Вечер потрясения (СИ), стр. 199

– В маневрах, которые, неведомо отчего, затянулись на много дней против изначально оговоренного срока, – саркастически усмехнулся Краус. – Американцы знали, что будет война, в отличие от русских, и сумели к ней неплохо подготовиться. Да, это верно стратегически, но почему наши "союзники", утаив приготовления от врага, не сообщили о своих намерениях нам, своим партнерам.

– Все же русские атаковали первыми, уничтожили американскую субмарину в Атлантике.

– Не сомневаюсь, что так и было, только вопрос, что эта подлодка делала у берегов России. Да, это большая потеря, но ради такой победы американские правители, не сомневаюсь в этом, рискнут и много большим, принудив врага сделать первый ход, чтобы потом предстать всему миру спасителями человечества и защитниками свободы. Так, например, сейчас они рискуют нами. Но я положу этому конец, с вами или без вас.

– И что же вы планируете делать? – настороженно поинтересовался министр обороны.

Глава правительства Германии усмехнулся, демонстрируя нескрываемое превосходство перед своим собеседником. Этого вопроса Йохан Краус ждал и ответ на него у канцлера давно уже был готов.

– Я приказываю блокировать американские базы на нашей территории, закрыть воздушное пространство Германии для полетов американской авиации, – отчеканил федеральный канцлер. – Приводите в боевую готовность наши вооруженные силы, немедленно отдайте приказ поднять в воздух все истребители, что у нас есть. Если хоть один американский самолет отныне пересечет наши границы, он должен быть уничтожен. А Бундестаг пока должен начать ускоренную процедуру по выходу страны из состава НАТО.

Министр обороны браво щелкнул каблуками, отрывисто кивнув канцлеру. Сейчас он только что услышал приказ, не допускающий двусмысленностей, и был не вправе обсуждать его, тем более, не мог не выполнить этот приказ. Оставаясь сколь угодно несогласным, министр мог только одно – подчиниться и действовать. И очень скоро слова, произнесенные под сводами кабинета федерального канцлера, воплотились в дело, но случилось это за сотни километров от мирно дремлющего, ничего не зная еще о начавшейся войне, Берлина.

Глава 2

От любви до ненависти…

Грозный, Чечня, Россия – Балтийское море – Таллинн, Эстония

19 мая

Небо над Чечней очистилось, и операторы летающего радара Е-3А "Сентри", несущего дозор в воздушном пространстве Грузии, могли видеть на экранах своих локаторов лишь единичные отметки целей, которые все без исключения помечались, как дружественные. В верности этого никто не сомневался – авиация противника была полностью уничтожена, в основном, еще на аэродромах, так и не успев проявить себя в деле.

Многочисленные истребители "Страйк Игл" и "Файтинг Фалкон", успешно отбомбившись по намеченным целям, ушли на родные базы для дозаправки и пополнения боекомплекта. Там их уже с нетерпением ждали команды техников и бензовозы, а кроме того – новые приказы, ведь война едва успела начаться, и для победы предстояло сделать еще очень и очень многое.

Вернулись в Тбилиси и вертолеты Сто первой воздушно-штурмовой дивизии, высадившие в Грозном несколько тысяч десантников и теперь направлявшиеся за их товарищами, ожидавшими в грузинской столице своей очереди играть в гляделки со смертью. В воздухе Чечни сейчас находилось с десяток вертолетов и самолетов, в их числе – и пара геликоптеров ЕН-60А "Квик Фикс", машины радиоэлектронной борьбы, продолжавшие глушить связь противника, мешая его наземным подразделениям, еще вполне боеспособным, координировать свои действия. Кроме того, экипажи вертолетов, барражировавших возле Грозного, прослушивали эфир, перехватывая переговоры врага. Именно с них все и началось.

– Командир, сэр, – старшего офицера окликнул оператор комплекса радиоразведки и перехвата AN/ALQ-151. – Сэр, запеленгован работающий радиопередатчик. Я слышу переговоры на стандартных частотах русских сухопутных войск. Район севернее Грозного, сэр. Кажется, кто-то движется к городу, какое-то подразделение русских.

