Подцеплен по-крупному, стр. 39
Степан, как всегда, подчинился. По дороге в Москву они не проронили ни слова. Катя не была расположена к болтовне.
Телохранитель остался чуть ниже лестничной клетки, а смелая дама позвонила в квартиру. Дверь открыл хозяин, на нем был шелковый китайский халат с драконами. Жук опешил.
— Да-да, Родинка, это я. Не ждал? Ну ничего, я долго тебя не задержу.
Произнося свою тираду, Катя шла прямо на хозяина, а он пятился назад. Входную дверь захлопнул кто-то другой. Жук уперся в диван и сел, а Катя достала револьвер и взвела курок. Он успел заметить, что на ней были перчатки телесного цвета.
— Выбор простой. Адрес Дениса или пуля в лоб.
— Высотка на Котельнической набережной. Подъезд шестой со двора, пятый этаж, сто восемьдесят первая квартира. Два звонка длинных, один короткий.
— Допустим. Сейчас напишешь ему записку.
— Проще позвонить.
Голос у парня дрожал.
— Мне виднее. Садись за стол и пиши, если жить не раздумал.
Родион долго искал ручку и бумагу, наконец сел. Он панически боялся огнестрельного оружия, а еще ненавидел женщин, считая, что кроме зла они ничего не несут.
— Пиши: «Любимый! Катя догадывается о твоих планах и боится за своего мужа. Пора действовать или надо срочно сваливать. Решать тебе. Твой Родинка».
Писал парень быстро, так что над изменением почерка думать не успевал. Письмо Катя положила в карман. Сделав два шага к двери, вдруг развернулась и подошла к Родиону.
— А ты ведь прав. Можно и позвонить. Особенно когда за мной захлопнется дверь.
У парня перед глазами опять сверкнул никелированный ствол револьвера. Раздался выстрел. Так оборвалась молодая, полная глупостей жизнь.
Глава 7
1
Когда я бездельничаю, то много думаю. Безделье иногда полезно, поэтому людям и отпуска дают. С Катей мы виделись только ночью. Днем ее одолевали дела, навалившиеся горой после смерти отца. Она либо уезжала, либо принимала высоких персон в кабинете покойного магната. Хватка у моей женушки была железной. Такие о ней ходили слухи. Тем приятнее было чувствовать ее нежность и беззащитность в постели. Когда она была настоящей? Днем или ночью? Я не находил себе места. В больницу меня не пускали. После операции матери нельзя нервничать, так объяснили врачи. Катя сказала, что ее выпишут уже на днях и мы возьмем ее к себе. Она уже подыскала сиделку, и месяца через два мать окончательно встанет на ноги. Хотелось бы. Но сейчас меня беспокоило еще одно. Из тайника пропал револьвер, который я нашел на месте убийства Лары, и все негативы, переданные мне репортером. Кроме Кати в потайное место залезть никто не мог. В доме не осталось никого, кроме Якимыча, Катя всех уволила. Ветерана не тронула, потому что он ей говорил, кто пришел на прием. Она не могла знать всех клиентов отца, а Якимыч помнил каждого. Остался еще приходящий повар Каюм, но он появлялся ранним утром, готовил на весь день и исчезал до того, как мы вылезали из постели.
А еще мне не давало покоя убийство Лары. Одно я знал точно: Денис ее не убивал. Второе. Убийца потерял револьвер, который я нашел в гардеробной брата, перепрятал, а теперь он вновь исчез. Найти его мог Денис или Зинаида Федоровна. Нашли и передали убийце. И сделано это умышленно. Обычный «ТТ» заводит следствие в тупик, а тут уникальный ствол. Он должен иметь какое-то значение, возможно, ритуального характера. Когда я его нашел, в барабане находились две пробитые гильзы. Из него могли убить адвоката Гейко. Потом из него же дважды стреляли в Лару. Значит, в барабане осталось два целых патрона. Катя звонила какому-то мужику по имени Степан, когда я рассказал ей о гибели Лары. Просила замести следы. Мне показалось, что ее совершенно не интересует, кто убил подругу.
Я все еще валялся в постели. Катя никогда не будила меня по утрам. Мы вместе завтракали, если просыпались вместе. Сегодняшний день опять пройдет впустую. Если честно, мне надоело копаться в семейных делах Горбачей. Ничего доступного моему пониманию я не находил. Сплошная фальшь. А ведь многие живут в такой атмосфере и радуются. Каждому свое!
