Две кругосветки, стр. 3
Была бы она рядом! Вдвоём бы они что-нибудь придумали… Близнецам всегда легче вместе. А они с Лушей настоящие близнецы — так похожи, что родная бабушка их путает. И ворчит, что Лушке юбки носить надо, а не штаны.
И зачем только Лукерья поехала в эту свою Зюкайку!
Первый раз нынешним летом ребята разлучились по собственной воле. Руська отправился на Оленьи ручьи, воевать с «оленями», а Лушка — в Зюкайку, дружить с лошадьми. Говорил же ей, поехали вместе…
Руся крепко наморщил лоб. Было ясно, что выкручиваться придётся самому.
Пашка вытер подолом футболки вспотевшее, покрывшееся красными пятнами лицо. Потом шумно выдохнул и сочувственно взглянул на Русю. На правах победителя, а может и просто потому, что Руська всегда хорошо к нему относился, конвоир счёл своим долгом подбодрить пленника.
— Дедушку моего однажды змея укусила, — доверительно сообщил он, видимо, полагая, что Русю эта история может как-то заинтересовать.
Руся молчал, опустив голову, но Пашку это не смутило.
— Дед по болотине шёл босой — обувь мочить не хотел, и — р-раз! Только на сухую тропинку ступил — прямо на неё попал. А гадюка хвать его за пятку!
— И что? — сипло отозвался Руся. — Выжил?
— А то! До жилья далеко было, так он себе пол пятки ножом отхватил и землёй приложил. Он мне сам рассказывал.
— Пол пятки??.. А зачем?
— Он говорит, что у этого, у Феримона, что ли… А, точно, у Фенимора Купера про это написано.
— А ты читал?
— Чего?
— Ну, этого, Фенимора?
— Да нет, — улыбнулся Пашка виновато, — хотя у дедушки его книжек много. Они про индейцев все. Вот кино бы я посмотрел…
Индейцы Русю не очень волновали, по крайней мере, теперь. Ему хотелось сосредоточиться на мыслях об исчезновении Макара, но Пашка не унимался.
— Потом, в больнице, дедушку, правда, поругали. Ну, за то, что землю приложил. Инфекция и всё такое. А про отрезанную пятку, наоборот, похвалили. Так и выжил.
— Да, ничего себе способ…
— Есть и получше. Он мне потом рассказывал, что надо просто быстро высосать кровь из ранки вместе с ядом, выплюнуть и прополоскать рот. И всё!
Руся оживился.
— И что же он не высосал? — быстро спросил он.
— Да как он себе пятку-то в рот засунет! Вот если б он не один там оказался, другое дело.
— А-а… — упавшим голосом отозвался Руслан и снова ссутулился.
Пашка хлопнул себя по лбу, будто вспомнил что-то. Достал из кармана штанов зелёный шарик-бакуган, потом специальную карточку с металлической пластинкой внутри, и с размаху поставил на неё игрушку. Бакуган раскрылся. Пашка довольно хмыкнул, и поглядел на своего пленника ожидая реакции.
Руська сидел молча, уставившись на свои босые ноги. Бакуганом он явно не интересовался.
— Не горюй, — тихо сказал Пашка.
Руська закусил губу и отвернулся.
Пашка повертел шарик в руках и запихал его обратно в карман.
— Наверно, ваша змея не ядовитая была. Вот Макарка и убежал, — добродушно предположил он.
Руся молчал.
— Ты сам-то её видел? — продолжал допытываться Пашка.
— Что ты думаешь, она стала меня дожидаться? — со слезами в голосе воскликнул Руслан. В отчаянии он стукнул себя связанными руками по лбу. — Если б я только знал! Надо было сделать, как ты говоришь…
— Вот и не надо!
— ??
— Если она вправду ядовитая, то тебе нельзя было, — терпеливо пояснил Пашка.
— Это ещё почему?
— А у тебя губа разбита. Яд бы тебе в кровь попал. Не, тебе нельзя, факт. Ты бы сам пострадал. Ну, того. Коньки бы отбросил.
Глава 4. «Нырок» по собственному желанию
Они снова поплелись по тропинке. Хорошо утоптанная, местами подсыпанная гравием тропа вывела их на высокий, поросший лесом склон и теперь тянулась вдоль обрыва.
