Утраченный символ, стр. 18
«Широкое признание какой-либо идеи еще не говорит о ее реалистичности».
– Понятно. Ну и что собой представляют… эти Мистерии древности?
Лэнгдон вздохнул.
«Пара недель найдется?»
– Если коротко, Мистерии древности – это собрание тайных знаний, накопленных в давние времена. Здесь есть любопытный аспект: тайные знания якобы наделяют допущенных к ним сверхъестественной силой, дремлющей в человеке. Адепты давали клятву о неразглашении этой мудрости, поскольку она якобы обладает огромной силой и опасна для непосвященных.
– Почему?
– А почему мы прячем от детей спички? В умелых руках огонь дарит свет… в неумелых – несет разрушение.
Сато сняла очки и внимательно посмотрела на Лэнгдона.
– Как по-вашему, профессор, информация такой силы действительно существует?
Роберт не знал, как лучше ответить. Мистерии древности представляли собой величайший парадокс в области научных исследований Лэнгдона. Любой мистический культ основывается на идее, что существует некая тайная мудрость, способная наделить человека сверхъестественной, почти божественной, силой: к примеру, с помощью карт таро и Книги перемен можно научиться предсказывать будущее, Философский камень якобы дарит бессмертие, действенные магические заклинания известны последователям Викки… Список продолжался до бесконечности.
Как исследователь, Лэнгдон не отрицал исторического наследия этих культов. Огромное количество документов и произведений искусства действительно указывало на существование некой тайной мудрости, скрытой в аллегориях, мифах и символах, дабы только посвященные могли воспользоваться ее силой. Но Лэнгдон – реалист и скептик – в это не верил.
– Вообще-то я скептик, – сказал он Сато. – Ни разу в жизни я не встречал подтверждений тому, что Мистерии древности не просто легенда и не повторяющийся мифологический архетип. Сдается, если бы люди действительно могли творить чудеса, на то были бы доказательства. Пока же история не предоставила нам ни одного человека со сверхъестественными способностями.
Сато приподняла брови.
– Тут я с вами не соглашусь.
Лэнгдон помедлил. В самом деле, для многих верующих такие люди-боги существовали, и самый известный из них – Иисус.
– Надо признать, немало образованных людей верит в чудотворную мудрость, но я не из их числа.
– А Питер Соломон? – спросила Сато, покосившись на отрезанную руку. Лэнгдон этого сделать не смог.
– Соломоны всегда питали страсть ко всему древнему и таинственному.
– Это значит «да»?
– Уверяю вас, даже если Питер Соломон верит в существование Мистерий древности, он вряд ли считает, что к ним ведет некий древний портал. В отличие от своего похитителя Питер знает толк в метафорах и символизме.
Сато кивнула.
– По-вашему, портал – это метафора.
– Конечно, – ответил Лэнгдон. – И очень распространенная – волшебный портал, сквозь который необходимо пройти, чтобы стать просвещенным. Порталы, двери, ворота обычно символизируют ритуал посвящения. Искать такой портал на Земле – все равно что пытаться найти райские врата.
Сато на секунду задумалась.
– Однако похититель мистера Соломона уверен, что вы можете открыть реально существующий портал.
Лэнгдон вздохнул:
– Он допустил обычную для фанатиков ошибку – перепутал метафору с реальностью.
Точно так же начинающие алхимики напрасно бились над превращением свинца в золото, не понимая, что это метафора открытия истинных человеческих возможностей: серый, невежественный разум превращается в просветленный.
Сато указала на руку.
– Если преступник хочет, чтобы вы открыли портал, почему он просто не скажет вам, где его найти? К чему весь этот театр? Зачем татуированная рука?
Лэнгдон и сам задавался этим вопросом, и ответ был удручающий.
– По-видимому, похититель высокообразован, хотя и неуравновешен психически. Рука мистерий – священное приглашение, которое необходимо вручать в священном месте.
Сато прищурилась.
– Это Ротонда Капитолия, профессор, а не какое-нибудь святилище.
– Вообще-то, мэм, – сказал Лэнгдон, – историки бы с вами не согласились.
