Библиотекарша, стр. 41

Джесс обернулась к разложенному на обеденном столе гримерскому хозяйству: кисточкам, пузырькам, пудрам, щеточкам для ресниц, туши, карандашам, щипчикам и прочим премудростям.

— Почти все, — сказала она, выбирая помаду.

Подошел Себастьян — оценить работу Джесс. Реджина испугалась, что ее преображение отвратит его, однако, заметив его взгляд, поняла: волноваться не о чем.

— Джесс, ты просто волшебница. Никогда не подведешь, — сказал он. — Ну а ты, — он подошел ближе и накрыл ладонью макушку Реджины. В его глазах читалось чистое восхищение, и в груди у Реджины ёкнуло. — Ты поистине великолепна.

Реджина стояла на крыше, под россыпью мерцающих звезд, на фоне серебристой в лунном свете реки Гудзон.

Стек неприятно тяготил уставшую руку.

— Взгляд на меня и развернись боком, — сказал Себастьян. — Стек подними над головой, ухвати его за кончик.

Реджина встала, как было сказано. За несколько часов она научилась выполнять распоряжения Себастьяна и при этом добавлять в позы нечто от себя. Самый главный секрет, однако, Себастьян раскрыл еще раньше: лучшие модели — это те, кто любит свою работу, наслаждается моментом и словно живет перед камерой. То есть не просто наполняет свой кошелек или расширяет портфолио.

— Если научишься ловить кайф, — сказал Себастьян, — мы с тобой весь мир завоюем.

Сместив вес на одну ногу, Реджина проказливо улыбнулась. Она знала: эта улыбка отлично сочетается с выражением ее глаз.

Перебрав несколько вариантов этой позы, Реджина отпустила кончик стека.

— Покажи мне свой зад, — велел Себастьян.

Два часа назад, услышав такую команду, Реджина застыла бы в нерешительности, однако теперь ее распирало. Она была полна энергии и творческих идей. Фотосессию она начала в корсете и кожаной юбке, но сейчас на ней было только черное бюстье, кружевные бойшортсы и купленные с Карли ботинки на платформе.

Развернувшись спиной к камере, она продела кончик стека между ног и взглянула в объектив так, будто Себастьян застал ее за неприличным занятием.

В течение первого часа Реджина думала о Бетти — пыталась примерить на себя ее образ, — чтобы преодолеть скованность. Зато сейчас вышла на новый — свой — уровень игры перед камерой.

— Брось стек и сядь, — сказал Себастьян.

Забравшись на подставку, Себастьян взял Реджину в фокус сверху. Поднес камеру к глазам, снова опустил.

— Где твой кулон? — спросил он. — Он пригодится.

— Правда? В квартире остался. Я сняла его, пока переодевалась.

— Иди надень. Женщина на этих снимках должна быть моей.

Веревки стягивали запястья туже, чем когда-либо прежде, темнота обступила Реджину плотнее, а температура в Комнате опустилась еще ниже. Все словно указывало ей на ее место. В клубе и на крыше Реджине, может, и позволили сыграть в госпожу, но сейчас пришло время спуститься на землю. Вернуться к реальности.

На часах было где-то четыре утра, и Реджина лежала на столе, совсем как та женщина в клубе: лицом вниз, руки вытянуты, ноги разведены. Совершенно голая, Реджина изнемогала от неизвестности, неопределенности; ей до смерти не терпелось начать.

Себастьян обошел ее кругом и без предупреждения вонзил ей в зад нечто холодное и металлическое. Реджина ахнула. Она хоть и привыкла к ощущению анальной пробки в заду, сердце все равно ускорило темп.

— Сколько раз ты ударила ту женщину? — спросил Себастьян.

— Четыре.

— От меня получишь шесть ударов.

Реджина напряглась, ожидая, что на задницу опустится плеть, но вместо этого Себастьян ввел ей в вагину некий предмет из плотной резины. По форме вроде бы член. Дилдо плюс анальная пробка? Это уж слишком! Реджина с трудом подавила отвращение и машинальное желание извернуться. Себастьян нежно вводил и выводил фаллоимитатор, а когда достал заветную точку, Реджина задрожала от удовольствия и постаралась расслабиться. Потом Себастьян вдруг остановился, и она осталась лежать с дилдо в вагине, стенки которой продолжали сокращаться. Реджина хотела еще. Нельзя же так — оставить ее неудовлетворенной, дразнить.

— Ай!

