Не мир принес, стр. 64
— Слышь, хозяин, — крикнул гривастый байкер, — не надо милиции, мы его сами туда доставим, — и байкеры разом заржали…
— Эй, «грифы», вы как? — услышал Васинцов голос словно с небес. Он открыл глаза. Вот черт, это же программа! А он и впрямь себя бабой вообразил, секретаршей-разведенкой…
— Давайте живее в себя приходите, — предложил инструктор, — сейчас еще одну программку легонькую пройдем, и хватит на сегодня…
— Ты че, сдурел? — подал голос Корич. — Я тут чуть было со страху не обгадился. Ты ж меня, паразит, бабой сделал…
— Для вас же стараюсь, — начал терять терпение инструктор, — у меня через пять минут обед, давайте в темпе, мне еще заключение писать… Внимание, загрузка!
Васинцов сидел у костра, сжимая карабин в руках. Огонь слабо освещал стоянку бывшей геологической станции, куда ему пришлось возвращаться после того досадного падения в овраге. Круз и Лариска, собаки породы лайка, нервничали, Круз то и дело подбегал к краю полянки, отрывисто тявкал и снова возвращался к костру, жалобно поскуливая. Лариска сидела на месте, не сводя глаз с просеки, и тоже порой тявкала. Это не медведь, на медведя собаки не так реагируют. Васинцов попробовал привстать, застонал и тут же опустился обратно на свой спальник. Каждое движение болью отдавалось в распухшей ступне. Неужели перелом? Или все-таки вывих?
Серая тень отделилась от толстого ствола лиственницы. Большой лохматый зверь вышел на поляну и выжидательно глянул на Васинцова. Нет, это не медведь, медведи редко ходят на задних лапах, разве что в цирке, да и шерсть у него слишком светлая. Круз, как был на брюхе, начал пятиться, отползая поближе к хозяину, Лариска обнажила клыки…
Пришелец сел на поваленный ствол дерева, как-то по-человечески закинул ногу на ногу, потер колено. Лицо заросшее настолько, что щек не видно, глаза ярко светятся, хорошо видны мощные клыки. Но Васинцову почему-то показалось, что опасности нет, и он опустил карабин…
Вспышка. Он снова сидит в кресле «инструкторской».
— Ну ладно, на сегодня хватит, — сказал очкастый инструктор, просматривая бумажную ленту с какими-то зигзагами. — Подведем итоги. Господин Корич, в целом тест вы прошли удачно, никакой паники, оценка своих действий, анализ развития событий налицо. Но я бы посоветовал вам больше отдыхать, вы, как показывает график, излишне агрессивны и нетерпеливы. Вот в степи, зачем вы развернулись и пошли навстречу волкам?
— Сразиться хотел, — пробурчал Корич.
— Сразиться? А что, разве исход сражения вам был не ясен, волчары порвали бы вас в пять минут.
— Но это мы еще посмотрели бы, у меня рога о-го-го…
— Далее, в ночном переулке зачем вы кинулись биться с этим чикатилом врукопашную? Вы же — слабая женщина, а он зверь, какая уж тут битва? Берите пример с вашего командира майора Васинцова. Все реакции правильные, в степи он не отчаялся, а из последних сил уходил от волчьего воя, в переулке совершенно правильно ослепил зверя из баллончика и кинулся за помощью.
— На то он и командир, — хмыкнул Корич.
— Теперь о последнем тесте. Господин прапорщик, почему вы начали палить в воздух из своего ружья?
— Это не ружье, а карабин.
— Хрен с ним, пусть будет карабин, так почему? У вас же сломана нога, вы нуждались в помощи.
— Ничего, я как-нибудь сам, а что, эта лохматая тварь с понтом помочь, что ли, могла бы?
— Почему бы не попробовать?
— Да ну на хрен, вдруг как она заразная.
— А вы что скажете, майор?
— Судя по всему — этот лохматый и есть так называемый «снежник», что вы нам показывали на диаграмме?
— Да, но в программе, в которую я вас погрузил, вы этого знать не могли.
— Да, не мог, но он, этот лохматый, не показался мне опасным. Он сел как-то по-человечески…
Очкарик покрутил в руках шариковую ручку:
— Хорошо, будем считать, что первый инструктаж пройден, можете работать, через недельку жду вас снова в гости.