В эту минуту Триш Данн сидела перед мерцающей плазменной стеной и заканчивала работу над «пауком», вводя в строку поиска пять ключевых фраз.
«Пустая трата времени».
Без особого оптимизма она запустила «паука» и начала интернет-рыбалку. В поисках точного совпадения ключевые фразы с головокружительной скоростью сравнивались с текстами по всему миру.
Триш, разумеется, было интересно, зачем все это нужно, однако она уже привыкла к тому, что Соломоны никогда ничего не объясняли.
Глава 20
Роберт Лэнгдон с тревогой взглянул на наручные часы: 19:58. На сей раз улыбчивая мордочка Микки-Мауса не слишком-то его ободрила.
«Надо найти Питера. Мы теряем время».
Сато на минутку отлучилась поговорить по телефону, но вскоре вернулась.
– Профессор, я вас задерживаю?
– Нет, мэм, – ответил Лэнгдон, пряча часы под манжету. – Просто я очень волнуюсь за Питера.
– Понимаю. Уверяю вас, лучший способ его спасти – помочь мне понять образ мыслей его похитителя.
Как раз в этом Лэнгдон сомневался, но было ясно, что директор СБ ЦРУ отпустит его, только получив все необходимые сведения.
– Минуту назад вы заявили, что Ротонда – святилище, которое имеет отношение к Мистериям древности…
– Да, мэм.
– Объясните, что вы имеете в виду.
Лэнгдон понял, что должен тщательно отбирать слова и экономить время. Он целыми семестрами читал лекции о мистическом символизме в архитектуре Вашингтона – один только Капитолий насчитывал несметное количество мистических отсылок.
«У Америки есть тайное прошлое».
Всякий раз, когда Лэнгдон рассказывал студентам об американском символизме, их ставило в тупик то, что истинные цели отцов-основателей не имели ничего общего с намерениями современных политиков.
«Судьба, которую прочили Америке, потеряна для истории».
Первоначально столицу этой страны назвали Римом, реку – Тибром, а на ее берегу возвели город храмов и пантеонов, украшенный изображениями великих богов и богинь – Аполлона, Минервы, Венеры, Гелиоса, Вулкана, Юпитера. В центре города, как во многих античных городах, основатели установили египетский обелиск – вечную дань уважения древним. Он был выше даже каирского и александрийского и поднимался в небо на пятьсот пятьдесят пять футов (больше чем на тридцать этажей) – хваля и прославляя полубога, чье имя позже стало названием столицы.
Вашингтон.
Теперь, несколько веков спустя, несмотря на отделение церкви от государства, Ротонда пестрила античными религиозными символами. Ее украшало больше дюжины изображений разных богов – в римском Пантеоне и того меньше. Конечно, в 609 году последний стал христианским храмом, но этот пантеон никто и никогда не переосвящал. Следы его истинной истории оставались у всех на виду.
– Как вам наверняка известно, – сказал Лэнгдон, – Ротонда выстроена по образу и подобию одной из самых почитаемых мистических святынь – храма Весты.
– Вы о весталках? – Сато не верилось, что римские хранительницы очага имеют какое-то отношение к американскому Капитолию.
– Храм Весты в Риме был круглым, с отверстием в полу, где непорочные жрицы постоянно поддерживали священный огонь.
Сато пожала плечами:
– Ротонда тоже круглая, но никакой дыры в полу я не вижу.
– Верно, однако долгие годы в самом центре зала было отверстие – именно там, где стоит рука Питера. Сейчас еще можно разглядеть следы ограждения – его установили, чтобы посетители не проваливались в дыру.
– Что? – Сато присмотрелась к полу. – Первый раз слышу.
– Похоже, он прав. – Андерсон указал на выпуклые металлические бляшки в полу, расположенные по кругу, на месте прежних столбов. – Я даже не подозревал, что это такое.
«Вы не одиноки», – подумал Лэнгдон и представил, как тысячи людей, включая известных конгрессменов, каждый день ходят по Ротонде и даже не догадываются, что в былые времена они упали бы под пол – в Крипту Капитолия.