Удар пришел неожиданно, и ягодицы ожгло болью. Реджина моментально забыла о пробке и дилдо, напряглась в ожидании второго удара. Он не заставил себя ждать.

— Считай, — приказал Себастьян низким голосом. — Два раза уже есть.

И снова боль, на этот раз острее.

— Три, — сказала Реджина. Хорошо, что половина пройдена.

— Если собьешься со счета или не успеешь за мной, я начну заново.

Перепуганная Реджина чуть не сбилась. Четвертый удар был то ли слабее, то ли ягодицы начинали неметь.

— Четыре, — как можно тверже произнесла Реджина. И как та женщина выносила удары от незнакомцев?

Себастьян отбросил стек и хлестнул Реджину голой ладонью. Боль накрыла чуть не всю ягодицу, и Реджина чуть не забыла выдохнуть:

— Пять.

Шестого удара так и не последовало. Напрягшись всем телом, Реджина ждала, она вновь стала чувствовать в себе дилдо и пробку. Ей хотелось пошевелиться, выдавить из себя опостылевшие игрушки. И в то же время она знала: только с последним ударом Себастьян освободит ее от них.

Скорее бы, скорее…

— Ударь меня, — пробормотала Реджина.

— Что? — переспросил Себастьян, хотя прекрасно все слышал.

— Ударь меня еще раз.

— Шлепнуть тебя?

— Да.

— Попроси вежливо.

— Пожалуйста, отшлепай меня.

Реджина напряглась и получила свое: удар был сильнее всех предыдущих. Боль от него распространилась и ниже, по бедрам.

— Шесть, — выдохнула Реджина.

Ну вот и все. Сердце бешено колотилось; Реджина ждала.

Глава 39

Себастьян нежно провел рукой по горящей коже, а затем — слава богу — извлек пробку. Он вытащил дилдо, и Реджина внезапно ощутила дикую пустоту: внутри и вне себя. Ей отчаянно хотелось, чтобы Себастьян прикоснулся к ней. Или ударил.

Себастьян развязал ее, убрал с глаз повязку, предоставив наконец свободу, однако тело не желало принимать волю. Реджина лежала неподвижно, надеясь, что так Себастьян скорее ответит на призыв, удовлетворит ее жажду.

— Перевернись на спину, — тихо произнес он.

Медленно Реджина исполнила указание. Увидев лицо Себастьяна, она ощутила, как остывает боль в душе и в теле. Взгляд его скользил по ней, утешая, но не излечивая. Себастьян видел, чего хочет Реджина. Он знает ее, и потому она — в какой бы костюм он ни нарядил ее, какую бы позу ни заставил принять перед камерой — всегда ему подчинится.

— Закрой глаза и не открывай, иначе опять надену повязку.

О нет, разве игра еще не закончилась? Сколько еще терпеть?

Тем не менее Реджина подчинилась. Себастьян отошел в сторону, и она с огромным трудом поборола искушение приоткрыть хотя бы один глаз.

Когда Себастьян вернулся, что-то нежное, обрамленное перьями, коснулось ее ключицы.

Потом грудей — поиграло с сосками, — спустилось к пупочку, затем на бедро.

— Разведи ноги.

Перья защекотали киску, клитор, и, когда Реджина, готовая, приподняла таз, Себастьян пустил в ход язык. Реджина моментально взлетела на седьмое небо.

Она стонала, руками направляя Себастьяна — чтобы он лег на нее, трахнул. Но Себастьян будто не замечал ее знаков, он вылизывал Реджину, помогая себе пальцем. Реджина извивалась, словно накручиваясь на воображаемый болт. Оргазм был уже совсем близко, и ее рука сама собой метнулась к клитору — ускорить приход наслаждения… Себастьян отвел ее в сторону.

— Встань, — сказал он. — Можешь опереться на меня. Глаз не открывай.

Когда ее дрожащие ноги коснулись холодного пола, Себастьян обхватил ее рукой за талию и вывел в коридор.

— Теперь глаза можно открыть.

Себастьян стоял перед ней голый. Ее руку он положил себе на подрагивающий, давно готовый к бою член и стал распаковывать презерватив. Реджина медленно погладила пенис, ощутила пульсацию в нем. О, как она хотела взять в рот. Припав на колени, Реджина одной рукой притянула к себе Себастьяна и губами обхватила головку. Себастьян застонал и начал двигаться взад-вперед, слегка ошеломив Реджину напором. Она чуть отстранилась, языком провела по стволу и снова подалась вперед, заглотив его целиком.