Лицо в тени, стр. 30
– Ты что – все это ему выложила?
– Кое-что выложила, – бестрепетно созналась сестра. – А что мне было делать?
Супруги опять переглянулись. И эти взгляды Алине очень не понравились. Это были быстрые, почти незаметные знаки – как будто они оба спросили друг друга о чем-то, но не получили никакого вразумительного ответа. Она встала из-за стола:
– Ладно, молчите, переглядывайтесь. Только вот не знаю, до чего вы достукаетесь, если будете продолжать в таком темпе. Вот не думала, что у вас такое криминальное семейство! Прямо Бони и Клайд. Только у них, кажется, не было двоих детей. Хоть бы о детях подумали, умники!
Она сделала движение к двери, но ее остановил голос Василия.
– А ну, вернись! – приказал он. Совсем как прежде – уверенно и властно.
Она от неожиданности послушалась.
– О детях-то мы как раз и думаем.
– Ну ясно, больной ребенок… – начала было она, но Василий ее оборвал:
– Больной ребенок тут ни при чем. Его вообще нет. Мы думаем о своих детях, ясно тебе? И если не говорим тебе всего, то только ради них.
Марина громко, отрывисто всхлипнула.
Глава 8
За окном быстро стемнело, опять начинался дождь. Все трое сидели в комнате, не зажигая света. Алина различала только смутные пятна вместо лиц – она даже не могла понять, смотрит ли кто-нибудь в ее сторону. Полчаса назад Марина уложила детей в постели. Те послушались с большой неохотой, но без скандала. Катя, как и следовало ожидать, вызывающе молчала. Она не пожелала никому спокойной ночи, даже тетке не сказала ни слова. Илья на прощание что-то буркнул. И в квартире снова стало тихо.
Марина встала, подошла к дверному косяку, зажгла свет. Василий прикрыл глаза ладонью:
– Не надо!
Свет опять погас. Алина сидела как на иголках, эти двое держались все более странно. Теперь они всерьез начинали ее пугать. Когда она хотела уйти, сестра неизменно просила ее остаться. Алина спрашивала зачем, если они все равно ничего ей не рассказывают? Но сестра ничего не объясняла. Так все трое досидели до темноты.
Она, разумеется, могла бы их не слушать – если бы Алина всерьез решила уйти, никто не смог бы ее удержать. Но что-то ее останавливало. Девушка понимала – они на пределе. И это тяжелое молчание – только преддверие чего-то иного. Они хотели ей что-то сказать, но никак не могли решиться.
Она взглянула на свои часы – фосфорические точки сказали, что уже начало одиннадцатого. Этот жест напомнил ей вчерашнюю поездку на дачу – вот так же она смотрела на циферблат, когда остановилась посреди темной деревенской улицы.
– Я ухожу, – в очередной раз произнесла Алина. И в очередной раз не смогла подняться со стула.
– Постой… – Сестра произносила эти слова уже не в первый раз, но теперь в ее голосе наконец прорвалась настоящая мольба. Алина даже вздрогнула. – Тот человек, в сарае… Как он выглядел?
Алина пожала плечами:
– Плохо. Как может выглядеть покойник?
– Ты его хорошо разглядела?
– Я его особо не рассматривала, – раздраженно ответила она. – На нем была черная кожаная куртка, глаза закрыты, волосы темноватые… Темно-русые, кажется. – Она замялась и добавила: – Знаешь, Вася, в первый момент мне показалось, что там лежишь ты.
Он отрывисто хмыкнул:
– Представляю, как ты обрадовалась!
– А если бы ты услышал, как я орала, представил бы еще лучше, – отрезала она. – Не считай меня таким уж чудовищем… Хотя… Ладно. Это все, что ты хотела узнать? Теперь я пойду.
Марина вскочила и на этот раз действительно включила свет. Все трое, ослепленные, заморгали. Василий закрыл глаза.
– Что сказал следователь? – напряженно спросила Марина. – Когда его убили?
– Он даже не сказал, убили его или он сам повесился. – Алина видела, что сестра волнуется все больше. У нее побелели губы, и она явно избегала смотреть на мужа. В какой-то момент Алине показалось, что она просто боится при нем говорить. Оттого и удерживала ее – в надежде, что Василий все поймет и выйдет. А он не уходил. Все это время он как будто стерег женщин, опасаясь оставить их наедине.
«И ничего странного, – подумала Алина. – Он знает, что со мной Маринка всегда бывает откровенна. А ему очень нужно что-то скрыть».