Одинцов сидел за столом и просматривал какие-то документы. Увидев Васинцова, он закрыл папку и кивнул на стул.
— Как инструктаж?
— Ощущения незабываемые…
— То-то! Мне тут результаты прислали, тебе — твердая пятерка, у Корича — слабенькая четверочка, больно уж резок наш прапорщик. Сначала делает, потом думает. Кстати, можешь его поздравить с лейтенантом.
— О! Есть повод отметить!
— Забудь пока, работы невпроворот. Из-за этих тестов приходится половину состава отсеивать, а где мне народу звероустойчивого набраться?
— Может, среди ловцов посмотреть?
— А что, есть идеи?
— Да я в рапорте писал про этого, Пашку. Совсем молоденький парень, а зверя за версту чует. Тем более собака у него стоящая, а то нам без кинолога в последний раз совсем плохо пришлось. Вместо собаки Корич носом водил.
— Пашка, говоришь, хорошо, учтем.
— Товарищ полковник, я вот спросить хотел…
— Спрашивай…
— А эти зверюги, ну новые виды, откуда их столько?
— Ты в небо давно смотрел?
— А что?
— А ты глянь.
— Ну и?
— Видишь вон ту звездочку с хвостиком?
— Допустим…
— Комета возвращается, зверушек будет больше.
— Как больше? На сколько?
— Знать бы… Помнишь, что говорили раньше про пропащего человека? «Совсем человеческий облик потерял». Не исключено, что зверьки как раз из такого контингента и получаются. Ладно, по ребяткам-то своим соскучился? Да, приехали и инструктаж прошли, на базе они давно тебя дожидаются. Вот прочти предписание, видишь кем подписано? То-то! Ты как в вопросах религии? Ну в Бога-то веришь? Ну хоть крещеный? И то хорошо. Забирай своих излечившихся и двигай знакомиться со священнослужителем.
Глава 5
ЦВЕТЫ НА ПОМОЙКЕ
— И что, этаких красавцев могут позволить себе работники обычной подмосковной свалки? — удивленно присвистнул Васинцов, рассматривая три блестящих американских внедорожника, оснащенных всеми причиндалами, включая лебедку, обтекатели и мощный блок прожекторов на крыше. Машины, как выходцы из другого мира, блестели лакированными боками на стоянке за двумя рядами колючей проволоки и совершенно не вписывались в пейзаж подмосковной свалки.
— Не-е-е-ет, — протянул с улыбкой монах, назвавшийся Мануйловым, в новенькой, с иголочки рясе, — это хозяйские. Бывшие хозяева купили для московского начальства, а те, что еще в петлю не полезли, после торков взятки брать перестали и все бумажки без «подарков» подписывают. Вот новые хозяева и думают, что с этими чудищами делать. Детям в приют отдать? Да зачем детям они, им автобус куда удобнее. Самим ездить — бензина ужасть сколько жрут, вот и стоят пока без дела. Хотели на грузовики поменять, не меняет никто…
— Ну с машинами, я думаю, мы вашим хозяевам поможем, — ухмыльнулся Васинцов. — А пока давай показывай свое хозяйство.
— А че показывать, вот оно все, — и Мануйлов махнул рукой в сторону гор мусора, возле которого копошилось с полсотни человек в оранжевых комбинезонах и респираторах с мешками в руках. Здесь первая разборка. Там, — он показал вправо, в сторону приземистых ангаров, — металлблок. Весь металл от чугуния до пивных банок и пробок, чуть дальше — стекло, тряпки и бумага, рубероид прямо здесь делаем, видите, труба дымит, это и есть цех. Слева — «дрова», все деревянное, вон там «пищевой» цех — для свиней и прочего скота комбикорм делаем. Свинарник у нас дальше, в ближайшей деревне. Там, где большая труба, — крематорий и электростанция, и себе хватает, и Москве продаем.
— Что, пепла с крематория? — съехидничал Юдин.
— Нет, электричества, — спокойно объяснил Мануйлов. — А вон там новый ангар строится — букинистический, реставрационная и художественная мастерские, выставочный зал…
—???
— Детишки там забавляются. Знаете, сколько ценных старых книг и журналов можно на помойке найти! А мебели старинной! Корпуса от старых телевизоров, магнитофонов, приемников охотно магазины бытовой техники берут для оформления витрин или чего еще.