111 симфоний, стр. 133

Художник Матис

Симфония «Художник Матис», (1934)

Состав оркестра: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 3 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, колокольчики, маленькие тарелки, тарелки, треугольник, малый барабан, большой барабан, литавры, струнные.

30-е годы — время расцвета многообразной творческой деятельности Хиндемита. Он живет в столице Германии, преподает композицию в Берлинской Высшей музыкальной школе, гастролирует по всему миру в качестве дирижера, участника струнного трио, солиста-альтиста и исполнителя на старинном инструменте — виоле д'амур. Известность музыканта велика: его приглашают в Вену для участия в праздновании 100-летия Брамса, в Каир — на конгресс, посвященный изучению арабской музыки. Он автор многочисленных сочинений в самых разных жанрах — оперном и симфоническом, камерно-инструментальном и вокальном. В 1931 году в США прозвучала его Бостонская симфония, созданная к 50-летию этого прославленного оркестра, а в следующем в Берлине — Филармонический концерт (Вариации для оркестра), написанный в честь Берлинского филармонического оркестра и его руководителя, знаменитого дирижера В. Фуртвенглера. После нашумевших опер 20-х годов — кровавой драмы о художнике-убийце «Кардильяк» и едкой сатиры на жизнь современного города «Новости дня» — Хиндемит в 1932 году начинает работу над большой историко-философской оперой «Художник Матис», которую еще до ее завершения Фуртвенглер включил в репертуар руководимой им Берлинской государственной оперы.

Художник Матис — историческое лицо, сведения о котором весьма скудны и противоречивы. Точная дата его рождения неизвестна и колеблется между 1460 и 1480 годами. Фамилия его читалась то ли Нитхарт, то ли Найтхарт, затем была переделана на Готхарт, звали его также Грюневальд и Матис (Матиас) из Ашаффенбурга, ибо он работал в этом городе — резиденции Майнцкого архиепископа, придворным живописцем которого был. Именно тогда, по легенде, в его фамилии появилось слово Гот — Бог, заменившее отрицание Нит. Вероятно, он стал приверженцем Лютера и, с меньшей степенью вероятности, — участником Крестьянской войны. Матис работал в монастыре Святого Антония, основанном еще в XIII веке для исцеления больных возле деревни Изенгейм в Верхнем Эльзасе. В готической церкви Изенгейма он расписал створки резного деревянного алтаря, прославляя исцеляющую силу распятого Христа, Богоматери в белых одеждах сестры милосердия и Святого Антония, чудотворные мощи которого хранились в монастыре. Себя художник изобразил висящим на колонне в образе Святого Себастьяна, пронзенного стрелами. Парящие над ним ангелы несут мученический венец. Кровавые преследования лютеран после разгрома Крестьянской войны заставили Матиса покинуть Ашаффенбург, а затем и Франкфурт, куда он было переселился. Умер художник в Галле, предположительно от чумы, в 1528 году.

Хиндемит писал о своем герое — одном «из величайших художников, каких мы когда-либо имели»: «Я не могу представить себе более жизненной, более содержательной с точки зрения искусства и гуманизма, более трогательной человечески и в полном смысле слова более драматической фигуры, чем создатель Изенгеймского алтаря, распятия в Карлсруэ и Штуппахерской Богоматери. Человек, чей образ в кривом зеркале легенды стал почти тенью, так что настоящее имя его долгое время оставалось неизвестным, еще и сегодня обращается к нам своим искусством с необычайной проникновенностью и теплотой. Этот человек, одаренный высочайшим совершенством художественного мастерства и пониманием своей миссии художника, мучимый всеми адскими муками сомнений и поисков истины, переживает в начале XVI века наступление новой эпохи с неизбежной ломкой общепринятых взглядов со всей восприимчивостью, свойственной такой натуре».

Подобный герой совершенно не устраивал национал-социалистских правителей Германии. Такого рода произведения отнюдь не воспевали славную историю фашистского рейха и не могли поэтому служить идеологическим средством манипулирования общественным мнением. Постановка оперы была запрещена лично Гитлером. Тогда по совету Фуртвенглера Хиндемит на материале оперы написал симфонию, которая под его управлением прозвучала в Берлине 12 марта 1934 года с триумфальным успехом.