– Черт, нашим парням там и так не сладко, – скривился командир экипажа. – Уточнить координаты! Нужно остановить ублюдков, пока они не наделали дел!

Вцепившись в частоту, выхваченную из взбудораженного эфира, оператор радиоперехвата вслушивался в рубленые, деловиты фразы безликих русских командиров. Настоящий профессионал, он в совершенстве владел языком врага, зная все особенности военного сленга, и быстро смог разобраться, чьи же разговоры услышал.

– Это подразделение русской артиллерии, сэр, – доложил офицер своему командиру. – Они примерно в полусотне миль к северу от Грозного, квадрат Виски-два, сэр. Докладывают, что войдут в город через два часа.

– Черта с два! Дайте связь с командным центром. Нужно провести разведку, уточнить положение противника!

Русские подразделения, разбросанные по всей Чечне, с трудом могли связываться друг с другом, продираясь сквозь шквал помех. Сигнал вяз в хаосе шумов уже через несколько километров, и радисты на той стороне едва ухитрялись разобрать обрывки слов или морзянки, порой совершенно бессмысленные. Управление, возможность просто согласовать свои действия, чаще становилось причиной успеха в современной войне, чем просто превосходство в огневой мощи, и те, кто нанес первый удар, делали все, чтобы жертва не смогла собраться с силами. Сами же американцы были лишены таких проблем, и потому донесение достигло Тбилиси за считанные секунды, став для многих сигналом к действию.

– Направить "Хищник" в квадрат Виски-два, – приказал дежурный офицер. – Пилотам истребителей F-16C "Файтинг Фалкон" выдвигаться в этот же квадрат в готовности к нанесению удара.

Круживший над предгорьями беспилотный разведчик RQ-1A "Предейтор", глаза и уши наступавшей группировки американских войск, изменил курс через пару минут, направившись на север, прочь от вздымавшихся в небо горных кручей. Телевизионная камера, установленная на стабилизированной платформе под фюзеляжем робота передавала на землю "картинку" отменного качества даже в сумерках, а там, где зрение отказывало окончательно, глубокой ночью, в сильный туман, выручали инфракрасный сенсор AN/AAS-52 и бортовая радиолокационная станция TESAR, луч которой равно легко пронизал и плотные облака, и дымовую завесу.

– Визуальный контакт, – операторы "Хищника", замкнутые в тесноте кабины передвижной станции управления, первыми увидели на экранах шлейф пыли, вытянувшийся не менее чем на километр. – Колонна бронетехники в квадрате Виски-два. Движутся курсом один-семь-ноль. Это самоходные орудия! Вижу несколько десятков артиллерийских установок!

Донесение не дошло до генерала Камински – даже появление русских танков возле Грозного не было столь важным, как маневры сразу нескольких дивизий в казавшейся далекой Калмыкии. Решение принял офицер меньшего ранга, и решение это было вполне ожидаемым:

– Уничтожить противника!

Два звена истребителей F-16C "Файтинг Фалкон", парившие над каспийским побережьем, изменили курс, уходя из воздушного пространства Дагестана на запад. От цели их отделяло двадцать минут полета с крейсерской скоростью.

Самоходно-артиллерийский полк Сорок второй гвардейской мотострелковой дивизии, растянувшись лязгающей змей на три километра, рвался к Грозному. Три дюжины самоходных гаубиц 2С3М "Акация", двигаясь с максимально возможной скоростью, приближались к столице Чечни, чтобы там вступить в бой. Полк, даже не в полном составе, мог окончательно сместить шаткое равновесие в этом сражении в пользу защитников, и потому командир, возглавлявший колонну, старался любым путем передать весть о себе туда, где его ждали.

– Грозный, я – Седьмой, прием, – надрывался офицер, бросая слова в треск и шелест помех, природу которых он точно не знал. – Грозный, прием! Кто-нибудь меня слышит? Нахожусь в квадрате девять-пятнадцать, следую курсом на вас! Кто-нибудь меня слышит?