращались вокруг бедственного положения, в котором он оказался, а также вокруг того, что он забыл, и тех, кто обошёлся с ним так жестоко.

Что это было?

Когда они оказались над горами, Рон Лэндри включил трансек и проиграл запись разговора, который он вёл с эвергрином. Вот то место, где эвергрин сказал:

— Там, в лесу. По ту сторону гор… сссст… — Рон остановил ленту. При помощи селектора он стёр шипение с записи и вместо этого произнёс в один из двух микрофонов слово «Мидленд». После этого он снова проиграл ленту, и на этот раз механический голос произнёс без запинки:

— Там, в лесу. По ту сторону гор Мидленд…

Затем Ларри Рэнделл нанёс новое слово на карту, где до сих пор была обозначена только горная цепь, и теперь картография Пассы пополнилась ещё одним новым названием. Больше никто из тех, кто будет теперь беседовать с эвергрином о горах Мидленда, не должен будет задумываться, где они находятся. Потому что все трансеки на Пассе ежегодно обмениваются новыми выражениями, согласовывая их между собой. А о том, чтобы новое название было нанесено на карты, позаботится сам Рон Лэндри.

Название «Мидленд» не было выбрано произвольно. Судя по карте, горы находились довольно точно в середине большого экваториального континента.

Рон все ещё держался низко над скалами и трещинами гор. Только это давало шансы продвинуться дальше на восток так, чтобы их не встретили шпрингеры.

Стеклянный лес поднимался на удивительную высоту. Даже на высоте пяти тысяч метров горы покрывала густая растительность. Здесь не было переходной зоны, поросшей неприхотливыми растениями, тянущейся к каменистым пустошам высокогорья. Здесь голые скалы начинались прямо от края леса.

Картина не изменялась и дальше. Здесь все ещё тянулось стеклянистое покрывало, которое они видели внизу.

В этот день глайдер проник в восточное предгорье.

На этот раз найти место для посадки было значительно труднее, чем в прошлый вечер. Нужно было по возможности избегать яркого свечения термоизлучателя, освобождающего почву от всякой растительности, могущей стать помехой. Любой звук мог привлечь внимание эвергринов; Лофти сказал, чго они обладают чрезвычайно тонким слухом и, к примеру, могут услышать звук спокойно сказанных слов на расстоянии двухсот метров.

Поэтому Рон продолжал поиски до тех пор, пока не нашёл в стеклянной чаще леса место, которое, казалось, поросло меньше, чем другие. Он осторожно опустил глайдер, и эластичные ветви сцепившихся деревьев при этом медленно изогнулись в разные стороны.

В конце концов они оказались довольно глубоко под пологом леса, погрузившись в сумерки у грунта, чтобы воспользоваться тёрмоизлучателем. Они включали его импульсами, делая длинные паузы. Прошёл почти час, прежде чем они освободили от поросли достаточно места, чтобы спокойно разбить лагерь.

В этот вечер они гораздо меньше ощущали романтику джунглей, чем в предыдущий на речном полуострове, где они так были ею захвачены. Они находились в области, бывшей их целью. Их здесь повсюду мог подстерегать враг.

И нельзя было узнать, когда он нападёт.

Когда наступил час сумерек, эвергрин все ещё думал. Теперь его мысли, конечно, были заняты почти исключительно мрачной картиной того, что его ожидало, когда его могучее тело ослабеет от голода и жажды и истомится от жары, окончательно сломается отставшая кожа и перекроет дыхательные поры. Он едва вспомнил о том, что забыл нечто очень важное и что он будет спасён, если снова вспомнит это. Но он утратил всякую надежду.

В этом состоянии незадолго до восхода красного солнца и нашли его трое людей. Они летели над лесом на машине, в принципе похожей на глайдер Рона Лэндри. Но они летели не наобум и оказались в этом месте совсем не случайно. Они знали, что одно из племев эвергринов в дубине леса потеряло одного из своих членов. Они нашли пропавшего за домом Энди Левье.

Мужчины эти были высокорослыми и широкоплечими. Когда они говорили, они делали это громкими, громыхающими голосами и так беззаботно, словно не было никакого сомнения в том, что весь лес принадлежит только им одним. Они много смеялись. Они громко смеялись даже тогда, когда обнаружили бедного эвергрина в его жалком положении.

У них был прибор, который действовал примерно так же, как и трансек. Они спросили несчастного, почему он находится здесь, почему он не двигается и кто ему сказал, что он должен оставаться тут, никуда не уходить и никогда не вставать снова. Они попытались заставить эвергрина подняться, но им это не удалось. В его мускулах, казалось, было несколько узлов, которые невозможно было развязать. Единственное, что они в конце концов смогли сделать, это при помощи подъёмника погрузить его на борт своего глайдера и отправиться в обратный путь.

В обратный путь в глубь стеклянного леса.

У них, казалось, сложилось вполне определённое впечатление о том, что могло произойти с эвергрином, и это представление, очевидно, было настолько неприятным, что смеялись они теперь намного реже, чем прежде. Они думали, что при помощи приборов и медикаментов, которые были спрятаны где-то в лесу, они смогут вывести несчастного эвергрина из его бедственного положения, вернуть ему память и узнать от него, кто подверг его такой опасности.

Но природа внесла в их расчёты свои коррективы. По пути эвергрин начал линять, а люди не заметили этого. Наполовину отставшая кожа мешала находящейся под ней новой коже дышать, и когда глайдер, наконец, совершил посадку, трое людей с громкими голосами и громким смехом стали ещё и обладателями драгоценной шкуры эвергрина и намного менее ценного трупа самого эвергрина.

Бедное создание с планеты Пасса умерло от того, что не знало, что такое «дом».

«Ты будешь лежать здесь до тех пор, — гласил приказ, — пока солнце не исчезнет за крышей дома…»

Но он не знал, чго такое дом, у него не было никакой возможности узнать это, он не знал, когда он должен встать и уйти. И таким образом, он лежал там до тех пор, пока голод и жажда не ослабили его, а его кожа не начала отпадать. Он умер от своего собственного незнания.

5

Рон Лэндри пролистал страницы своего блокнота. Ларри внимательно наблюдал за ним. А Лофти Паттерсон в это время изучал одну консервную банку за другой, не найдётся ли где пригодных для употребления остатков.

— Флот Бушнелля, — наконец сказал Рон и снова убрал блокнот в карман, — только за последние месяцы дважды получал так называемые ложные показания, а именно, пеленгационные сигналы, не исходящие ни от какого материального объекта.

Ларри потёр подбородок.

— Что они делали в таких случаях?

— Оба раза это были станции на поверхности Пассы, которые и сообщали об этом. У них на экране появлялось световое пятно, которое через пару мгновений исчезало. Они запрашивали орбитальные станции в космосе и получали ответ, что там ничего не заметили. Они все же составили отчёты на каждый из этих случаев.