Ловец удачи, стр. 8
– Ну? – нетерпеливо вскинул брови король.
– У вас, кажется, три дня назад пропал перстень-печатка, которым вы метили свои указы, любезный брат?
– Печатка исчезла не три дня назад, а как минимум неделю, – буркнуло Его Королевское Величество, – нам с Альбуцидам просто недосуг было. Мы занимались нашими дочерьми.
– Гы-гы-ы… – согнулся вновь Одуван.
– Идиот, один духовный, другой физический, – попытался разогнуть его Арчи.
Он сказал это так выразительно, что покраснели все члены тайного совета, а король подозрительно посмотрел на Альбуцина, что-то недовольно крякнул, пожевал губами и наконец изрек свою королевскую волю:
– Предоставить вольным магам лучшие апартаменты. Далее, – Георг VII начал загибать пальцы, – накормить – это раз, напоить – это два, спать уложить – это три. И если завтра они подтвердят своё искусство, явив нашему взору перстень-печатку, мы, король Георг VII, воспользуемся их услугами и наймём для расследования одного очень щекотливого дела.
– А если не-е-ет? – прогудел Одуван.
– С шарлатанами у нас разговор короткий, – выразительно чиркнул себя ребром ладони по горлу Цебрер.
Одуван закатил глазки и начал оседать.
– Он опять уходит в астрал! – заволновался Арчи, пытаясь поддержать падающее тело.
– Так, может, он прямо сейчас нам и скажет, где перстень? – оживился Альбуцин.
– Быстро вой, – сердито прошептал Арчи, втыкая кулак куда-то в область печени «брата», – и вообще – ты же колдун! Колись, где перстень, гад!
– А-а-а!!! – послушно завыл Одуван. – Приду-у-урок! Откуда я зна-а-аю!!!
3
– Бежать, срочно бежать! – Одуван метался по отведенным им с Арчи покоям. – В ле-е-ес, в деревеньку родну-у-ую, к па-а-пе!!! Сразу он меня не убьё-о-от!
– Дикие у вас в деревне нравы. – Арканарский вор был, как всегда, невозмутим. – Чем ты своего предка достал?
– Так я на медве-е-едей охотиться любил… – Ностальгические воспоминания сразу успокоили Одувана. Он сел на краешек роскошной кровати. – Выйдешь за околицу, медведицей обернешься и в ле-е-ес.
– Почему медведицей?
– Медведей завлекать. Приманишь косолапого, – начал делиться опытом доморощенный маг, – и обратно в деревню бего-о-ом.
– И что дальше?
– Остановишься у своей избы, бабы ору-у-ут, разбегаются… Весело!
– Оригинальные у тебя забавки. Ну разбежались бабы, а медведь?
– Сзади пристроиться пытается, – оживился Одуван.
– Ну-ка, ну-ка, – Арчибальд тоже оживился. – С этого момента поподробнее. Какие ощущения?
– Хоро-о-ошие, – довольно прогудел Одуван. – Я как почую – в спину дышит, в человека превраща-а-юсь и с разворота мохнатому в пятак – бах!
– В пятак и в лесу можно было зарядить, – разочарованно протянул аферист.
– Я чё, дура-а-ак, что ли, на горбу его пото-о-м до дому переть?
– Так насчёт папы-то что?
– Да он тоже в медведя превращаться лю-у-у-бит. Вот и обознались малость. Я, понимаешь, как в пята-а-ак ему дал, сразу почуял, что это папа в медвежьем обличье, а мужикам-то сказа-а-ать не успел.
– Ну?
– Ну они его дрыном и отходили. Я сразу понял, что папа обидится. Ждать не стал, пока он в себя придёт. Вещички собрал, травки всякие и в город подался.
– Дикая у вас деревня.
– В лесу-у-у живем.
– Это я понимаю. Потому магический дозор до вас ещё и не добрался.
– Так… это… может, сбежи-и-им?
– Позорное бегство – это не мой стиль! – гордо заявил, вспоминая, сколько раз ему приходилось удирать во все лопатки от разгневанных девиц и разъярённой охраны. – Но если потребуется, я вытащу тебя отсюда в любой момент. И произойдет это не раньше, чем я добуду тебе то, что обещал.
– Что?
– Домик с жабами бе-е-е… Согласен?
– Ага, – радостно воспрял духом Одуван. – И выпивку с закуской ещё не приноси-и-или.
– Вот именно! Смотри всё не сожри, пока я нам на домик зарабатывать буду.
