Curtiss P-40 часть 4, стр. 19

Два снимка первых Р-40В и С, доставленных в СССР. На верхнем снимке самолет в зимнем камуфляже. Звезды на нижней стороне крыли нарисованы поверх английской кокарды.

Главная фаза японского наступления началась 26 мая. 23-я группа не имела ни минуты покоя. До 29 мая в боях было потеряно семь Р-40. Нехватка бензина заставила американцев ограничить свою деятельность обороной аэродрома. Положение с топливом улучшилось лишь в начале июня. Уже 9 июня 74-я эскадрилья совершила пять боевых вылетов, нанеся удар по наземным целям. Японская зенитная артиллерия вела прицельный огонь, в результате в районе Чучоу был сбит и погиб майор Барри Э. Меллоан. Когда на следующий день 74-я эскадрилья вернулась в Квейлин, в ней оставалось всего восемь способных держаться в воздухе машин, из которых полностью исправны были только три. Однако механики быстро вернули в строй большинство самолетов и с 17 июня 23-я группа поддерживала китайские части в районе Хеншаня. В течение девяти следующих дней группа совершила более 500 боевых вылетов, потеряв только один P-40N. Однако японцы продолжали наступать и 25 июня 23-я группа эвакуировалась с аэродромов Квейлин и Лючоу. Группа каждый день поднималась в воздух, атакуя наземные цели и сопровождая свои бомбардировщики. Только 29 июня группа потеряла трех пилотов, из них двое были сбиты огнем зенитной артиллерии. В тот же день свою первую победу заявил новый командир 74-й эскадрильи капитан Джон К. Хербст. В июле 23-я группа заявила 27 сбитых японских самолетов, еще 5 машин было уничтожено на земле. За этот же месяц в боях и авариях группа потеряла 24 машины и одного пилота.

Типичный бой с японскими истребителями произошел утром 6 августа. Восемь P-40N атаковали японскую автоколонну в районе Хеняна. 2-й лейтенант Чарльз Э. Кук-младший так описывает произошедшие события:

«Этот бой мне запомнился, хотя обычно сражения проходят как бы мимо моего сознания. «Папа» [Хербст], Тед [товарищ Кука] и я вели три звена на север. Мы шли на высоте 12000-14000 футов [ок. 4000 м]. Внезапно мы заметили большую группу «Зеро», шедших выше и севернее нас. Ниже действовали шесть японских истребителей, обстреливавших наземные цели. Я сообщил о виденном «папе», и он приказал нам с Тедом атаковать.

Мы пошли вниз и обстреляли «Val» [вероятно Ki-51 «Sonia»] без видимых результатов. Мы сделали боевой разворот и атаковали снова. На этот раз нам удалось зажечь один самолет. Я едва успел отметить клубы дыма, валящие из японского самолета, как вдруг в моторе моей машины что-то громыхнуло. Я оглянулся и увидел, что у меня на хвосте висят два «Val», от которых ко мне тянутся желтые трассы. Из охотника я превратился в дичь!

Я осознал свою ошибку и передвинул ручку дросселя в положение «обогащенная смесь». Двигатель работал с перебоями, но не дымил. Я дотянул до Линлина, тогда как остальные вернулись в Квейлин. Я усвоил урок: чрезмерная самоуверенность — жестокий учитель».

Лейтенант Адаме в том бою заявил одну победу, а капитан Хербст — две, доведя их число до пяти. Вообще, август оказался очень неудачным месяцем, в течение которого 23-я группа потеряла 30 машин. Следует сказать, что Р-40 летали при любой погоде, даже в период муссонов. Погода была не менее опасным противником, чем японцы. В этом могли убедиться пилоты из 118-й эскадрильи тактической разведки, которая вошла в состав 23-й группы в июне. Командовал 118-й эскадрильей майор Эдвард О. Маккомас, эскадрилья летала на P-40N. Поскольку ситуация на фронте была угрожающей, разведчикам часто приходилось выступать в роли истребителей-бомбардировщиков. Так 6 августа трое пилотов из 118-й эскадрильи возвращались из боевого вылета. Прижатые низкой облачностью, они врезались в землю и погибли. Свой боевой счет 118-я эскадрилья открыла за месяц до этого трагического происшествия. 7 июля 1-й лейтенант Оран С. Уотте в районе Анькина сбил два Ки-43, а через неделю еще одного.

На советских Р-40 также рисовали акульи пасти. Однако стиль советских пилотов заметно отличался от стиля англосаксов.

Стволы 12,7-мм пулеметов слегка выступают за переднюю кромку крыла. Справа видны крепления для направляющих ракет или подвески бомб.

