Игры с палачами, стр. 37
— Если бы вы подъехали чуть раньше, то смогли бы с нами поужинать.
Хантер улыбнулся.
— Большое спасибо, но лучше я воздержусь. Если передо мной поставить кастрюлю с домашними спагетти, я не остановлюсь, пока не объемся. Мне кажется, что я мог бы съесть столько же, сколько вешу сам… может, даже больше…
Эмми бросила на детектива недоверчивый взгляд.
— Откуда вы узнали, что на ужин были спагетти?
— Догадался по запаху в кухне, — объяснил он. — Пряный томатный соус домашнего приготовления, если не ошибаюсь… Слюнки текут.
Эмми не смогла скрыть удивления.
— Все правильно. Это рецепт моей мамы. Я люблю, когда соус горячий.
— Я тоже.
Хантер кивнул, садясь. Он подождал, пока Эмми займет место напротив.
— Я приехал, чтобы поговорить о втором человеке, который навещал мистера Николсона в его доме.
— Боюсь, больше я ничего не смогу вспомнить.
Женщина выглядела немного растерянной.
— Ничего страшного. Я просто покажу вам фотографию человека, а вы скажете, похож ли он на посетителя мистера Николсона.
— Хорошо.
Эмми подалась вперед, опершись локтями на стол.
Крикун, домашний песик, принялся лаять за дверью кухни. Эмми поморщилась.
— Извините, детектив. Я на минуточку.
Женщина встала и приоткрыла дверь, не позволяя, впрочем, собаке вбежать в кухню.
— Делрой! — позвала она. — Не мог бы ты забрать Крикуна и выпустить его на улицу? Я сейчас занята.
— Я смотрю матч! — раздался в ответ раскатистый баритон.
— Тогда пусть Летиция возьмет его к себе наверх.
— Летиция! — крикнул Делрой. — Забери эту псину, а то я ее сейчас придушу.
Эмми закрыла дверь, сокрушенно качая при этом головой.
— Извините, — садясь за стол, сказала она. — Иногда пес выводит меня из себя… и муж тоже…
Хантер улыбнулся.
— Ничего страшного.
Он положил перед женщиной большую, формата А4, фотографию Эндрю Нэшорна.
— Это тот человек, о котором я вам говорил.
Женщина взяла снимок в руки, посмотрела на него и сказала:
— Извините, детектив, но это не он. Тот мужчина был моложе и стройнее. Я уверена, что это не он.
Эмми положила фотографию обратно на стол, но забирать ее Хантер не спешил.
— А как насчет этого человека?
Он протянул женщине другой снимок. На этот раз это был Кен Сандс. Детектив связался с Ланкастерской тюрьмой штата Калифорния и получил оттуда фотографию, сделанную в день выхода Сандса на свободу. Длинные нечесаные волосы и неопрятная, кустистая борода скрывали черты его лица.
— Это последняя его фотография, — пояснил Хантер.
Детектив знал, что Сандс отпустил бороду нарочно. Большинство заключенных, отбывающих длительный срок, отращивают волосы, бороду и усы. Так они стараются помешать системе заполучить их фотографии. После освобождения они первым делом идут в парикмахерскую.
— Уверен, что сейчас он не такой лохматый, — протягивая Эмми сделанную после ареста фотографию, сказал Хантер. — Так он выглядел десять лет назад.
Женщина вгляделась в снимок.
— Возможно, это и он, — наконец произнесла она.
Хантер почувствовал, как все внутри него напряглось.
— Я, конечно, не могу быть уверена на все сто. Мужчина, который приходил к мистеру Николсону, был гладко выбрит и коротко острижен. Он был одет в костюм и вообще…
— Я прекрасно вас понимаю.
Глаза женщины не отрывались от распечатанной на принтере фотографии.
— Но это, похоже, он…
Глава 50
Кровь свернулась и высохла на деревянных перегородках и досках под ногами. Ее клетки погибли и начали разлагаться. Странный металлический запах выветрился, уступив место сильной вони, напоминающей ту, что издает гнилое мясо или скисшее молоко. Многие из тех, кто побывал на месте преступления, в один голос твердят, что так пахнет насильственная смерть.
