Утраченный символ, стр. 56
– Расследование ЦРУ… национальная безопасность… – Видимо эти ответные реплики и демонстрация удостоверений оказались достаточно убедительными, потому что администратор заговорил совсем по-другому:
– Да, разумеется… служебный вход… – Послышался громкий скрежет открывающейся гаражной двери, а потом тот же «административный» голос: – Вас проводить? А то внутри вы не попадете…
– Попадем. У нас свой пропуск.
Удивленный охранник даже сказать ничего не успел. Внедорожник снова двинулся вперед. Пятьдесят ярдов – стоп. Позади загрохотала, закрываясь, тяжелая створка.
Тишина.
Беллами вдруг понял, что дрожит.
Дверца багажника рывком распахнулась. У Беллами заломило плечи – его выдернули из машины, ухватив подмышки, и поставили на ноги. Затем, не говоря ни слова, с силой потянули по асфальту. Почему-то пахло сырой землей. Судя по звуку шагов, рядом шел еще кто-то, однако голоса пока не подавал.
Они остановились перед дверью, пискнул электронный замок. Щелкнув, дверь отворилась. Беллами прогнали через несколько коридоров, и он невольно отметил, что воздух стал более теплым и влажным.
«Закрытый бассейн, что ли? Да нет…»
Хлоркой не пахло. Тянуло землей и чем-то первобытным.
«Да где же мы?!»
Беллами твердо знал, что его завезли не дальше чем на два квартала от здания Капитолия. Снова остановка, снова электронный писк замка на бронированной двери. Эта уже не распахнулась, а с шипением отъехала в сторону. Беллами втолкнули внутрь. Знакомый неповторимый запах шибанул в ноздри.
Теперь он наконец догадался, куда его привели.
«Боже!»
Он сам сюда часто наведывался, правда, не со служебного входа. Величественное стеклянное здание располагалось в каких-нибудь трехстах ярдах от Капитолия, составляя часть общего комплекса.
«Я здесь главный!»
Только тут Беллами осознал, что двери открывали его собственным электронным брелоком.
Архитектора грубо впихнули в дверь, и он почувствовал под ногами знакомую извилистую дорожку. Обычно от густого влажного тепла ему становилось спокойнее. Но сегодня его бросило в пот.
«Что мы здесь делаем?!»
Внезапно его усадили на скамью. Обладатель крепкой хватки расстегнул наручники – лишь на мгновение, и тут же защелкнул их снова за спинкой скамьи.
– Что вам от меня нужно? – чувствуя, как колотится сердце, возмущенно спросил Беллами.
В ответ раздался удаляющийся топот и шуршание закрывающейся стеклянной двери.
Воцарилась тишина.
Мертвая тишина.
«Они что, так меня тут и оставят? – Взмокнув от пота, Беллами извивался, пытаясь высвободить руки. – Я даже повязку снять не могу…»
– Помогите! – крикнул он. – Кто-нибудь!
Он звал на помощь, хотя прекрасно понимал, что никто его не услышит. Просторный стеклянный зал под названием Джунгли при закрытых дверях делался абсолютно герметичным.
«Меня бросили в Джунглях. Сюда никто не зайдет до самого утра».
И тут он услышал…
Едва уловимый звук поверг Беллами в ужас, какого он не испытывал за всю жизнь.
«Кто-то дышит. Совсем рядом».
На скамейке он сидел не один.
Чиркнула и загорелась спичка – так близко, что Беллами опалило щеку внезапным жаром. Он инстинктивно отпрянул, рванув цепь наручников.
Чья-то рука сдернула повязку с глаз Архитектора.
В черных глазах Иноуэ Сато плясал огонек спички, которую она поднесла к торчавшей в губах сигарете – в каких-нибудь дюймах от лица Беллами.
Сквозь стеклянный потолок проникал рассеянный лунный свет. Сато смерила Беллами грозным взглядом. Ей, судя по всему, доставляло удовольствие его запугивать.
– Итак, мистер Беллами, – резким движением затушив спичку, произнесла Сато, – с чего начнем?
