Первый особого назначения, стр. 23
Степка стоял и смотрел, ошеломленный. Олегов аппарат произвел на него сильное впечатление. Да и сам Треневич дома был совсем не таким, каким привык его видеть Степка. Куда только девалась его медлительность! От нее не осталось и следа. Движения его были быстры, верны и проворны. От удивления Степка даже забыл, для чего пришел к Олегу.
— А это что? — спросил он, прикоснувшись к никелированному автомобильному «колпаку».
— Это крышка, — ответил Треневич. — Корпус. Панцирь черепахи. Я его покрашу, будет как настоящий. — Он помолчал и с досадой добавил: — Вот электромоторчика у меня нет. Вольта на три-четыре, чтобы от карманной батарейки работал. Говорят, в Москве такие продаются. А у нас в магазинах нету. Без моторчика что!.. Она не поползет без моторчика. А где его достать?
— Надо было Доре и Миле сказать: они ведь в Москву уехали, — сказал Степка. — Вот бы и купили. А то, хочешь, я дедушке письмо напишу? Дедушке Арсению! Он купит и пришлет.
— Правда? — обрадовался Треневич.
— Я сегодня, если хочешь, ему напишу письмо.
— Напиши, Степка! — заволновался Олег. — А то жалко — целый месяц ее делаю, все уже готово, а моторчика нет…
— Сказал — напишу, и точка, — пообещал Степка и вдруг вспомнил, зачем он пришел. — Ой, Олежка! Я же по делу к тебе. Нас всех моряк во дворе собирает.
— Моряк? — переспросил Треневич. — А зачем?
— Понимаешь… Он хочет… Ну, в общем помочь ему надо…
И Степка, торопясь, рассказал Треневичу о красном уголке, о затее моряка. Олег выслушал его внимательно и сказал, что моряка, конечно, надо выручать, раз он дал слово. Он посоветовал еще для помощи позвать Кузю Парамонова, который жил в переулке за углом и у которого старший брат был маляр.
— Ладно, — согласился Степка. — Ты иди за Кузей — и прямо к нам во двор. Только поскорее. А то там, наверно, все уже собрались.
Когда Степка прибежал во двор, там действительно все уже были в сборе. Костя тоже был здесь. Моряк что-то рассказывал, сидя на скамейке. Должно быть, что-нибудь очень смешное. Ребята так и покатывались со смеху. Увидав Степку, Андрей помахал ему рукой.
— А вот и наш главный связной. Ну, как дела? Всех собрал?
— Нет, — ответил Степка, отдышавшись. — Сейчас еще придут Олег Треневич и Кузя Парамонов. У Кузи брат маляр. А Олег делает черепаху. Ей только моторчика не хватает. А так она все время щелкает.
Все это Степка выпалил одним духом. Наверно, никто ничего не понял, потому что со всех сторон посыпались вопросы:
— Какой маляр? Какую черепаху? Кто щелкает?
— Вот Олег придет и сам все скажет, — объявил Степка.
Ждать пришлось недолго. Вскоре в воротах показались Олег и Кузя — худенький бледный мальчик с волосами, торчащими непослушным ежиком. Он прихрамывал на правую ногу. Кузя Парамонов учился в пятом классе, в той же школе, где и остальные. Но ребята на улице его видели редко. Еще маленьким он попал под автомашину и с тех пор остался хромым. Наверно, он очень стеснялся своей хромоты и потому никогда не играл с ребятами ни в какие игры.
Любопытные приятели забросали Треневича вопросами насчет удивительной «черепахи». Но тот насупился и объяснять ничего не стал.
— Если получится, тогда покажу, — сказал он.
— Ну что же, — проговорил Андрей, оглядев собравшихся ребят, — можно открывать совет.
— Можно, — весело подтвердил Женька.
— Ну, тогда слушайте. — И Андрей начал рассказывать о том, что Степке, Олегу и, должно быть, Кузе было уже известно.
Рассказывая, моряк время от времени окидывал своих слушателей быстрым внимательным взглядом, словно хотел проверить, какое впечатление на них производят его слова. Степка тоже посматривал то на Мишку, то на Женьку, то на Таню и Пончика. Ему очень хотелось, чтобы все дружно согласились помочь Андрею, так же как готов был ему помочь он сам.
— Так вот какое дело, братки, — закончил моряк. — Давайте обсудим, можно нам взяться за такое дело или нет.
С минуту все молчали переглядываясь. Потом Вовка фыркнул.
— Красный уголок… — Он передернул плечами. — Что мы, мастера какие-нибудь? Я потолки белить не умею.