Хантер помедлил, стоя у ведущей в каюту двери. Кажется, это становится манией — приходить по ночам на место преступления. В спокойной обстановке, когда никто не мешает, можно без спешки все внимательно осмотреть, постараться, если получится, увидеть то, что в свое время видел убийца, влезть в его шкуру. Если вообще возможно понять то, что уму непостижимо…
Детектив несколько раз перечитывал отчет, составленный судебными экспертами. На досках настила обнаружили множество следов, вот только определить их размер оказалось не так уж просто. На полу было налито так много крови, что, как только убийца отрывал ногу, кровь лилась обратно, искажая отпечатки подошв. Это значительно затруднило работу судебных экспертов. Майк Бриндл, агент, возглавлявший тех, кто работал на лодке, сказал Хантеру, что в отпечатках ступней убийцы было кое-что странное. Распределение веса при каждом шаге было неравномерным. Из этого следовало, что либо убийца хромает, либо он надел обувь большего размера. С такими фокусами Хантер встречался и прежде. Судебные эксперты не смогли также определить рисунок на подошвах убийцы, из чего следовало, что тот обернул обувь полиэтиленом или чем-то в этом роде. Это предположение объясняло отсутствие кровавых следов на палубе.
Бриндл заверил Хантера, что его люди оставили каюту в таком же виде, в каком ее застали. Предметы, изъятые для экспертизы, перечислялись в списке, который детектив захватил с собой. Остальное осталось на судне.
Хантер застегнул змейку на комбинезоне из тайвека и вошел в каюту. О том, чтобы сохранить место преступления в неприкосновенности, он не заботился. Куда больше детектива беспокоила мысль о том, что он может испачкать свою обувь или одежду кровью или чем-нибудь мерзко пахнущим. Детектив знал: если неприятный запах впитается в ткань, сколько ни стирай эту вещь, сколько ни отправляй ее в химчистку, избавиться от него не удастся. Все дело в психологии. Человеку будет казаться, что от одежды воняет даже тогда, когда от неприятного запаха не осталось и следа.
Детектив остановился в центре каюты и медленно обвел ее взглядом.
Оказался ли убийца на борту раньше, чем Нэшорн?
На двери не было обнаружено следов насильственного проникновения, хотя два простеньких замка не составили бы большой проблемы для профессионала.
Хантер действовал так же, как и в прошлый раз, перепроверяя, не упустили ли они с Гарсией что-нибудь важное. Подойдя к небольшому холодильнику, Роберт открыл дверцу. Запасы были внушительными — несколько бутылок с водой, сыр, замороженное мясо и много пива. Детектив заглянул в мусорное ведро. Обертка от шоколадного батончика и пустой пакетик из-под вяленой говядины. Никаких жестянок из-под пива. Нигде не было видно пустых стаканов. Если Нэшорн и пригласил кого-нибудь на борт перед двухнедельным плаванием, то, во всяком случае, не ради дружеской беседы.
Ну и что?
Гарсия предположил, что, возможно, убийца подошел к Нэшорну на причале, угрожая оружием, заставил отпереть дверь, ведущую в каюту, а затем ударил по лицу. Доктор Хоув пришла к заключению, что преступник пользовался электрическим кухонным ножом для разделки мяса. Хантер счел гипотезу напарника несостоятельной. Убийца не любит огнестрельного оружия.
Детектив подошел к дальней стене, наиболее пострадавшей от брызг запекшейся крови. Стул, на котором сидел труп Нэшорна, судебные эксперты забрали, но то место, где он стоял, было обозначено малярной лентой. Хантер встал на том месте, где когда-то стоял, и огляделся. Спрятаться некуда. Каждому, кто захочет спрятаться, это не удастся, если он, конечно, не лилипут. Стоя у двери, Нэшорн мог видеть всю каюту целиком, за исключением ванной, и то лишь в том случае, если дверь туда закрыта. Если убийца скрывался здесь, он либо спрятался в ванной и ждал, когда Нэшорн откроет дверь, и затем уже ударил его по лицу, либо сам распахнул дверь ванной и напал на свою жертву, когда полицейский вошел в каюту.
Хантер сразу же отметил два слабых места в своей теории. В такой маленькой каюте ванная не была просторной. Доктор Хоув уверяла, что Нэшорн потерял сознание после одного сильного удара. Нападавший бил, размахнувшись, справа налево. Стоя в ванной, не размахнешься — на это просто не хватит места. Если убийца бросился на свою жертву, то, в каком бы месте Нэшорн ни оказался, у него все равно оставалось две-три секунды для того, чтобы среагировать и встать в общепринятую оборонительную позицию, закрывая лицо руками. Но на отрезанных руках полицейского не осталось следов от ударов.