Я разукрашу твое личико, детка, стр. 13

– Что теперь будем делать? – говорит Дуарда.

– Пойду поищу, где бы заправиться бензином. В километре отсюда мой приятель Уго как раз держит бензоколонку.

– А я? – спрашивает.

– Подожди меня здесь, – отвечаю.

Вылезаю из машины и иду. Нахожу бензоколонку и велю Уго налить мне пять литров. Я расплатился, взял ведро и потопал назад. Наконец я добрался до машины, поставил ведро у радиатора, открыл дверцу и без сил повалился на сиденье.

– Дуарда! – зову. Никакого ответа. Поглядел вокруг, нет ее. Вылезаю, па дороге ни живой души. Под машиной никого. В багажнике тоже.

– Вот это, – говорю, – финт ушами. Взяла и смылась.

Я налил бензин, включил мотор и поехал. У бензоколонки остановился, вернул Угу ведро и покатил дальше.

Глава двенадцатая

В «Морено» меня встречают как старого знакомого. Я приглашаю безухого приятеля станцевать со мной ча-ча-ча

Тут я вспомнил, что прекрасная вдова улизнула с моими деньжатами. Нет, я обязан распутать этот узел, не то я скоро рехнусь. И на память мне пришел «Морено».

Я опрокинул стаканчик «Бурбона», вскочил в машину и прямым ходом рванул в «Морено». Через десять минут я подъехал к ночному клубу. На стоянке красовалось штук пятьдесят шикарных машин. Я поставил свою возле роскошного «кабралля» с бархатистыми стеклами. Вход в «Морро» ярко освещен, и неоновая вывеска бросает голубые блики на самую середину улицы. У дверей портье в синем мундире с золотыми пуговицами преграждает путь всякому, кто вздумает проникнуть в клуб без особого разрешения. Я отстранил его мизинцем и прошел внутрь.

Подскочил официант и показал свободный столик.

– Спасибо, – говорю. – Это мне подходит.

Сажусь за стол и заказываю бутылку «Бурбона». Официант отправился выполнять заказ. Я воспользовался этим, поднял занавес и юркнул в маленькую боковую дверцу.

Розовая занавесь скрывала от любопытных глаз большущую прихожую, задрапированную желтым шелком. За низенькой стойкой восседал благообразный напомаженный синьор в двубортном синем костюме. Не успел я представиться, как он одарил меня самой любезной из своих улыбок. Вскочил, подошел к двери, отворил ее с низким поклоном.

– Проходите, пожалуйста!– говорит.

Я остолбенел. Признаться, я думал, что меня попытаются любой ценой задержать, а тут любая дверь отворяется, словно по волшебству. Должно быть, меня здесь хорошо знают, но что-то не припомню, когда я сюда наведывался.

Я вошел, и за мной со стуком захлопнулась дверь. Я очутился в шумном салоне. Повсюду кресла, диванчики. В глубине большая стойка, уставленная бутылками.

Я подошел к стойке и сел на вертящуюся табуретку. Не успел я рта раскрыть, как официант поставил передо мной полный стакан «Бурбона».

– Удивительно, – говорю. – Кто тебе подсказал, что я предпочитаю заправляться только этим горючим?

Он улыбнулся и развел руками: мол, это всему городу известно. До меня доносились отрывки бесед.

– Вчера вечером я видел, как вы, графиня, стояли и нервно постукивали ножкой о край тротуара. Кого это вы так нетерпеливо ждали?

– Этого рогоносца, принца Тестафьорита.

– Нет, барон, кинжал тут не годится. Рискуешь запачкаться в крови. Я испытал новый способ, очень простой и чрезвычайно удачный. Конечно, напряжение в сети должно быть достаточно высоким. Иначе придется долго ждать.

– Ну а вы что скажете, инженер Брутто, об адской машине с часовым механизмом?

А ведь посмотришь на этих шикарно одетых, элегантных и любезных господ и никогда не подумаешь, что они любят так грубо и зло шутить над ближними. До смерти противно слушать их кровожадные рассказы.

Я направился в глубь зала. Большая арка делила его на две неравные части. Эта своеобразная небольшая гостиница была битком набита людьми, толпившимися возле длинного стола. Чей-то голос время от времени громко объявлял номера. «Должно быть, это игорный зал», – подумал я.