– Почему нам? Мне!
– Хорошо, тебе на дом, мне на дворец. Жди здесь, а я прошвырнусь, обстановку разведаю. Что-то здесь подозрительно. Какую чушь ни расскажу всему верят. Не все, правда, но верят! – Арканарский вор испарился так, как умел это делать только он, – абсолютно бесшумно.
Оставшись один, Одуван вновь затосковал. Его пугала городская жизнь, в которую он по собственной неосторожности вломился с медвежьей грацией. А ещё больше напугала внезапно пришедшая в голову мысль: его кинули. Пока он тут сидит, «младший братишка» уже драпает без оглядки где-то далеко за пределами королевского дворца. Что делать? Что делать?!! Может, в мышку превратиться и следом? Как король страшно пальчики загибал! Во-первых, во-вторых… а потом – чик, и голова с плеч! Доморощенный маг затрясся.
В дверь робко постучали. Одуван затрясся ещё сильнее, не в силах выдавить из себя ни слова. Дверь осторожно приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась голова в белоснежном колпаке. Вместе с ней в комнату ворвались умопомрачительные ароматы.
– Ужин для господ магов, с-с-согласно распоряжению короля… – судя по всему, шеф-повар, которому приказали лично обслужить гостей, боялся не меньше Одувана.
– фу-у-у… – обрел дар речи Одуван. – Давай скорей!
Шеф-повар тоже перевел дух и шагнул в апартаменты авантюристов. Следом шествовала толпа поварят с подносами в руках. Они начали шустро сервировать стол.
Закончив работу, кухонные работники поклонились и потянулись к выходу.
– Это всего лишь первый пришёл, – облегченно выдохнул Одуван, набрасываясь на еду. Перед его глазами возник загибающийся королевский палец, отсчитывающий мгновения его жизни.
Шеф-повар, покидавший апартаменты последним, побелел и рухнул в обморок прямо за порогом. Испуганные поварята прикрыли дверь и начали обмахивать начальство опустевшими подносами. Пока его приводили в чувство, Одуван успел опустошить стол назло подельнику, предательски бросившему его погибать тут во цвете лет, после чего вновь задумался о своей горькой судьбе. Интересно, как его будут казнить? Неужели просто перережут горло? Проклятые воры! Вот так всегда: кто-то ворует, а отдуваться приходится другим. Эх, найти бы гада! Одуван размечтался.
– Лично присоветую королю поса-а-адить злодея на кол! Королевские печатки воровать! Голову рубить не позволю. Только на кол! И ко-о-ожу… кожу живьём сдирать!
Только что открывший глаза шеф-повар снова закатил их. Поварята поняли, что самим им с припадочным начальством не справиться. Они подхватили шефа на руки и поволокли к главному виночерпию отпаивать болезного его любимым лекарством. На их беду главный виночерпий в своем рабочем кабинете, напоминавшем лабораторию алхимика, был не один. Искусный винодел Арманьяк, выписанный Георгом VII из далекой горной страны, только что обсудил с главным управляющим дворцового хозяйства Мажерье один очень важный документ, дающий дополнительные налоговые льготы на выделенные ему в личное пользование виноградники.
Управляющей как раз ставил на документ печать.
– Куда претесь?!! – взревел Мажерье, торопливо пряча королевское кольцо в карман.
Испуганные поварята выронили шефа и кинулись врассыпную. Мажерье с Арманьяком переглянулись.
– Оливьен, что с тобой? – заволновался управляющий, запирая за поварятами дверь.
Главный повар не подавал признаков жизни. Арманьяк торопливо накапал грамм двести своего самого лучшего лекарства, выдержавшего не одну перегонку и пять лет, не меньше, доходившего в дубовой бочке, выдернул из-за пояса кинжал, разжал им зубы больного и плюхнул всю дозу внутрь пациента. Пациент немного побулькал, открыл глаза и, увидев склонившегося над ним управляющего, вцепился в него, завопив во всю глотку:
– Шеф! Всё пропало! Нас раскололи!
– Спокойно, Оливьен, спокойно. Кто расколол? Как?
– Новый маг. Большо-о-ой такой, во! – Оливьен попытался изобразить габариты Одувана, развел руки, невольно отпустив отвороты ливреи управляющего, и вновь грохнулся на каменные плиты пола. – Он нам уже казнь придумал. Сначала на кол посадят, а потом живьём кожу сдирать будут.