Ирландский воин, стр. 3
Судорожно сглотнув, Сенна повозилась с брошью, которой была застегнута ее накидка.
— Добро пожаловать в наш замок, дорогая леди! — раздался вдруг откуда-то громкий голос. — Я Джон Пентони, советник лорда Рэрдова.
Откинув капюшон накидки, Сенна осмотрелась. И тут же увидела фигуру, похожую на привидение. Перед ней стоял высокий тощий мужчина с глазами почти без век.
Сенна попыталась сделать еще один шаг, но ноги ее словно приросли к полу. Советник же пронзил ее пристальным взглядом, затем, расплывшись в улыбке, проговорил:
— Мы очень рады, миледи, что вы прибыли. Мы счастливы, миледи.
— Да… благодарю вас, — пробормотала девушка, смутившись.
— Правда, вы прибыли раньше, чем ожидалось, — после небольшой паузы продолжал советник.
— Может, и раньше, но не настолько, чтобы не увидеть… — Сенна помолчала. — Чтобы не увидеть то, что я увидела на виселице.
— О, они были ирландскими мятежниками, миледи, — ответил советник.
— Собака — ирландский мятежник? А мне показалось, что она скорее уэльской породы, — пробурчала Сенна. Советник промолчал, и она спросила: — Так где же я встречусь с лордом Рэрдовом? Все счетные книги у меня с собой. — Сенна указала на маленький сундучок у своих ног, который принес кто-то из солдат.
— Лорд Рэрдов просил, миледи, чтобы вас проводили прямо на плантации моллюсков.
— Куда?! — Сенна отшатнулась; ей показалось, она ослышалась.
— На плантации моллюсков, миледи. На отмели.
— Но я ничего не знаю о моллюсках и об их отмелях.
— Отмели — это то место, где живут моллюски, — ответил советник.
— А почему… Почему я должна идти туда?
Пристально взглянув на нее, советник ответил:
— У нас такое впечатление, миледи, что вам известно кое-что о крашении, — вот почему.
Пытаясь успокоиться, Сенна проговорила:
— Но я здесь для того, чтобы обсудить совместное производство шерсти. Я ничего не знаю о крашении.
— Однако ваша мать…
— Я совсем не похожа на мать, — перебила девушка. — Я ничего не знаю ни о красильщиках, ни о приготовлении красок.
Джон Пентони пожал плечами:
— Что ж, хорошо. Я сообщу об этом милорду.
— Да уж, будьте добры, — пробурчала Сенна, отчаянно пытаясь подавить леденящий душу страх.
Хотя, если разобраться… Ведь никакой причины для страха не было. Она же никогда нигде не упоминала о том, что когда-то была красильщицей. Нет-нет, Боже упаси! И трудно было поверить, что кто-то знал о той давнишней истории.
Снова пожав плечами, советник проговорил:
— Если вам что-то понадобится, скажите Мэри. — Он указал на появившуюся перед ними служанку. — Или мне самому.
— Но где же лорд Рэрдов?.. — пролепетала Сенна с дрожью в голосе.
Пентони едва заметно улыбнулся:
— О, миледи, он должен скоро вернуться, так что не беспокойтесь.
Отвесив гостье поклон, советник удалился, а Сенна в задумчивости последовала за служанкой. И ей было о чем поразмышлять. Прежде всего о явной склонности Рэрдова к пыткам и о его слишком уж запущенном хозяйстве. И еще, конечно же, о том, что все это могло означать для нее, Сенны.
Но более всего беспокоило другое: откуда стало известно, что она что-то знала о приготовлении красок?
И ведь ей, Сенне, не было никакого дела до этих проклятых красок. Краски и их изготовление — это была безумная страсть ее матери, а она просто унаследовала кое-какие секреты, вот и все.
— А вот красильня, миледи, — сказала служанка, распахнув ближайшую дверь.
— О… нет-нет! — Сенна покачала головой. — Я не… Я не могу!.. — Она вздрогнула и осмотрелась, стараясь увидеть признаки того, что все это просто страшный сон.