«Художник Матис» принес композитору небывалую славу — и одновременно круто изменил всю его судьбу. Фашистская критика обрушилась на Хиндемита, обвиняя его даже в плагиате. Ничем не примечательный австрийский композитор Р. Кундиграбер, более 30 лет руководивший музыкальной жизнью Ашаффенбурга — города Матиса, поместил в официальном фашистском журнале «Музыка» открытое письмо, где сообщал, что еще до Хиндемита сочинил четыре симфонические поэмы по картинам Изенгеймского алтаря, и три из них совпадают с названиями частей хиндемитовской симфонии. Травля композитора разгорается, газеты публикуют все новые материалы по «делу Хиндемита». В его защиту выступает Фуртвенглер, угрожая отставкой с поста руководителя Берлинского филармонического оркестра и Берлинской государственной оперы. Министр пропаганды Геббельс на митинге деятелей культуры выступает против Хиндемита и Фуртвенглера, и «Музыка» выносит приговор: «Пауль Хиндемит в культурно-политическом смысле неприемлем». С конца 1934 года его имя исчезает из всех программ: произведения второго после Р. Штрауса крупнейшего немецкого композитора больше не исполняются в Германии. И как раз тогда, когда в Цюрихе состоялась премьера оперы «Художник Матис» (28 мая 1938 года), в Дюссельдорфе на выставке «чуждого искусства» демонстрировались партитуры Хиндемита и его книга «Мир композитора».

«Художник Матис» — программная симфония, но программность ее своеобразна. Это редкое в истории музыки воплощение живописных образов (примеры — написанная почти за восемь десятилетий до того симфоническая поэма Листа «Битва гуннов» по картине Каульбаха, его же фортепианная пьеса «Обручение» по Рафаэлю, «Картинки с выставки» Мусоргского и др.).

Первая часть — «Концерт ангелов». Картина Изенгеймского алтаря изображает Богоматерь с Младенцем. На боковой створке справа — возносящийся Христос и павшие ниц солдаты у пустого каменного гроба; слева — поющие ангелы. В опере Хиндемита герой утешает дочь убитого крестьянского вожака Регину чудесной сказкой: «И каждый ангел исполняет свою партию. Один играет на скрипке и как-то особенно нежно водит смычком, чтобы ни один призвук не омрачил чистоты мелодии, другой как будто взглядом своим извлекает из струн радостные звуки; восторженно внимает третий далекому звону своей души, а сам в то же время наблюдает за исполнением всех правил игры. Сама их одежда музицирует с ними. Переливаются всеми цветами перья на крыльях, из них вылетает целый рой звуков. Легкий панцирь из неземного металла вспыхивает от звуковых волн как от биения живого сердца, и в едином созвучии многих разноцветных световых кругов, в едва слышной песне чудесным образом является нам зримая жизнь формы».

Музыка «Концерта ангелов» величава и лучезарна. Это сонатное аллегро с медленным вступлением, гармоничным и стройным, образующим ясную трехчастную форму. Обрамляют ее торжественные холодные хоральные аккорды духовых, вводящие в образный мир средневековой архаики. В центре вступления — подлинная народная песня XVI века «Три ангела пели» (из знаменитого сборника поэтов-романтиков А. Арнима и К. Брентано «Чудесный рог мальчика», которым на протяжении всего творческого пути вдохновлялся Малер — текст этой песни использован им в Третьей симфонии). Песню мягко интонируют в унисон три тромбона с контрапунктом струнных, которые проводят также унисонную, линеарную по складу тему. Песня звучит трижды, с включением новых инструментов, в красочном сопоставлении все повышающихся тональностей и превращается в светлый гимн, исполняемый полным оркестром с подчеркнуто колокольным тембром (колокольчики). Светлое и прозрачное сонатное аллегро — подлинный концерт в первоначальном смысле этого слова — состязание. Экспозиция основана на трех близких по характеру, но мелодически различных темах: танцевальной главной, более напевной побочной и щебечущей заключительной. При внешней простоте тем развитие их отличается изощренным полифоническим мастерством, столь свойственным Хиндемиту. Вначале — фугато на главную и побочную темы, которые словно состязаются, обмениваясь исполняющими их инструментами. Мастерски рассчитана кульминация, объединяющая темы сонатного аллегро и вступления. Снова трижды, в повышающихся тональностях, проходит песня «Три ангела» у медных инструментов; в более высоком регистре контрапунктом звучат мотивы побочной и главной у деревянных; в аккомпанирующих пассажах струнных слышны обороты заключительной. Реприза не следует классическим закономерностям: главная партия — не в главной тональности, а на полтона выше; за ней следует не побочная, а заключительная, тоже в другой тональности. Лишь возникающий в конце начальный мотив главной партии обретает тонику, которая утверждается в трижды повторенной побочной. Красочен и архаичен заключительный каданс.