Тринадцатый апостол, стр. 25
— Так значит, те пацаны…
— Точно! Они и есть пилоты боевых «колобков». В основном — чемпионы городов по компьютерным и сетевым играм. Они лучшие, Семенов, и завтра ты это увидишь. Завтра у них и у нас — боевое крещение. Я получил разрешение на боевое испытание «колобков». Сам понимаешь, с нашими тремя тысячами «штыков», включая стройбат и вертухаев с каторги, практически без танков и с одной батареей продержаться против десятикратно превосходящего противника, до зубов вооруженного, — нереально. У нас просто нет другого выхода. Но самое главное, что ты должен запомнить: завтра пленных не должно быть. Ни с нашей и ни с их стороны. Наверное, ты уже понял почему.
Глава 17
ПЛАМЕНЬ НЕБЕСНЫЙ
В наушниках пищало и трещало. С огромным трудом сквозь шум помех Семенов все же различил: «…общим числом до семи тысяч. Двадцать танков Т-90 и еще, кажется, английского производства. Бронемашины и системы залпового огня… да, да, вертолеты… Движутся колонной по льду реки…»
Он глянул в бинокль. Из-за поворота показались темные силуэты, легкие броневики разведки — значит, скоро начнется. Он обернулся на свой отряд. Почти невидимые на снегу — ровно полсотни бойцов. На другом берегу столько же. Ни под каким предлогом они не должны ввязываться в бой. Их главная и единственная задача — чтобы не было пленных. Ни с той, ни с другой стороны.
«Лучше бы, конечно, с той», — подумал Семенов и опять глянул в бинокль.
Семенов не мог точно сказать, когда появились «колобки». До того, как упали вертолеты, или после. Наверное, все-таки после — сначала вертолеты прикрытия с полосатыми знаками легиона на бортах как по команде резко завалились набок, а потом, неуклюже клюнув носами, начали падать вниз, некоторые — прямо на колонну. Рвануло пламенем, повалил густой дым. Потом над колонной, испуская зеленоватые лучи, тихо прошелестели два сверкающих диска. «К-27», — узнал Семенов. И один за другим стали глохнуть двигатели танков и машин. Диски одновременно развернулись и исчезли за деревьями.
«Огонь!» — услышал Семенов в наушниках, и на льду начался настоящий ад.
Засада удалась! Рвались заложенные фугасы, со стороны поселка гремели залпы батареи Остапчука. С молодецким «Ура!» и русским матерком посыпались с высокого берега стройбатовцы под командованием особиста (имени его Семенов так и не узнал), которые по-гренадерски начали забрасывать колонну гранатами (чего-чего, а этого добра на складах в Мирном было завались).
Отбросавшись, они, под прикрытием дыма и пулеметов с берега, бежали обратно и карабкались наверх. Добирались, конечно, не все…
Когда разрывы в колонне затихли и некоторые танки опять заворочались, «колобки» появились снова, и на этот раз уже четверкой. Они быстро прошмыгнули вдоль всей колонны, рассыпая зеленые и золотистые молнии, плюясь огнем и скидывая фугасы.
«А вот это — точно ад», — подумал Семенов и скомандовал:
— Приготовиться…
Они вели колонну пленных в направлении поселка. Пятьдесят одетых во все белое бойцов вели сотни три оборванных, обожженных, окровавленных легионеров. Европейские, азиатские, кавказские лица, даже с десяток негров, даже один индеец. Это были еще не все пленные, примерно столько же сами идти не могли и оставались на месте недавнего боя, над которым поднимался густой столб дыма.
Семенова тоже зацепило. Рана была пустяковая — осколком чуть царапнуло бедро, но идти было больно. Так что Семенов оседлал снегоход с установленным на заднем сиденье пулеметом.
В наушниках пискнуло:
— «Третий», «третий»! Семенов, мать твою, слышишь меня? Отвечай, это «первый»!
— Слышу «первого», — ответил Семенов.
— Чего тянешь, «третий», выполняй! — раздался в наушниках раздраженный голос Кравца.
— А «второй»?
— «Второй» уже сделал.
Семенов представил себе, как «это» сделал «второй» — без единого выстрела, и даже содрогнулся. Мысленно спросил себя, смог бы он так же, только прикладами и ножами, и не нашел ответа. Но от него этого и не требовалось…
Через десять шагов он остановит колонну, построит ее в четыре шеренги, выедет на снегоходе в центр, развернет пулемет, набрав побольше воздуха, громко проорет «Пли!» и, зажмурив глаза, первым нажмет на гашетку…
Глава 18
ПОБЕГ
Броневик выкатился из-за склада, остановился, хищно повел из стороны в сторону дулом пулемета.
