Город в песках, стр. 24

Неделя пролетела незаметно, Мы часто бродили по дворцу, его таинственный лабиринт привлекал нас. Нам казалось, что дворец с каждым разом становился все больше. Но постепенно мы стали ориентироваться в полутемных коридорах, помня, например, что из этого наружного зала с колоннами можно попасть в другой, украшенный копиями огромных щитов из воловьих шкур, что некогда висели в нам. А вот та дверь ведет в узкий коридор перед апартаментами царицы. Она сиживала со своими придворными дамами в той веселой комнате, стены которой расписаны ярко-голубыми дельфинами, рыбами и морскими ежами; в Кноссе все вам постоянно напоминает о том, что вы находитесь у моря. Недалеко от этой комнаты виднеется главная достопримечательность дворца — Большая лестница. Широкие плоские ступени ведут в открытый центральный двор. Поражает не только высокая строительная техника в столь раннюю эпоху, но и замечательное искусство сэра Артура Эванса, который сумел сохранить лестницу. Ведь при раскопках ему приходилось укреплять каждую ступеньку или заливать ее бетоном. Только после этого он мог удалять слой земли, на котором она покоилась.

Иногда мы отправлялись во дворец при свете луны. Со странным чувством мы пересекали серебристую реку, на которую открытая колоннада бросала косые тени, бродили по темным коридорам, входили в какой-нибудь таинственный зал и глядели на вырисовывающийся в дверном проеме освещенный луной далекий холм. Звук шагов или приглушенных голосов заставлял меня вздрагивать; я пробиралась ощупью за угол в мегарон [4] царицы или тихо поднималась по освещенной луной Большой лестнице, и мне навстречу попадался не призрак молодого критского военачальника, совершавшего ночной обход, а Джон в белом фланелевом костюме, который охранял любимый им и оставленный на его попечение дворец.

Иногда мы совершали небольшие поездки на машине поперек острова и вдоль западного побережья — купались, наслаждались бездельем, лежа в тени деревьев с ароматом сосны. Однажды мы побывали на северном побережье, но я запомнила только то, что в селении Фоделе родился Доменико Теотокопули, которого все знают по прозвищу «Грек» — Эль-Греко.

Так прошло десять дней. Однажды Джон сказал за завтраком:

— По-видимому, Синахериб нашел в реке Гомел слишком мало воды. Давайте тронемся в путь!

В течение последующих десяти дней мы неуклонно продвигались на восток по узким, вьючным тропам или же вообще по бездорожью, в глубь острова.

Местность казалась пустынной и безлюдной. За пределами мелких, разбросанных на большом расстоянии друг от друга селений нам редко встречались одинокие путники. Однако все поля в долинах были возделаны, и даже на высоких крутых склонах гор лепились небольшие засеянные участки. Вот оно, знакомое мне по прошлому году прекрасное чередование: сначала освежающий отдых у ручья в тени олив, ив и берез; затем стремительный подъем по каменистой тропе на заросший низкими кустарниками холм; нагретый солнцем воздух пропитан ароматом чебреца и дикого терновника. Временами вдали мелькает полоска окутанного дымкой моря. Потом опять спуск в долину, а за ней, на линии горизонта, виднеется, быть может, то самое крохотное селение, в которое мы направляемся.

В тот вечер мы пришли в Краси — местечко, расположенное высоко в горах. Маленькие беленькие домики поднимались в гору, наподобие лесенки, по обе стороны узкой крутой улицы. Мы расположились на ночлег в домике с открытой террасой, затем добрались до самой высокой точки села, чтобы осмотреться кругом. Мы находились настолько высоко, что вершины холмов не заслоняли моря; оно простиралось с востока на запад все золотое в лучах заходящего солнца. Здесь же, наверху, в тени огромного платана в горах имелась небольшая пещера, откуда вытекала самая холодная и самая прозрачная вода, какую мне доводилось пробовать.

Когда мы спускались по улице и искали место, где можно было поужинать, навстречу нам медленно поднимался человек; он совершенно не походил на критянина: очень высокий, худой, в сером фланелевом костюме и светло-желтом шерстяном джемпере. Это был Сетон!

— Как, черт возьми, вы разыскали нас? — удивился Джон.

Оказывается, Сетон накануне добрался до виллы, и там ему сказали, в каком направлении мы отправились; он высчитал приблизительно, как далеко мы могли уйти, и поехал вслед за нами на машине.

— Стоило мне добраться до этих холмов, как здесь уже каждый встречный знал абсолютно точно, где вы находитесь.

Мы поужинали на террасе над маленькой улочкой. Сетон принялся рисовать и чертить на бумаге головную часть канала в долине реки Гомел — они все-таки разыскали канал, можете не сомневаться, — с плотиной и шлюзом для регулирования уровня воды. У входа в канал они обнаружили два огромных камня с надписями и скульптурными изображениями. Джейк спустился на канате с вершины отвесной скалы, чтобы скопировать высеченные посредине нее надписи. Тем временем несчастная Ригмор старательно фотографировала своего супруга и повелителя, висевшего между небом и землей.

Обратно на виллу «Ариадну» мы вернулись на машине. А через несколько дней после прощального обеда в Кандии я взошла на борт маленького судна.

В ту ночь бушевал шторм, Почему-то человек всегда чувствует себя страшно одиноким, покидая порт ночью в непогоду. Тяжело оставлять освещенные дома и набережную и погружаться в зловещий мрак. А мне еще не хотелось расставаться с теми, что остались на берегу. У меня все еще звучали в ушах голоса друзей, их милые шутки. Еще не стерлась в памяти неописуемая красота мест, по которым мы бродили. Я еще ощущала аромат земли, цветов и моря, которым напоен этот прекрасный древний остров.

На другой день стояла чудесная погода. На южном горизонте, где-то за голубой далью, скрыты одетые в пурпур горы Крита; я не увижу его, вероятно, много лет, но мне было ясно уже тогда, что какую-то частицу его очарования я навсегда уношу с собой. Возможно, когда-нибудь я вновь побываю там. Жизнь не всегда неумолимо уводит нас от счастья, подобно водной дорожке желтовато-зеленой пены, что остается за кормой нашего суденышка.

Я отвернулась и стала смотреть вперед. Справа, впереди наг, из моря поднимался зеленый остров, сверкавший в лучах восходящего солнца. Это был Милос — я вновь приближалась к материковой Греции со стороны юга.

Так, значит, я вовсе не удалялась от счастья, а просто возвращалась к исходной точке своего сказочного путешествия.

Утверждено к печати Секцией восточной литературы РИСО Академии наук СССР

Редактор А. М. Вязьмина

Художник И. Р. Корф

Художественный редактор И. Р. Бескин

Технический редактор Л. Т. Михлина

Корректоры Г. А. Невелева и Р. П. Осповат

Сдано в набор 10/II 1965 г. Подписано к печати 19/V 1965 г. Формат 84 X 108 ¹/₃₂. Печ. л. 3,0. Усл. печ. л. 4,92. Уч. — изд. л. 5,58. Тираж 53 000 экз. Изд. № 1284. Заказ № 2967. Темплан 1964 г., № 148. Цена 30 коп. Главная редакция восточной литературы издательства «Наука» Москва, Центр, Армянский пер., 2 Типография «Красный пролетарий» Политиздата. Москва, Краснопролетарская, 16.