Когда отступать некуда, дерутся насмерть, стр. 55
Больше Насте было нечего сказать. Сказку про неисправную визу она придумала специально для назойливой знакомой из тургруппы. На самом деле Настя вовсе не считала, что в участок ее забрали из-за такой чепухи. «Меня бы просто депортировали в таком случае, – подумала она. – Фигня все это. Влад не дурак, чтобы мне поверить». А он явно ей не верил.
– Что Лера тебе рассказала обо мне? – спросил Влад. – О муже? Что? Она же тебе очень много рассказала.
– Не так уж много, – осторожно ответила Настя.
– Например, что?
– Что вы торгуете оружием с Алжиром. Больше ничего.
– А про меня лично?
– Что ты ее любовник. Что же еще?
– А еще что?
– Еще? – Настя подняла на него ненавидящие глаза. – А то, что вы обманули арабов. Что вы их обокрали. Что продали один и тот же товар два раза. Арабам и Китайцу. Что вы дураки.
– Значит, ты все знаешь. А говорила – ничего, – издевательски поправил ее Влад.
И что теперь? Из-за такой чепухи вы меня прикончите? – с неестественной смелостью спросила Настя. На самом деле ей было очень страшно. Она почувствовала даже легкую тошноту, как перед сложным экзаменом. И все время прислушивалась – не едет ли к дому машина, не раздаются ли в саду шаги… Но все было тихо.
– Я поражаюсь, как тебя не прикончили они! – резко сказал Влад и встал.
«Теперь точно будут бить…» – поняла Настя и закрыла глаза. Но до нее никто не дотронулся. Она услышала – голос Андрея:
– Они, они… А чего ты ждал?! Они ее не прикончили, чтобы найти тебя. Вы с Лерой по-китайски все это придумали. Ясно же было, .что ее не тронут. Нужна она им!
Настя приоткрыла один глаз. Влад стоял прямо перед ней, но на безопасном расстоянии. Она даже не могла в него плюнуть. Руки затекли, и она мечтала теперь только об одном – опустить их. Холод плиточного пола давно проник сквозь тонкие джинсы. «Если не убьют – буду лечиться у гинеколога, – подумала она. – Только бы не убили, а там уже на все наплевать! Только бы не убили!» Где-то на краю сознания прошла мысль о Мартыне, но Настя запретила себе о нем думать. Она бы не выдержала, разревелась, стала бы целовать им ноги, только чтобы отпустили.
– Ты с ними связалась, говори! – Влад сделал шаг ей навстречу.
– Нет, нет!
– Это они тебя вынули из полиции?
– Нет же, нет!
На этот раз ее ударили. Но это был не Влад, а Андрей. Удар пришелся по затылку, поверх Настиных сплетенных рук. Она качнулась, чуть не упала и почувствовала, как по верхней губе быстро заструилось что-то теплое и соленое.
– Зараза, говори, ты с ними спелась? – Влад пришел в неистовство, увидев кровь.
– Садист поганый… – прошептала Настя. – Ты и Лерку убил. Я помню, как ты по телефону говорил про перерезанные вены. Думаешь – я не поняла, что это было о ней? Третья группа крови, резус положительный… Я все помню!
– Нет! – Влад вытянул руку, глядя поверх ее головы на Андрея. – Постой, не бей ее. Ты ничего не слышишь? Вот, вот…
Все затихли. Витас вскочил из-за стола, прижав к груди бутылку. Глаза у него от испуга стали огромными.
– Машина… – прошептал он.
В тот же миг Андрей погасил свет. Теперь и Настя слышала, как к дому приближается машина. Но она проехала мимо, даже не притормозив.
– Спустимся в подвал, – сказал Влад. – Там можно зажечь свет.
– «Хвоста» за нами не было, я уверен. Если кто и был – осели у «Арлезианки». Витас, ты останешься здесь. – Андрей подхватил Настю подмышки и поставил ее на ноги. – Шагай, сука! Сейчас ты нам все расскажешь!
