Утраченный символ, стр. 62
И хотя сам обряд жертвоприношения канул в небытие вечность назад, сила его жива. Осталась в современном мире горстка мистиков – в их числе и Алистер Кроули, – которые продолжали пользоваться древним искусством, оттачивая его, совершенствуя и постепенно тоже превращаясь в нечто более совершенное. Андрос жаждал такого же перевоплощения. Однако он сознавал, что для этого придется перейти крайне опасную черту.
«Кровь – вот все, что отделяет свет от тьмы».
Однажды ночью через открытое окно ванной к Андросу залетела ворона и не смогла выбраться из квартиры. Он смотрел, как птица бьется и трепыхается, а потом замирает без сил, будто признав поражение. К тому времени Андрос был уже достаточно искушен в оккультизме, чтобы понять: это знак.
«Меня устремляют ввысь».
Прижимая птицу одной рукой, он встал перед импровизированным алтарем в своей кухне и, воздев нож, прочитал вслух выученное заклинание:
– Камиах, Эмиах, Эмиаль, Макбаль, Эмойи, Зазеан… святейшими именами ангелов из Книги Ша’ар Ха-шамаим, призываю тебя, дабы силою Единого истинного Бога помогла ты мне в моем Деле.
Опустив нож, Андрос осторожно взрезал вену на правом крыле перепуганной птицы. Ворона начала истекать кровью. Алая жидкость струилась в подставленную металлическую чашу. Внезапно повеяло холодом.
– Всемогущие Адонаи, Аратрон, Ашаи, Элохим, Элохи, Элион, Ашер Эхейе, Шаддаи… – продолжил Андрос, – наделите эту кровь силой, дабы служила она мне во исполнение всех моих пожеланий и требований.
В ту ночь ему снились птицы… огромный феникс, восстающий из пляшущего пламени. Проснувшись поутру, Андрос почувствовал прилив сил, какого не ощущал с самого детства, и выскочил в парк, на пробежку. Бегал он в этот раз быстрее и дольше обычного, а когда надоело, стал делать отжимания и упражнения для пресса. Бесчисленное множество раз. И силы не иссякали.
Ночью ему снова приснился феникс.
Андрос ненавидел холода. В Центральный парк пришла очередная осень, живность сновала в поисках пропитания и делала запасы на зиму. В отменно замаскированные ловушки Андроса все время попадались крысы и белки. Он относил добычу домой в рюкзаке и проводил все более сложные обряды.
– Эмануаль, Массиах, Йод, Хе, Вауд… прошу, сочтите меня достойным.
Кровавые ритуалы подпитывали Андроса энергией. Он чувствовал, что молодеет с каждым днем. Читал он по-прежнему запоем – древние мистические тексты, средневековые эпосы, древних философов – и чем больше узнавал об истинной природе вещей, тем отчетливее видел: надежда для человечества утрачена. «Они слепцы… блуждают бесцельно по миру, который им никогда не постичь».
Оставаясь пока еще человеком, Андрос чувствовал тем не менее что перерождается в нечто иное. Нечто великое.
«Нечто священное».
Андрос вернул утраченную было внушительную комплекцию, сделавшись еще сильнее, чем прежде. Он наконец осознал свое истинное предназначение.
«Тело мое – лишь сосуд для величайшего сокровища. Для разума».
Он чувствовал, что еще не успел реализовать свой истинный потенциал, и еще глубже погрузился в изучение источников.
«В чем моя судьба?»
Во всех древних текстах говорилось о добре и зле, о необходимости выбора между ними.
«Я свой выбор сделал много лет назад».
Прекрасно это сознавая, Андрос, однако, не испытывал никаких мук совести.
«Что есть зло, если не закон природы?»
За светом следовала тьма. За порядком – хаос. От энтропии никуда не деться. Все разлагается, все приходит в упадок. Любой идеально организованный кристалл рано или поздно превратится в беспорядочную пригоршню частиц праха.
«Есть те, кто создает, и те, кто рушит».
И только прочитав «Потерянный рай» Джона Мильтона, Андрос разглядел свое предназначение во плоти. Великий падший ангел… демон, сражавшийся со светом… доблестный воин… ангел по имени Молох.
«Молох ходил по земле в божественном обличье».