Солнце уже поднялось над лесом, когда они, наконец, добрались до переправы. Далеко внизу сверкала Серьга. Витые стальные тросы удерживали висячий мост над широкой пропастью. С этой стороны конец моста упирался прямо в высокий берег. На другом берегу, пологом и низком, опорой служила многометровая вышка с отвесной лестницей.
Карабкаясь вверх или вниз по её узким железным ступеням, Руся всякий раз испытывал лёгкую тошноту. Наверху, на самом мосту, тоже захватывало дух. Мост был как живой: он реагировал на каждое движение, вздрагивая и покачиваясь под ногами. Табличка для экскурсантов строго предупреждала, что движение в группах возможно только при соблюдении дистанции в несколько метров: иначе мост сильно раскачивался.
Привычно скользнув по плакату взглядом, мальчики ступили на редкие шаткие дощечки. Русе отчаянно захотелось схватиться за стальной трос, служивший одновременно перилами. Идти по качающемуся мосту со связанными руками было неудобно, опасно да и просто страшно.
— Может, развяжешь?
Пашка потряс головой.
— И не проси. Сбежишь, что я ребятам скажу? Пойдём потихоньку, я тебя за руку возьму.
Руся поморщился, но возражать не стал. Мелкими шажками они доскреблись почти до середины реки и остановились передохнуть. Пашка отпустил Руськину руку и принялся вытирать о штаны вспотевшую ладонь.
Руся бросил взгляд под ноги. Сквозь широченные щели между досками была видна стремительно текущая вода. Голова закружилась. Руся поспешно отвёл глаза и замер, пытаясь справиться с подкатившей тошнотой. Судорожно сглотнув, он вспомнил, как ему приснилось однажды, что он прыгает в бассейн с пятиметровой вышки.
Без малого год прошёл с того дня. Точнее, ночи. Да, попали они тогда с сестрой в историю! Приснившийся Русе прыжок с вышки завершился, мягко говоря, неожиданно для них обоих: нырнули — в прошлое, прямиком в Москву 1812 года.
В сущности, им повезло — очутились в разных местах, но в конце концов нашли друг друга и вернулись домой. Всего через каких-то два месяца… Ровно столько они и провели в прошлом.
Ещё год назад Руся ни за что бы не поверил, что ныряльщики во времени реально существуют! Однако это так, и Георгий Александрович, на помощь которого так рассчитывал Руслан — один из них. Он — хронодайвер.
Взрослые хронодайверы умеют «закладывать петли»: они мастера всплывать в настоящем в нужный момент. А у детей так не выходит. Дети — они «нырки», их погружения в прошлое — неожиданны и случайны. А возвращения… Ну, это как повезёт. В общем, обратно не все возвращаются.
Луше с Русей повезло вернуться. Георгий Александрович хвалил их потом, говорил, что их возвращение — награда за отвагу и преданность. Да, чего там…
Но всё равно хорошо, что Руся встретился с ним там, в прошлом! И что Георгий Александрович сразу понял, что они — «нырки», и разыскал их потом, после возвращения в настоящее, и многое объяснил. И, наверное, в будущем много чему их научит.
А теперь, выходит, Макар — тоже «нырок», и наверняка погибнет там, в прошлом, если… Если только он, Руслан, его не выручит.
Где его искать? Руслан Раевский полагал, что знает ответ на этот вопрос. Он больше не сомневался: нужно немедленно нырять в прошлое, вслед за Макаром.
Догнать? Ну, конечно! Вот только как?
Крепко задумавшийся Руся очнулся от Пашкиного подвывания.
— Вот чёрт! Карточку потерял! — скулил Пашка и нервно шарил по карманам. — Главное, она не моя! Это Петькин бакуган!
Потерялась карточка-ключ, без которой игрушка не раскрывалась.
— Может, на последнем привале обронил?
— Точно! — Пашка потоптался на месте. — Давай вернёмся?
— Ты же на завтрак хотел успеть!
— Какой завтрак, мне Петька голову оторвёт!
Руся сверкнул глазами. Решение пришло мгновенно.
— Иди один, — поспешно сказал он Пашке. — Так быстрее будет.
— А ты? — растерялся тот.
— Я прямо на мосту тебя подожду. Да не бойся, не сбегу. Мне даже через мост без тебя не перейти, связанному-то. Ну, вниз-то по лестнице точно не спуститься. Охота была шею свернуть…