Глава 13
Настя лежала на ледяном бетонном полу, со связанными руками и ногами. Рот ей залепили лентой скотча, и это было хуже всего – скотч налепили грубо, неровно, и теперь одна щека перекосилась, ныли мускулы. Время от времени Настя начинала впадать в какое-то оцепенение, похожее на сон. «Не спать… – приказывала она себе. – Это нервы». Она вспомнила, как ее мама однажды уснула от нервного потрясения. Это было, когда Настя объявила, что Витя не будет с ней расписываться. Тогда только что родился Мартын, и мама немного смягчилась по отношению к Вите. Она считала, что ребенку все-таки нужен отец… Но Витя уже передумал официально оформлять отношения. Настя рассказала об этом маме как можно мягче, но результат был поразительный. Мама спокойно встала, ушла в спальню, прилегла на постель прямо в одежде и тапочках, закрыла глаза и… Уснула. Ее не могли разбудить несколько часов, папа метался от кровати к телефону. Настя ревела – она решила, что мама впала в летаргию. Но мама проснулась сама, даже не решились вызвать «скорую помощь». Открыла глаза и встала, посвежевшая, только какая-то заторможенная.
«Но сейчас рядом со мной никого нет, – сказала себе Настя. – Если я усну таким мертвым сном, меня во сне и прикончат. А вообще-то… Какая разница? Если будут убивать – я даже рукой не шевельну. Гады, как туго связали!» Она уже сделала множество бесполезных попыток развязаться. Но добилась только того, что натерла запястья веревкой. Она прислушивалась к тому, что происходило наверху. Не было слышно ни шагов, ни выстрелов, ни даже голосов. Дом молчал.
Когда ее столкнули сюда, в первое время пытались допрашивать. Настя начала визжать – больше от страха. Она надеялась, что ее кто-то услышит. Тогда ей залепили рот скотчем. У Влада при этом стали какие-то нехорошие глаза. Он переглянулся с Андреем и они повалили Настю на пол. Она выла сквозь скотч, вообразив, что ее собираются сразу убить или же изнасиловать. Но ее просто связали. Она яростно сопротивлялась, мотала головой, заливалась слезами, испачкалась в собственной крови. Кровотечение из носа все еще продолжалось, наверное, от волнения.
– Пусть полежит тут, – отдуваясь, сказал Влад. – Ты точно уверен, что «хвоста» не было?
– Полностью я ни в чем не уверен. Ладно, она не развяжется. Надо посмотреть, что делается наверху.
И они оставили ее одну. Теперь у Насти неожиданно появилось много свободного времени. Правда, сделать за это время она ничего не могла. «Если я буду так валяться, я околею… – подумала она, потихоньку рассматривая подвал. Мужчины не выключили свет, когда поднялись наверх. – Прежде всего, надо как-то переползти на ту тряпку под стеной. Хотя бы будет помягче и не так холодно».
До тряпки пришлось ползти почти час – так, по крайней мере, ей показалось. Связали ее на совесть – любое движение причиняло боль. Кровь в носу засохла, стало трудно дышать, а рот был заклеен. Насте с перепугу казалось, что она вот-вот задохнется. «Спокойней! – упрашивала она себя. – Вряд ли тот мужик упустил нас из виду. Ему с Сергеем слишком нужны деньги. Он где-то рядом. Только бы он пришел сюда. Я выдержу сколько угодно, только бы он пришел!»
Но пока к ней никто не пришел, Настя потихоньку ползла к заветной тряпке. Наконец она оказалась совсем рядом. Тут ее ждало разочарование – тряпка оказалась каким-то старым брезентом, густо пропитанным бензином, с подозрительными черными пятнами. Настин заложенный нос не позволял ей учуять бензин издалека. Но зато теперь она слышала запах. Все же ей ничего не оставалось, как перекатиться на эту тряпку. Потом она лежала неподвижно, отдыхая и заново рассматривая подвал. В одной из стен она увидела то, на что сперва не обратила внимания – небольшую железную дверь с единственной ручкой и каким-то колесиком. «Сейф, – поняла Настя. – Может, то, что надо? В таком случае, меня и деньги найдут одновременно. Только бы не слишком поздно».
На лестнице вспыхнул свет, послышались торопливые шаги. К ней в подвал спустился Андрей.
– Ах ты … – Он ругался чуть не целую минуту, когда увидел, куда она перебралась. – Значит, ползаешь, сука?! Сейчас ты у меня поползаешь!
Настя увидела занесенную для удара ногу, и в следующий миг задохнулась от боли. Он пнул ее в грудь. Она еще кашляла, извиваясь на своем брезенте, захлебываясь слезами, а он уже развязал ей руки. Они были, будто из дерева – совершенно онемевшие, нечувствительные.