— Черт, плохо дело, легионеры! — выругался Кравец. — Сможешь достать его отсюда?
Семенов осторожно выглянул в чердачное окно.
— Далековато, но если попробовать с крыши…
— Сиди. — Кравец поднял руку, два парня в белых маскхалатах, прихватив по «мухе», отделились от пола и исчезли в чердачном окне.
Через пару минут раздалось раскатистое «бум», из бочины броневика вырвался сноп пламени, башня машины беспомощно вертанулась и замерла, задрав ствол пулемета к небу. Легионеры, высыпавшие было на эстакаду, поспешно отползали назад, за склад.
— Аллес! — проговорил удовлетворенно Кравец.
— Надолго ли? — засомневался Семенов.
В это мгновение пискнула мобила. Кравец молча слушал и кивал головой. Потом кратко бросил: «Выдвигаемся к вам», и сложил антенну. Все, пять «колобков» на дне водохранилища, остались К-2 и К-29. Отходим…
В этот момент висевший на столбе у вокзала громкоговоритель хрипнул и разразился бранью на русском языке, но с явным кавказским акцентом:
— Мать вашу! Прэкратите огонь, а то шкуры с живих снымэм.
Выстрелы со стороны мятежников и легионеров стихли. В динамике удовлетворенно хрюкнуло:
— Давно бы так… Генерал-полковник Кравец, я новый комендант города Шатоев, предлагаю переговоры. Если вы согласны, в течение пяти минут позвоните по номеру…
Кравец с Семеновым переглянулись.
— Отлично! — выдохнул Кравец, записывая номер. — Успеваем!
Они договорились встретиться в стоящем в тупике пассажирском вагоне, в котором чудом остались купе с целыми стеклами.
Гурам совсем не изменился, разве что лицом почернел да борода гуще стала. Увидев Семенова, он радостно рассмеялся:
— Ай, шайтан, выжил все-таки! Выжил! Вот ведь судьба, а! Опять встретились! А я читаю фамилию главного апостола Поездка и думаю — он или не он? Он! Слушай, хочешь верь, хочешь нет, а я рад!
— Я тоже рад, Гурам, но, честно говоря, предпочел бы увидеть тебя среди неопознанных трупов.
Гурам опять зашелся гортанным хохотом, даже снял папаху, чтобы утереть слезы.
— А ты поседел, Гурам.
— А ты совсем лысый стал, Семенов. Ну ладно, давайте о деле. — Гурам заговорил почти без акцента: — Генерал, я знаю, почему вы здесь. Вы окружены, да и бежать из города некуда. Да, вы ждали помощи, но ее не будет. Десант, который вам обещали, не прилетит, мы постарались, поверьте. Я уважаю смелых воинов, вы выполнили свой долг. За два дня вы сильно потрепали нас, и многие мои люди горят жаждой мести за павших братьев, но мне ваши жизни не нужны, мне нужно то, что у вас есть. Объекты «К», генерал, да, я говорю о них. Отдайте и уходите, клянусь Аллахом, вас не тронут, можете взять с собой оружие, вывезти раненых. Наши друзья там, на юге, конечно, хотели бы получить и всю документацию по объектам, но я им обещал только объекты. Конечно, вы можете уничтожить объекты и я не выполню задания, хуже — я не сдержу данного слова. Я буду опозорен… Но в этом случае я обещаю всем выжившим страшную смерть. Мы с живых шкуру сдерем! Мы можем такую казнь…
— Хватит болтать! — перебил его Кравец. — Пацанов пугать будешь. Где гарантия, что я и мои люди уйдут живыми?
— Мое слово!
— Грош цена твоему слову. Значит, гарантий нет. Мы снимаемся с позиций, выходим колонной на трассу, а вы нас тепленьких одними вертолетами и «градами» в щепки…
— О Аллах! — воздел руки к небу Гурам. — Ну почему ты дал этому человеку генеральские погоны, но не дал ума? Зачем мне вас убивать? Чем вы мне можете быть опасны? Вы для меня уже не свидетели. Когда я завладею объектами «К», я первым объявлю об этом на весь мир, понимаешь? Я понимаю ваши опасения, генерал, вас там посчитают предателем. Я предлагаю вам миллион долларов прямо сейчас.