— В том-то и штука, — согласился Андрей. — Я знаю, что никому из вас не приходилось ремонтом заниматься.
— А зачем? — искренне удивился Пончик. — Если надо, позовут настоящих работников. И оклеят, и покрасят…
— Ну, а научиться разве не хочется? — спросил моряк.
— Тоже наука! Вот если подводной лодкой управлять — это да!..
— Пончик тогда бы щук торпедами убивал, — вставил Женька.
— Да что его слушать! — вскипел Олег. — Не хочет с нами, пусть уходит.
— И уйду, тебя не спрошусь!
— И уходи!
— И уйду!
— Что же не уходишь?
— Тише, тише, бойцы легкого веса, — остановил Андрей Олега и Вовку. — Дело это добровольное. Пусть остаются только те, кто хочет нашему домоуправлению помочь.
— Конечно! — воскликнул Олег. У него внутри все кипело от негодования. Сейчас он чувствовал себя ответственным перед моряком за всех.
— Надо каждого по очереди спросить, — предложил Женька. — Вот ты, Степка, ясно, будешь работать. Я — тоже. И Олег.
— И я буду, — сказала Таня.
— И я, — подхватила Оля.
— Пончик… Ну, Пончик уже высказался. А ты, Мишка?
— Я как все, — пробасил Кутырин.
Женька взглянул на Костю. Тот кивнул.
— Ясно, — обрадованно произнес Андрей. — Я так и думал, что вы все согласитесь.
— А я не буду, — упрямо сказал Пончик. — Посмотрим, что у вас получится. Тоже нашлись оклейщики. — С этими словами он повернулся к ребятам спиной и зашагал прочь со двора.
— Скатертью дорога! — крикнул вслед ему Олег.
А Женька воскликнул:
— Я читал в газете — ребята в честь двухлетки целые школы ремонтируют. А нам — один красный уголок! Подумаешь, дело какое!
— Ну, раз все согласны… — моряк встал. — Отряд, смирно! За мной ша-агом марш!
Глава четвертая
В жилищно-эксплуатационной конторе щелкали костяшки счетов, шелестели бумаги и плавал под потолком табачный дым, хотя на всех четырех стенах красовались таблички с грозным предупреждением: «Не курить!» Якова Гавриловича, сидевшего за столиком, осаждала сухонькая старушка из семнадцатой квартиры.
— Третий день в ванную не войдешь! Не ванная, а сплошное наводнение! Спасательные круги надо покупать…
— Ладно, бабушка, ладно. Сегодня же сам прослежу. Все будет сделано.
— Я тебе не бабушка! Ванная наша тебе бабушка! Я до райсовета дойду!.. В милицию вас всех надо!..
Тут Яков Гаврилович заметил моряка, увидел ребят, толпившихся в замешательстве у двери, и оживился.
— Пришли?! Голубчики! Ну молодцы, молодцы!.. Пойдемте сейчас же, не мешкая… Я вам и инструктора подыскал. Есть тут пенсионер один. Согласился помочь. Опытный в ремонтном деле человек. — Он сорвал телефонную трубку и поспешно набрал номер. — Алло! Тихон Фомич? Это я, Слепунов. Да, пришли. Давай, давай. Прямо в красный уголок. Жду, голубчик.
Положив трубку, он выдернул ящик стола, смахнул в него какие-то бумаги и обернулся к старушке, все еще стоявшей у стола.
— Все будет в порядке, бабушка.
И тотчас же снова заторопил ребят:
— Ну, пойдемте, пойдемте, золотые мои…
Степка и не знал, что красный уголок помещается тут же, в его собственном дворе, в подвальчике, рядом с входом в котельную. Спустившись по каменным ступенькам следом за Яковом Гавриловичем, ребята очутились в узеньком коридорчике, куда выходили две двери. На обеих висели громадные замки. Правая дверь вела в котельную, а у левой Яков Гаврилович наклонился, возясь с замком. Дверь заскрипела на ржавых петлях, подалась, и в лица ребятам пахнуло плесенью, пылью, сырой штукатуркой и той особенной затхлостью, какой обладают все заброшенные нежилые помещения.
За дверью была довольно просторная пустая комната с тремя грязными окнами, выходившими в асфальтовые ямы. Потолок был покрыт пятнами. На полу — мусор. На стенах свисали клочками старые обои. По углам — паутина. Две колченогие скамейки стояли вдоль стен, углами одна к другой, словно о чем-то шептались. В стене, напротив той двери, через которую вошли ребята, была еще одна, тоже с замком. Вид этой заброшенной пустой комнаты производил гнетущее впечатление.