Знойная женщина, мечта поэта, стр. 44
Волосы! Вот причина моих несчастий!
На меня охотятся из-за длинных волос.
Глава 22
Дома я первым делом позвонила Верочке. Посоветоваться. Прирожденный маркетолог, она всегда в курсе городских цен абсолютно на все виды товаров.
— Волосы? Смотря, сколько берешь, — ничуть не изумившись вопросу, деловито уточнила она. — Все зависит от партии. Если оптом — одна цена, в розницу конский волос идет существенно дороже. Тебе на подушку?
— Какую подушку, Вера? Я тебя умоляю, мне конский волос в подушке на фиг не нужен! Я на гречишной лузге сплю. Ты объявления видела? По всему городу на водосточных трубах расклеено: «Дороже всех покупаем волосы!»
— Так бы сразу и говорила, — разобиделась Веруня. — Это у баб волосы скупают, для наращивания.
— Почем?
— По-разному. А тебе зачем? Покупать или продавать?
— Даже не знаю, как сказать, — на секунду замешкавшись, промямлила я.
Мне не хотелось расстраивать Верочку раньше времени.
Волосы у нее роскошные: блестящие, густые, длинные, до самой… В общем, вы наверняка уже догадались, какой длины волосы у Веруни. Такие сейчас редкость.
Наслушается подруга на ночь моих рассказов об охотниках за женскими скальпами, переполошится, не будет спать, а утром выяснится, что вся эта история яйца выеденного не стоит.
Мне это надо? Нет. Вначале сама во всем разберусь, а уж потом буду народ пугать.
Бог даст, бомжи и велосипедисты, гоняющиеся с парикмахерскими ножницами в руках за длинноволосыми петербурженками, — не что иное, как плод моего больного воображения, разогретого Аннушкиными фантазиями.
Верочкины дедуктивные способности я недооценила.
— Ты сошла с ума! — возмутилась она. — Чтобы поправить финансовое положение агентства, ты готова продать наши волосы?!
— Нет, конечно. Наоборот! — поспешно заверила я подругу. — Верочка, миленькая, я все тебе расскажу. Обязательно! Только позже, когда сама до конца разберусь. А сейчас сосредоточься, пожалуйста, и расскажи все, абсолютно все про тех, кто скупает женские волосы.
— Все? — растерялась она. — Но я не знаю всего. Знаю только, что появились эти фирмы недавно. Покупают в основном, чтобы перепродать за рубеж. В наших салонах красоты такая услуга, как наращивание волос, тоже есть, но большой популярностью она не пользуется. Не тот менталитет. Зачем платить деньги за чьи-то волосы, если можно отрастить свои?
— Да уж, — передернулась я, представив на своей голове приклеенные чужие волосы, — за ними ведь надо ухаживать. Мыть, причесывать, трогать руками. Нет, это невозможно.
— Это ты так думаешь. Многие рассуждают по-другому. К чему тратить время и силы, истощать организм, если можно приобрести роскошную шевелюру за один поход в парикмахерскую? На Западе ведь в лес по грибы не ходят. Покупают дары природы в супермаркете, хотя грибов в европейских лесах — немерено. Помнишь, в Финляндии, в городке Иматра, мы видели, как подосиновики росли прямо на газоне перед жилым домом.
— Что русскому здорово, то немцу смерть! — фыркнула я.
— Именно, — развеселилась Веруня. — Западники первое время скупали волосы в странах третьего мира: Индия, Малайзия, Вьетнам — а потом на нас перекинулись. Азиатские волосы, сколько их ни крась, все равно от европейских по структуре отличаются.
— Пустили Дуньку в Европу! Спасибо, хоть по типу волос на европейцев тянем, — мрачно сказала я.
— Хорошо, Лерочка, спокойной ночи. Иди ложись. Я скоро, — ангельским голоском проворковала Веруня. — Благоверный мой, — раздраженно пояснила она. — Нервный какой-то стал последнее время. Сколько, говорит, можно по телефону разговаривать! Можешь себе представить?! А я сегодня всего какой-то час поболтала. От силы — два. С мамой. Потом Валя позвонила. С сестрицей мы, правда, часа три покалякали, но он в это время занят был — футбол смотрел. Наверное, на работе неприятности. Чудо в перьях! Не рассказывает ведь ничего. Щадит! Прямо не знаю, что и делать. Может, ему бром в чай подливать, незаметно, чтобы успокоился? Как думаешь?