Глава 3
Комната была весьма просторной и абсолютно пустой, если не считать длинного деревянного щита, лежавшего на трех табуретках, так что получалось что-то вроде стола. Только на этом «столе» не было подносов и солонок, а вместо них стояли кружки и банки, наполненные насекомыми, мхом и морскими водорослями. Кроме того, по всей комнате рядом с приземистыми, похожими на бочонки глиняными горшками были расставлены высокие узкие урны, заполненные сухими цветками и мхами. И еще тут были древесные корни, разбитые раковины, светло-серые соли железа и красно-коричневая марена, а также весы, сита и ступки, предназначавшиеся для приготовления красок.
Схватившись рукой за горло, Сенна в страхе попятилась. Все в этой комнате напоминало ей о матери. Мама, занятая приготовлением краски, всегда ласково ей улыбалась, — но все же…
Рука девушки потянулась к ветхим пожелтевшим страницам, спрятанным в сумке у нее на боку, — к единственному, что осталось у нее от вещей матери. Но Сенна не хотела вспоминать мать — запретила себе это двадцать лет назад, в тот момент, когда поняла, что мать ее бросила. И все же эти заметки и сделанные пером наброски ее матери оказались единственными вещами, которые она привезла с собой в Ирландию. Почему?.. Сенна и сама этого не знала.
И сейчас ей подумалось, что, возможно, не следовало отсылать обратно в Англию свой маленький вооруженный эскорт. Но с другой стороны… Ведь до завершения переговоров с Рэрдовом могло пройти несколько недель, возможно, месяц, — а она платила поденно каждому из воинов. Да и вообще, какую пользу мог принести ее маленький отряд? У барона ведь было намного больше солдат… И она едва ли сможет воспротивиться тому, что он, возможно, собирался сделать.
«Не будь дурочкой, — отругала себя Сенна. — Глупо думать, что Рэрдов откажется от такого выгодного дела, как производство шерсти».
Сенна пыталась подобными размышлениями успокоить себя, однако все больше нервничала и начала грызть ногти.
— Госпожа Сенна? — раздался вдруг чей-то голос.
Вздрогнув от неожиданности, девушка повернулась к двери.
— Лорд Рэрдов уже вернулся и хочет видеть вас в главном зале, — сообщил стоявший в дверях советник.
Служанка тотчас же проводила гостью в крохотную спальню наверху, где можно было привести себя в порядок. Комнатка оказалась грязноватая и неряшливая; к тому же тут воняло какой-то гнилью. Но Сенна не собиралась надолго здесь обосновываться, так что запах не имел особого значения.
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Сенна разгладила ладонью свой темно-зеленый жакет, который уже лет десять надевала на подписание всех контрактов. Старенький жакет давно начал изнашиваться — локти протерлись, а петли на талии и на запястьях обтрепались, — однако Сенна очень его любила и не могла от него отказаться.
Внезапно откуда-то снизу донесся хриплый смех, затем — грубая ругань.
— Они всегда гак… веселятся? — спросила Сенна.
— Всегда, мисс. — Служанка потупилась, но тут же снова подняла голову и принялась приводить гостью в порядок — сначала аккуратно зашила жакет Сенны, потом, зачесав вверх ее волосы и закрепив их шпильками, создала у нее на макушке нечто сложное и замысловатое. После этого она накинула на голову гостьи нежно-зеленую вуаль и закрепила ее тонким серебряным ободком. А затем они вместе посмотрели на тусклое отражение Сенны в отполированном металлическом ручном зеркальце. — Вы просто как королева, — сказала служанка. И неуверенно добавила: — Только немного бледная…
— Я бледна, как неокрашенная столовая скатерть, — с грустной улыбкой согласилась Сенна.
Но ее внешность не имела никакого значения. Ее ждали деловые переговоры, то есть именно то, что ей удавалось лучше всего.
Взяв с собой книгу счетов, Сенна вышла из комнаты и направилась вниз, в главный зал. Через несколько минут, вскинув подбородок, она переступила порог шумного зала — и замерла в нерешительности.
В зале было дымно и шумно, то и дело раздавались взрывы смеха; на столах же стояли большие кружки с элем, а на коленях одного из солдат сидела пьяная женщина. Женщина внезапно покачнулась и свалилась на пол. И тотчас же все снова разразились отвратительным хохотом.
Сенна задержала дыхание и сказала себе: «Цифры… Думай о цифрах. О количестве монет, которые предлагал Рэрдов, — о тысяче французских ливров. А также подумай о своих долгах».