– А теперь я в самом деле ухожу.
Алина встала и попросила сестру проводить ее до двери. Однако, как только та отперла входную дверь, девушка вытащила сестру на лестничную площадку. Дверь захлопнула – сухо щелкнул язычок замка.
– Ты не хочешь говорить при нем? – спросила она.
Марина, даже не бледная, а какая-то серая, затравленно оглянулась на запертую дверь:
– Нет.
– Врешь! Ты ждала, чтобы он оставил нас наедине.
– Я ничего не ждала… Я просто боялась…
– Чего?
– Что это окажется… Ох, погоди!
Она потащила младшую сестру вниз по лестнице. Они спустились до площадки второго этажа. В подъезде было тихо, сумрачно – лампочки горели не везде. Марина остановилась, прислушиваясь, не хлопнет ли наверху дверь ее квартиры. Но Василий как будто не собирался следовать за женой.
– Опиши мне еще раз этого человека, – попросила Марина.
Она жадно выслушала все скудные сведения, которые Алина повторяла с растущим изумлением. Чем больше она сообщала, тем яснее замечала – эти подробности как будто… успокаивают ее сестру?
– Ты знала его? – спросила она, закончив описание.
– Нет! – порывисто ответила та.
– А на кого ты думала? Ты ведь явно за кого-то испугалась!
Марина схватила ее за руку:
– Нет-нет, это чепуха! Мне показалось, он похож на одного знакомого… Но нет, я ошиблась.
– Тебе нужно его увидеть, – решительно сказала сестра. – Вдруг это я ошиблась? Знаешь, я не большой мастер на словесные портреты. Вот нарисовать его по памяти смогла бы. Все-таки этому я когда-то училась…
– Все равно, это не тот… – машинально произнесла Марина и запнулась. Их взгляды встретились.
– Не тот… Кто?
Марина сжала ей руку:
– Не важно, Алька.
– Ты сама-то понимаешь, что происходит? – растерянно спросила младшая сестра. – Этот человек, кто бы он ни был… Он ведь не случайно оказался именно у вас в сарае.
– Это не важно, – повторила та.
– А что важно?
Марина как-то странно посмотрела на нее. Слабо улыбнулась:
– Ну наверное, сейчас важнее всего то, что я опять дома. И дети здоровы.
– Так мало и так много, – Алина покачала головой. – Учти, со следователем тебе все равно придется говорить. Когда ты приехала домой, днем? И вам за весь день никто не звонил? Я поражаюсь нашей милиции! Ведь на вас висят уже два разных дела! И этот труп, и пистолет…
Внизу хлопнула подъездная дверь, по ступеням медленно поднялась усталая пожилая женщина. Она мельком оглядела сестер, поздоровалась с Мариной, и вскоре ее шаги затихли наверху. Марина прошептала:
– Ну зачем ты понесла в милицию этот пистолет… Ведь он был даже не заряжен!
– И это ты знаешь! Тогда ответь – зачем ты сунула его ко мне в сумку?
И тут выяснилось то, что Алине и в голову не приходило. Все эти дни она пыталась найти объяснение этому явлению, а оно оказалось очень простым. Пистолет в ее сумку действительно положила старшая сестра. Но она не пыталась подать этим никакого знака. Это была не просьба о помощи, не попытка о чем-то предупредить.
– Я просто перепутала сумки… – жалобно сказала Марина. – Я думала, что кладу его в свою… У меня тоже черная сумка, большая, как у тебя. Они обе стояли под вешалкой, когда ты приехала в воскресенье… И я просто сунула его не туда! Ну зачем ты пошла в милицию!
Алина онемела. Когда ей удалось разжать губы, она спросила, почему же в таком случае Василий не узнал оружие, не попытался предостеречь ее от похода в милицию? Ведь ему этот пистолет должен быть хорошо известен!
– Да он никогда его не видел, – Марина тяжело вздохнула. – И не знал о нем ничего. Это не его оружие, понимаешь?
– И не твое. Чье же?
Та запнулась – Алина видела, что сестра собиралась было произнести какое-то слово, но буквально закусила его зубами. Эта ее привычка была знакома ей с детства – Марина всегда запиналась, если от нее требовали сказать неприятную правду… Солгать на ходу, просто и свободно, чтобы все ей поверили, она просто не умела. Не научилась этому и с годами – и вот теперь это слово просто душило ее.