Глава 70
Волшебный, или магический квадрат. Точно. Кэтрин присмотрелась к решетке с цифрами, изображенной на гравюре. Большинство решило бы, что Лэнгдон тронулся умом, но Кэтрин моментально сообразила: он прав.
Никакой мистики. «Волшебный квадрат» – термин чисто математический. Это квадратная таблица, заполненная последовательностью чисел таким образом, что сумма в каждой строке, столбце и по диагонали получается одинаковой. Первые такие квадраты были созданы четыре тысячи лет назад в Индии и Египте, и кое-где по сей день верят в их магическую силу. Кэтрин читала, что даже в наше время набожные индуисты чертят на алтаре для совершения пуджи особые квадраты три на три клетки, под названием Кубера-колам. Но все же в современном мире магический квадрат перешел скорее в разряд «математических развлечений» – людям нравится ломать голову, пытаясь отыскать новые «волшебные» комбинации.
«Судоку для гениев».
Кэтрин быстро подсчитала в уме, сложив числа в нескольких строках и столбцах дюрерова квадрата.
– Тридцать четыре, – огласила она результат. – В любом направлении.
– Правильно, – подтвердил Лэнгдон. – А ты знаешь, чем знаменит именно этот квадрат? Тем, что Дюреру удалось осуществить, казалось бы, невозможное. – И он наглядно продемонстрировал Кэтрин, что сумма тридцать четыре получается не только при сложении чисел по вертикали, горизонтали и диагонали, но также во всех четырех четвертях, в центральном четырехугольнике и даже при суммировании четырех угловых клеток. – А самое удивительное, что Дюрер к тому же умудрился вписать в нижний ряд 15 и 14, обозначив год совершения этого невероятного подвига!
Кэтрин заскользила взглядом по клеткам, поражаясь количеству комбинаций, дающих одинаковую сумму.
В голосе Лэнгдона слышалось растущее восхищение.
– Что примечательно, «Меланхолия» – это первый случай появления магического квадрата в произведении европейского искусства. За всю историю. По мнению некоторых исследователей, Дюрер хотел тем самым намекнуть, что Мистерии древности, известные прежде лишь египетским мудрецам, теперь находятся в руках европейских секретных обществ. – Лэнгдон помолчал. – А значит, вернемся к нашим…
И он указал жестом на столбцы букв, переписанные с каменной пирамидки.
– Ну что, знакомая картина? – уточнил Лэнгдон.
– Квадрат четыре на четыре.
Взяв карандаш, Лэнгдон аккуратно перенес волшебный квадрат Дюрера на тот же бумажный лист, четко напротив буквенной таблицы. Кэтрин уже поняла, как просто решается загадка. Однако Лэнгдон почему-то замер с карандашом в руке, будто растеряв внезапно весь пыл и засомневавшись.
– Роберт?
Он обернулся, и в глазах его мелькнула тревога.
– Может, не надо? Питер ведь ясно дал понять…
– Роберт, если ты не хочешь, то я сама расшифрую. – Она протянула руку за карандашом.
Лэнгдон понял, что упорствовать бесполезно, и послушно сосредоточился на пирамиде. Сопоставив магический квадрат с буквенной таблицей, он аккуратно пронумеровал каждую букву. А потом начертил новую таблицу, расположив буквы из масонского шифра в порядке, продиктованном дюреровым квадратом.
Оба во все глаза уставились на получившуюся запись.
Кэтрин досадливо поморщилась.
– Как была абракадабра, так и…
Лэнгдон выдержал паузу.
– Нет, Кэтрин, это не абракадабра. – В его взгляде блеснуло торжество догадки. – Это же латынь!
Слепой старик изо всех сил спешил, шаркая по длинному темному коридору, к себе в кабинет. Наконец добравшись до своего стола, он повалился в кресло, и вытянул ноги, давая отдых суставам. На столе пищал автоответчик. Старик надавил кнопку воспроизведения.
– Это Уоррен Беллами, – раздался торопливый шепот друга и собрата по масонской ложе. – К сожалению, новости тревожные…
Кэтрин Соломон еще раз присмотрелась к получившейся таблице, пробуя осмыслить строчки заново. И перед ее глазами вдруг действительно возникло латинское слово. Jeova.