— Бром — плохо. Он вонючий. Валера сразу унюхает. К тому же бром не все переносят. Лучше мед.
— Точно. Буду давать мед. Он сладкое любит. Так о чем это я?
— О наращивании волос.
— А, ну да. Можешь себе представить, сейчас в женских колониях все заключенные — лысые!!! Честно. Я сама читала. Осужденных стригут якобы в целях гигиены, а волосы тюремное начальство продает на Запад. Деньги, естественно, берет себе. Особо, правда, на этом не разбогатеешь. Деньги фирмачи дают небольшие.
— Небольшие — это как?
— Тысяч десять, если не ошибаюсь.
— Рублей?
— Ну не долларов же!!! Размечталась! — возмутилась Веруня. — Конечно, рублей. Десять тысяч рублей за килограмм. Это в том случае, если товар — супер. Седые и крашеные идут дешевле.
Я поспешила на кухню, открыла шкафчик и достала безмен, чтобы выяснить, сколько же весит мой «хвост».
Нет, это невозможно! С какой стороны ни подцеплю волосы крючком безмена, циферблат все равно не вижу. Пришлось идти в ванную, чтобы посмотреться в зеркало.
Увы, увиденное меня не порадовало. Стрелка не дотянула даже до единицы. Остановилась на седьмом делении.
Негусто!
Получается, что выручить за мой хвост можно максимум семь тысяч. Это в том случае, если в приемном пункте не заметят, что волосы крашеные.
Я, конечно, волосы свои за такую цену продавать не стану, а вот маргиналы…
Преступные элементы вполне могут на эти деньги польститься. Дареному коню в зубы не смотрят! А для какого-нибудь непутевого бомжа длинные волосы петербургских бабенок — самый настоящий подарок.
Сиди себе под кустом в безлюдном месте и поджидай беспечную длинноволосую красотку. Одно движение ножницами — и денежки в кармане.
— Алло! Татуля! Алло!
— Да, Верочка, слушаю.
— Ты куда-то пропала. Я думала, нас разъединили.
— Нет, это я отвлеклась. Волосы взвешивала.
— Сколько?
— Семьсот граммов.
— Круто! — восхитилась Веруня. — Без головы взвешивала?
— Ве-ера!!! Скажи лучше, ты в последнее время ничего подозрительного не замечала? Может, кто-то наблюдал за тобой, смотрел оценивающе или сказал что-то типа «какие красивые волосы!»?
— Было! — разволновалась подружка. — Было, вчера вечером. Еду я в метро. Народу полно. Свободных мест нет. Час пик, сама понимаешь. Стою. Устала, как собака. Вдруг прямо передо мной освобождается местечко — мужик засобирался на выход. Я хочу сесть и вдруг слышу: «Девушка! Девушка, подождите, не садитесь!» Оборачиваюсь — тетка! Взгляд сосредоточенно-безумный, пузо торчит вперед, пробирается с другого конца вагона с кошелками наперевес. Я посмотрела: тетка — моя ровесница, только выглядит безобразно. Знаешь, из тех, что моют голову раз в неделю, а на голове — перманент. Ну, думаю, моя дорогая, место я тебе уступать не обязана. Чего ради, спрашивается, если мы с ней в одной возрастной категории? Короче, я села, а эта сумасшедшая, глядя мне прямо в глаза, говорит: «Распустят свои патлы, думают, что красиво!» Можешь себе представить?!
— Идиотка!
— Ну.
— А ты?
— А что я? Я, как всегда, по «системе йогов».
— Умница! — с чувством одобрила я подружку.
Вера действительно умница! В любой конфликтной ситуации она предпочитает сохранять спокойствие. Лишь только запахло в воздухе скандалом, Веруня закрывает глазки и посылает обидчика на три буквы. Молча, про себя, по «системе йогов».
В телефонной трубке противно запикало.
— Ой, Верочка, все! У меня телефон садится. Два слова, и я закругляюсь. Алло! Вера! Ты меня слышишь? Помнишь, за мной гнались на кладбище, а потом в парке? Вера, это банда! Ловят баб и срезают с них волосы.
— Совсем? — усомнилась она.
— Под корень! — поспешно заверила я.
— Какой ужас!
— Кошмар!!! Верочка, я тебя умоляю, будь осторожна! Не ходи с распущенными волосами!
— Нет, мне это нравится! — гневно перебила она. — Из-за каких-то ленивых богатых проституток, не способных отрастить собственные волосики, мне придется менять прическу?! Но мне идут распущенные волосы! Почему я должна себя уродовать?