Тут все эти синьоры просаживают огромные деньги, которые они по закону должны были бы внести в казну.

Я подошел к ближнему столику и стал наблюдать. В первую минуту я даже разинул рот от изумления. Оказывается, они играют в лото. Крупье достает из мешочка фишки и объявляет номера. Посреди стола высятся горы тысячных и десятитысячных ассигнаций. Играющие закрывают объявленные номера фасолинами. Я с трудом протиснулся к самому столу и упер одну из фасолин. Потихоньку сравнивал ее с фасолиной, котораялежала у меня в кармане. Той самой, которую я нашел в спальне у вдовы с фиолетовыми глазами. Одинаковые. Та же тосканская фасоль с черным пятнышком на краю. Теперь все понятно.

Блондинка каждый вечер прикатывает сюда. Но где она берет столько монет? Я даже языком прищелкнул. Отошел от стола, устроился на диванчике и стал соображать.

Красотка шантажировала своего муженька, который в молодые годы совершил, верно, какую-нибудь глупость. Но как ей это удавалось? Все ясно. Она вымогала у него деньги с помощью сообщника. А болван муж отваливал этому подонку монету в страхе, как бы бесценная женушка не узнала о его грехах молодости. И даже не подозревал, что шантажирует его сама заботливая жена. А ее сообщником был, конечно, толстяк Доменико. Он забирал деньги и относил их блондинке в «Морено». Толстяк Доменико был шофером у Блю Катарро. Но кто же его укокошил? Блондинка-вдова? Или же подручный самого Блю Катарро?

Я положил фасолины в карман и потопал зала. Вижу, в глубине деревянная лесенка. Поднялся по ней наверх, перешагивая сразу через четыре ступеньки. Главное – отыскать Катарро.

Черт побери, что бы это могло значить? В конце лестницы еще одна дверь. Открываю ее, вхожу. Сразу за дверью начинается коридор, устланный синим бархатным ковром.

Миновав коридор, я очутился в широкой прихожей. Гляжу, в глубине бронированная дверь. Конечно, я сразу скумекал, что она ведет в кабинет грозного Катарро, но смело направился к ней. Я уже взялся за ручку, как вдруг услышал шум за спиной, и молниеносно обернулся.

– Ба, кого я вижу?! Но Ат Шалфейчик недолго думая припустился от меня. Юркнул в коридор, я за ним. Добежали до танцзала. Тут мне наконец удалось сцапать Шалфейчика за плечи. В проходе танцевало множество пар, а музыканты лабали ча-ча-ча. Я заставил Шалфейчика проделать полный оборот вокруг своей оси, схватил его руку и покрутил этого ублюдка вокруг себя.

Так, отплясывая бесконечный ча-ча-ча, мы пересекли весь проход. Танцующие расступались, провожая нас восхищенными взглядами. Шалфейчик проворно залавировал между столиками, но я к нему прилепился, как пиявка. У самого выхода я его прихватил под локоть.

– Надежный же ты телохранитель, – говорю. У Шалфейчика лоб покрылся испариной, а сам он задрожал, как трусливая дворняжка.

– А теперь, – говорю, – пора нам с тобой рассчитаться. Левой рукой я сжимал ему локоть до тех пор, пока кости не хрустнули. Тогда я поволок его к машине. Открыл дверцу и швырнул на переднее сиденье. Потом сел за руль.

– Ну, поехали в гости к нашему старому другу.

Он усмехнулся и сплюнул в окно. Я рассвирепел. Выскочил из машины, подобрал плевок и всунул его Шалфейчику обратно в рот.

– Я тебя научу вежливости, – говорю.

Потом снова сел за руль.

– Не тяни резину. Выкладывай имя, фамилию, происхождение, местожительство и род занятий твоего почетного дружка.

Ат молчит. Тогда я двинул его кулаком по подбородку. От неожиданности он откусил кончик языка.

– У меня нет ни малейшего желания валандаться с тобой целую неделю, – говорю.

Тут он решился открыть рот.

– Его зовут Джим Стеккино, по прозвищу Агамемнон. Он владелец ОПМ – общества по продаже муравьев. Адрес: Четырнадцатая улица, дом сто восемь.

– Отлично, – говорю. – Теперь можно отправляться к нему в гости. Ведь мы так давно не виделись.