Война неудачников, стр. 42

Пятеро веннтунианцев превратились в трупы меньше чем за пять секунд.

– Майор сказал, их восемь, значит, где-то есть еще трое, – напомнил Риттер Бобу. – Займись.

– Да, шеф. – Боб сунул свой нейродеструктор на штатное место, поднял с земли два плазмогана и скрылся за деревьями со скоростью, которую сложно было бы заподозрить в человеке его комплекции.

– А если бы они не эвакуировали персонал? – поинтересовался я.

– Значит, зачистка территории заняла бы куда больше времени, – сказал Риттер. – Или, что более вероятно, нам пришлось бы выбрать другую линию поведения.

– Можно было и сейчас что-то другое придумать.

– Я иду по пути наименьшего сопротивления. А эти парни… они здесь родились и хотели здесь умереть. Все так и вышло. Не мы, так скаари… Все население этой планеты мертво с того самого дня, как ящеры сломили их орбитальную оборону. То, что некоторые из местных все еще ходят, разговаривают и стреляют, – это всего лишь недоразумение, небольшая статистическая погрешность. И разве пара дней имеет в таких вещах большое значение?

– Я думаю, те, кому так и так было суждено умереть, с тобой бы все равно не согласились.

– Этот майор – не такой уж дурак, – сказал Риттер. – И он наверняка не поверил, что у нас нет транспорта.

– Он повернулся к тебе спиной.

– Значит, все-таки дурак, – заключил Риттер. – Но рисковать я в любом случае не намерен.

Он крутанул нейродеструктор на пальце, как заправский ганфайтер [8] из фильмов про Дикий Запад, и я подумал о том, что, когда настанет мой черед, он пристрелит меня с той же легкостью, с какой он пристрелил этих парней, а потом вот так же крутанет на пальце свое оружие и пойдет дальше легким прогулочным шагом.

Спиной к таким людям лучше не поворачиваться.

Глава 7

Минут через пятнадцать, когда Риттер стал проявлять первые признаки беспокойства, а я начал подозревать лучшее, Боб все-таки вернулся, и на его броне не было ни единой отметины, свидетельствовавшей о том, что ее обладатель угодил в серьезную переделку и потому так задержался.

– Всех нашел? – поинтересовался полковник.

– Троих, – сказал Боб. – Проблем не было. Заодно обнаружил тактический компьютер. Минут пять ушло на то, чтобы скачать себе свежую информацию о состоянии дел.

– И как оно?

– Линия фронта в двухстах километрах отсюда.

– Это довольно близко.

– Да, шеф.

– Хотя… тут же везде лес, правильно?

– Да.

– Ну, пехота. – Риттер повернулся ко мне: – С какой скоростью тяжелый танк класса «геноцид» способен передвигаться по лесу?

– Сорок километров в час в крейсерском режиме, – ответил я. – От нуля до сорока километров в час в режиме боя.

– Значит, надо исходить из того, что у нас есть пять часов, – заключил Риттер. – Или что там говорят карты? Встретит ребят какое-то серьезное сопротивление по пути сюда?

– Нет, – сказал Боб. – Есть только пара огневых точек вроде этой. Основные силы этого района сосредоточены вокруг Де-Мойна.

– Отсюда до Де-Мойна километров триста… – задумчиво протянул Риттер.

– Ты же не собираешься в Де-Мойн? – поинтересовался я.

– Феникс в Де-Мойне.

– Кстати об этом, шеф, – влез Боб. – Я начинаю сомневаться, что тот парень, которого мы здесь ищем, – это Феникс.

– С чего бы вдруг у тебя появились такие сомнения?

– Огневой контакт с местными показал, что они «мясо», – объяснил Боб. – Совсем не похожи они на парней, которые способны захватить Феникса живьем. Он несколько раз уходил от имперской военной разведки, не говоря уже о нас…

– Всякое бывает, – заметил Риттер. – В любом случае, кем бы ни был этот тип в тюрьме Де-Мойна, я все еще испытываю острую потребность с ним поговорить.

– И как ты это себе представляешь, мне любопытно? – спросил я.

– Мы отправимся в Де-Мойн и будем действовать по ситуации.