Я оделся и выпил кофе. Есть не хотелось. Тоска сдавливала горло. Даже в зоне я понимал свою нужность и полезность, а сейчас полная пустота.
Спустившись вниз, решил погулять по парку, посмотреть склеп, построенный Горбачом для своего семейства. Катя наметила в ближайшие недели перезахоронить отца, и мне почему-то захотелось увидеть, где покоится ее мать.
Якимыч дремал на своем месте, но, услышав мои шаги, тут же очнулся. Удивительное чутье у старика. Не знаю, как мне пришла в голову эта идея, но я спросил старика:
— Петро Якимыч, а что ты знаешь о короткоствольном никелированном револьвере?
Тот как-то странно посмотрел на меня.
— Кольт калибра шесть с половиной. Красивая вещь. Хозяин мне его показывал. Он иногда брал его с собой. Это ему генерал Тертышников подарил. Прокуратура конфисковала незаконную коллекцию у одного старого оружейника. В опись конфискации и половины не вошло из того, что взяли. Уникальные вещи. Ну, генерал один из раритетов и пожертвовал Тимофею. Каталожный револьвер. Их выпустили не более десяти штук. Оружейников не устроил калибр, и производство остановили. Генерал дополнил подарок полным барабаном патронов. Ты же эту пушку видел, и не раз. Что спрашиваешь-то?
— Да так. Пропал подарочек.
— Кому он нужен, он ведь на видном месте в кабинете хозяина висел.
— Висел? Это как?
— Да так. Вбил в ковер гвоздь и повесил. У него там много оружия висело. Винтовки, сабли, шпаги.
— И пневматическая винтовка?
— Та, что с пульками, у которых цветные кисточки? Так Тимофей из нее во дворе по воронам стрелял. Промахнуться невозможно. Оптический прицел. На пятьдесят метров бьет, не теряя убойной силы. Дорогущая игрушка. Фирменная. «Маузер» ручной работы.
— Да, Якимыч. Пора тебя убивать. Слишком много знаешь.
Я рассмеялся, а старик перекрестился.
Я хорошо помнил кабинет Горбача. Ковер висел между окнами. Холодное оружие я видел, а вот об огнестрельном не помню.
— Катя дома? — спросил я.
— На кухне. С едой разбирается. Все плиты кастрюлями заставлены. Что-то на обед пойдет, а что-то в холодильник.
Воспользовавшись тем, что жена занята, я поднялся в кабинет покойного хозяина. Стол завален бумагами. Тут и за год не разгребешь.
Ковер висел на своем месте, оружие тоже. Его было так много, что, если стащить одну шпагу, потерю не сразу заметят. Пневматическая винтовка «маузер» висела над потолком, добраться до нее было непросто. Самое удивительное, что она все же вернулась на свое место. Я не сомневался — в Тимофея стреляли из нее. Осмотревшись, увидел стремянку у стеллажей с книгами, передвинул ее к ковру и полез наверх. Винтовку я снять успел, но стремянка меня подвела, выскользнула из-под ног. Она была на колесиках, их надо было заблокировать специальной задвижкой, чего я не сделал.
Падая, я уцепился за штору, что смягчило мое приземление. Упал я, упала винтовка, сверху нас накрыла штора, сорвавшаяся с прищепок. Не хотелось, чтобы меня застали в таком виде. Вскочив на ноги, я первым делом закрепил колеса на стремянке, придвинул ее к окну и вернул тяжелую штору на место, прицепив ее железными зажимчиками. Закончив со шторой, я спустился и осмотрел винтовку. Вряд ли Денис оставил на ней свои отпечатки. Ствол нечищеный, по большому счету придраться не к чему. Потом я нашел гвоздик посредине ковра. Вероятно, отсюда и был снят злополучный револьвер. Вряд ли его украли при жизни хозяина, это могли сделать после убийства. Я не сомневался в том, что Денис убил тестя здесь же, а потом положил его голову на острую решетку. Надо понимать, что речь идет о придуманной мной версии. Теперь целью убийцы остались я и Катя. Но как он сможет реализовать свой сумасшедший план в одиночку? Иван из слуги превратился в его врага. Лара мертва. Из Родиона помощник никудышный.