Японцы, продолжая наступление, 7 сентября заняли город и аэродром Линлин. Главной базой 23-й группы стал Квелин. Из-за высоких потерь в материальной части, группа летала на тех машинах, какие были под рукой. А под рукой были различные модификации Р-40 и Р-51. Однако с сентября 1944 года 23-я группа стала переходить на «Мустанги», уступая Р-40 в пользу CACW. 23-я группа и смешанное крыло часто совершали совместные боевые вылеты, действуя по схеме: китайцы атакуют наземные цели бомбами и ракетами, американцы прикрывают. Так было, например, 21 сентября, когда 12 Р-40 из 23-й группы прикрывало 16 Р-40 из CACW, атаковавших цели в районе Ниньсяна. Японцы попытались атаковать, но были связаны боем истребителями прикрытия. Вспоминает 1-й лейтенант Роберт С. Питерсон:

«Этот вылет можно описать кратко. Мои бомбы, две фугасные 500-фун-товки, пошли к земле. Я резко начал уходить, чтобы не попасть под осколки и ударную волну своих же бомб. Внезапно в наушниках раздалось: «Зеро!» Наверное, в этот момент все наши пилоты крутили головами, пытаясь выяснить, не у него ли на хвосте сидит японский истребитель. Волосы вставали дыбом под шлемофоном.

«Зеро» я заметил неподалеку. Я сделал горку, стремительно набирая высоту. В лобовой атаке я обстрелял противника. Тот вспыхнул и по спирали пошел вниз».

В ходе вылета пилоты 75-й эскадрильи заявили две подтвержденные и две вероятные победы, а также пять повреждений. Пилоты CACW также заявили пять сбитых противников, в том числе два «Tojo» записал 2-й лейтенант Гордон Э. Уиллис. 5 октября 118-я эскадрилья тактической разведки получила своего первого аса. Им стал 1-й лейтенант Оран С. Уотте, который сбил к западу от Кантона один из четырех заявленных во время боя «Tojo». Японцам удалось сбить один Р-40.

15 октября командир 23-й группы полковник Хилл закончил свой боевой тур и вернулся в США, имея на счету 14,75-1-5 побед, большую часть которых он одержал, летая на Р-40. Его место занял подполковник Филлип К. Луфберроу, но уже 12 декабря он уступил должность ветерану AVG полковнику Эдварду Ф. Ректору. В это время Р-40 уже почти не применялись в боях, а в начале 1945 года их передали в CACW для подготовки китайских пилотов.

В Индокитае на Р-40 летала не только 23-я группа, но также 33-я и 80-я истребительные группы. Первой в Индию прибыла 80-я группа (88-я, 89-я и 90-я эскадрильи). Группа действовала как истребительно-бомбардировочная часть, атакуя японские войска в Бирме. Позднее в состав группы вошла 459-я эскадрилья, оснащенная истребителями Р-38 «Lightning». 33-я истребительная группа первоначально действовала на Средиземном море, а в Индию прибыла в феврале 1944 года. На вооружении группы состояли Р-40 «Warhawk» и Р-47 «Thunderbolt». Эта группа также действовала в качестве истребительно-бомбардировочной.

В дальнейшем на Р-40 летали только чанкайшисты, которые воевали на них вплоть до 1947 года.

Советский Р-40 на взлете.

Североморский Р-40 на аэродроме, зима 1943/44 г.г. Виден специальный «кожух», защищающий мотор от переохлаждения.

Советский Союз

Некоторое число истребителей Р-40 по ленд-лизу попало в Советский Союз. Первая партия Р-40В прибыла в СССР уже в составе второго конвоя в сентябре 1941 года. Эти машины Советский Союз купил у США за золото еще до начала поставок ленд-лиза. В партии было 20 Р-40 самых первых серий. В спешке самолеты не получили никакой сопроводительной документации, поэтому их пришлось использовать только в учебных целях. Кроме того, в СССР попал один самолет Р-40Г (по советской документации), представлявший собой гибрид фюзеляжа Р-40В и крыльев Р-4 °C, в которых стояло четыре 12,7-мм пулемета. Вместе с первыми конвоями PQ в Архангельск и Мурманск начали прибывать следующие «Томагавки». Они были вооружены английскими 7,7-мм пулеметами. В 1942 году самолеты Р-40 доставляли также через Урал. Все Р-40 собирали на аэродроме, расположенном в 25 км под Архангельском, где машины собирались английскими техниками и американскими инструкторами. Всего СССР получил от Великобритании 146 самолетов. Еще 49 самолетов, предназначенных для RAF, попали сразу в Советский Союз.