Как позже выяснил Андрос, в переводе на древний язык имя этого ангела звучало как «Малах».
«Я стану таким же».
Перевоплощение, подобно всем великим трансформациям, должно начаться с жертвы… однако на этот раз никаких крыс или птиц. Нет, теперь требовалась истинная жертва.
«Есть только один достойный дар».
Андрос вдруг почувствовал небывалую ясность мысли, какой не знал за всю жизнь. Он увидел воплощение своей судьбы. Три дня напролет он покрывал рисунками огромный лист бумаги. В результате получился эскиз того, чем Андрос собирался стать.
Этот полноразмерный рисунок он повесил на стену и всматривался в него, как в зеркало.
«Я – шедевр».
На следующий день он отнес свое произведение в тату-салон.
Теперь он был готов.
Глава 78
Масонский мемориал Джорджа Вашингтона расположен на холме Шутерс-Хилл в Александрии, штат Виргиния. Три возрастающих по архитектурной сложности яруса – дорический, ионический и коринфский – символизируют интеллектуальный рост человека. Поскольку прототипом послужил Фаросский маяк из египетской Александрии, устремленную в облака башню венчает египетская пирамида с оконечностью в виде факела.
Внутри, в величественном мраморном зале, установлена бронзовая статуя Джорджа Вашингтона в полном масонском облачении, с подлинным мастерком – тем самым, которым он укладывал краеугольный камень при постройке Капитолия. Над мраморным вестибюлем располагаются, уходя ввысь, еще девять уровней, среди которых Грот, Крипта и Тамплиерская часовня. В стенах мемориала заключены несметные сокровища: двадцать тысяч томов масонской литературы, великолепная копия Ковчега Завета и даже уменьшенная модель тронного зала из храма Соломона.
Модифицированный «Сикорский UH-60» пошел на снижение над Потомаком, и агент Симкинс взглянул на часы.
«Шесть минут до прихода поезда».
Выдохнув, он посмотрел через иллюминатор на горизонт, где возвышался сияющий Масонский мемориал. Ослепительная башня впечатляла ничуть не меньше, чем любое из зданий вокруг Эспланады. Внутри мемориала агенту бывать не доводилось – и сегодня не доведется. Если все пойдет по плану, Роберт Лэнгдон и Кэтрин Соломон будут задержаны до выхода из метро.
– Туда! – крикнул пилоту Симкинс, показывая на станцию «Кинг-стрит» напротив мемориала. Вертолет пошел вниз и приземлился на лужайку у подножия холма.
На глазах изумленных прохожих Симкинс с командой выскочили из салона и помчались через дорогу в метро. Пассажиры, спускающиеся на станцию, в страхе шарахались в стороны и прижимались к стенам, пропуская отряд вооруженных людей в черном.
Симкинс не ожидал, что станция «Кинг-стрит» окажется такой громадной. Видимо, дело в том, что она обслуживает сразу несколько веток – синюю, желтую и железнодорожную «Амтрак». Подбежав к схеме метро, висящей на стене, он отыскал станцию «Фридом-Плаза» – по прямой от «Кинг-стрит».
– Синяя ветка, южное направление! – крикнул он бойцам. – Все туда, очистить платформу!
Команда помчалась выполнять приказ.
Тернер Симкинс метнулся к билетной кассе и, взмахнув удостоверением, крикнул в окошко:
– Когда прибывает поезд от «Метро-Центр»?
Кассир испуганно захлопала глазами.
– Не знаю… По синей ветке интервал минут одиннадцать. Строгого расписания нет.
– Предыдущий поезд когда отошел?
– Пять… или шесть минут назад. Не больше.
Симкинс быстро подсчитал. «Отлично». Лэнгдон должен приехать на следующем.
Кэтрин поерзала на жестком пластиковом сиденье летящего по тоннелю поезда. Свет люминесцентных ламп резал глаза, хотелось сомкнуть веки хоть на секунду. В вагоне сидели только они с Лэнгдоном. Роберт отсутствующим взглядом смотрел себе под ноги, на кожаный портфель. Видно было, что и у него веки тяжелеют, будто монотонное покачивание поезда вводит его в транс.
Перед глазами у Кэтрин снова предстали загадочная пирамида и навершие.
«Зачем эта пирамидка понадобилась ЦРУ?»