И ведь он даже не шутит, подумал я. Он произнес это таким будничным тоном, что сразу становится понятно – именно так он и собирается поступить.

Интересно, у меня тут у одного инстинкт самосохранения хоть иногда включается?

– Де-Мойн на расстоянии примерно пятисот километров от передовых отрядов скаари, – напомнил я. – Это значит, что через двенадцать – четырнадцать часов от города останутся только руины.

– На катере – полчаса ходу, это со всеми предосторожностями, – сказал Риттер.

– А дальше? – поинтересовался я. – Будем действовать, как здесь? Или оставим десантный бот в лесу и сольемся с толпой?

– Толпы тут слишком низкорослые. Боюсь, мы будем слишком выделяться.

– Город на военном положении, – заметил Боб. – Вряд ли трое чужаков могли бы сойти за своих, даже если бы местное население состояло из людей.

– Город полон беженцев… – задумчиво изрек Риттер.

– И все они в силовой броне Альянса? – поинтересовался я.

– Это проблема, – признал Риттер. – Честно говоря, в данной ситуации мне бы не хотелось расставаться с броней.

– В броне или без – мы все равно не похожи на кленнонцев.

– Значит, нет никакого смысла снимать скафандры, – заключил Риттер.

В тот момент полковник сделался похож на маньяка. Он был одержим идеей достать Холдена и отказывался видеть любые препятствия на пути к этой цели. Я не сомневался, что пройдет совсем немного времени, перед тем как он предложит нам брать тюрьму Де-Мойна штурмом.

Потому что других вариантов я все равно не видел. Самым разумным решением было убраться с Веннту куда подальше и предоставить событиям право развиваться естественным образом. Веннтунианцы окажут скаари символическое сопротивление и умрут героями, император в очередной раз выразит скорбь, скаари заполучат себе еще одну планету, Альянс останется при своем, а Риттеру придется искать другие пути, которые могут привести его к Визерсу.

Меня же при таком раскладе отправят на Землю, где дознаватели СБА окажут мне теплый и радушный прием, и гостеприимство их будет так велико, что мне придется задержаться там на годы…

Я вывел на тактический дисплей скафандра карту местности и нашел Де-Мойн. Подробного плана города мой компьютер не хранил, зато среди карт, которые Боб слил с компьютера местных, такой план нашелся. Тюрьма, как это водится, находилась на окраине, окруженная промышленными районами, для защиты которых было выделено аж целых пять батарей. Вокруг, должно быть, полно военной и околовоенной техники, патрулей, мелких огневых точек и вооруженных отрядов, которые на схеме не отмечены.

Пробраться туда незамеченными у нас вряд ли получится.

– Спутников на орбите нет, – сказал Риттер, чьи мысли текли примерно в том же направлении. – Но у них наверняка есть радары, которые засекут катер на подлете.

– Проделать часть пути на катере, остальное пешком, – предложил Боб.

– Чтоб нас не засекли, катер придется оставить километров за пятьдесят, – сказал Риттер. – Это слишком опасно: нет никакой гарантии, что нам удастся отойти в том же направлении и что катер будет спокойно нас дожидаться. Тут ведь война, знаешь ли.

– Когда мы только собирались во все это вляпаться, война тут уже была, шеф, – философски заметил Боб. – Я думал, у тебя есть план, который предусматривает это досадное обстоятельство.

– Признаться, я не думал, что объект окажется в тюрьме, – признался Риттер.

– Зато мы точно знаем, где он, – вставил я. – Это лучше, чем выслеживать его по лесам.

– Вот видишь, во всем можно найти положительные стороны, – сказал Риттер Бобу. – Учись.

– Ай-ай, господин полковник, сэр! – рявкнул Боб. – Буду учиться.

– Насколько ты хороший пилот? – поинтересовался я у господина полковника.

– Средний, – признался он. – Чудеса высшего пилотажа проделать не смогу, ну так наш транспорт на них и не способен. А почему ты спрашиваешь?

– Как только мы поднимемся над лесом, мы станем легкой добычей для радаров, – сказал я. – И я не уверен, что это будут только веннтунианские радары.