Имя – Смерть, стр. 65
– Чего ты хочешь? Чтобы я ушел? – спросил Иван.
Она промолчала.
– Могу уйти, – продолжал Иван, надеясь услышать хоть какой-то ответ.
Ответом опять было молчание.
– Только мне сегодня тоже нежелательно мелькать на улице, – сказал он.
– Ты что – тоже в розыске?
– Откуда мне знать? Никогда нельзя быть уверенным, что кто-нибудь не составил твой фоторобот.
– А, ясно… – Она отшвырнула подушку. – И что ты со мной связался? И что ты ко мне прицепился?
Шел бы к своей девушке! Она, наверное, порядочная.
Нежная, красивая. Русская.
– Ты чего. Муха? Какая мне разница, кто она по "национальности?
– Огромная! Огромная, ты же только прикидываешься, что тебе все равно! Я для тебя – просто животное, экзотическое животное! Типа сайгака! А она – полноценный человек! Русская, москвичка, без жилищных и материальных проблем, – зло продолжала она. – А такие парни, как ты, не про меня! Ничего в твоей гребаной Москве для меня нет! Ничего, кроме смерти! И дома тоже! То же самое! Для местных я – метиска, хуже, чем немка, вообще не человек! Скажут – убирайся, а куда я уберусь?! Сюда?! Для здешних ментов я – казашка! Нацменка без прописки!
– Ты что завелась на ровном месте? Опять начинается? – изумился он. – Я-то думал, у тебя нервы железные.
– У меня ни к черту нервы!
– Уже видно по тебе. Ну вот что, никуда я сейчас не пойду. По крайней мере, из этой квартиры.
Если настаиваешь, могу лечь в другой комнате. Там есть тахта.
– Мне все равно, где ты сегодня спишь.
– А мне не все равно. Я бы предпочел с тобой.
Муха стрельнула в него косым взглядом, обхватила согнутые колени руками и затихла. Иван вздохнул, сунул в рот сигарету и отошел к телефону. Накручивая номер матери, он чувствовал на спине взгляд девушки. Но упрямо не сообщал ей, кому звонит. Наконец он услышал знакомый голос.
– Мам, это я, – сказал он. – Как ты? Ты мое письмо читала? Я тебе письмо оставил.
– Ваня?! Куда ты пропал?! – закричала мать.
– Мам, а что такое?
– Ты не знаешь?! Ванечка, ну что ты со мной делаешь, когда же это кончится! Ужас какой – по-прежнему кричала мать.
Никогда он не слышал у нее такого паникующего голоса и не на шутку встревожился:
– А что случилось? Можешь наконец сказать?!
– Таня, Таня, твоя девушка, вы с ней вместе жили! – отчаянно сообщила мать.
– И что с ней? – У Ивана вдруг похолодела спина – верный признак волнения.
– Она убита! Где ты? Откуда ты звонишь? У нас уже была милиция, тебя не могут найти!
– Мам, спокойно, мам, – пробормотал он, едва шевеля губами. – Я не делал этого.
– Я верю, верю… Но что же это такое?! Когда же это кончится?! Когда же у тебя начнется нормальная жизнь?!
– Мама, успокойся… Я приеду… Куда мне ехать?
К тебе? Туда?
Мать задыхалась от волнения и не могла ничего толком сказать. Иван прижал трубку к уху так сильно, что ощутил боль, и повернулся, взглянул на Муху.
Та смотрела на него расширенными, неподвижными, чужими глазами. Он положил трубку.
Глава 15
Он и сам не знал, что именно ему пришло в голову, когда он увидел ее глаза. Может, вспомнил недавнюю сцену ее ревности к Таньке, такую неожиданную сцену, совершенно ни с чем не связанную.
Может быть, заново осознал, с кем он имеет дело.
И самое главное – он не доверял ей, не доверял с начала и до конца. А она молчала. Смотрела на него очень странным взглядом, как будто чего-то ожидая.
Похвалы? Одобрения? Крика? Удара?
– Ты сегодня выходила из дому?
– Да что случилось?
– Я тебя спрашиваю, где ты сегодня была?
– Нигде, ты что – с ума сошел? – изумилась она. – Что случилось?!
Неизвестно, сколько бы они задавали друг другу вопросы, не получая ответов, если бы Иван не опомнился и снова не взял трубку. За это время мать должна была собраться с мыслями. Его расчеты оправдались – теперь разговор получился лучше.
– Мам, ты одна? – спросил он.
– Да, сейчас я одна… – всхлипнула мать. Но она не плакала – просто страшно нервничала.
– Кто у тебя был?
– Милиция… Потом приехали родители твоей девушки…
– Ты от милиции все узнала?
– Сперва мне позвонили и спросили, дома ли ты.
Я сказала, что ты здесь давно не живешь. Спросила, кто звонит. В случае чего хотела дать твой новый адрес и телефон… Мне сказали – это милиция. Я дала им твой адрес… Они сказали, что сами находятся по этому адресу. Велели записать телефон и позвонить по этому номеру, если ты появишься. Сказали, чтобы я не скрывала твоего местонахождения, потому что тут совершено убийство. Лучше, если ты сам придешь и дашь пояснения – где был, что делал.
– Это алиби называется, мам, – судорожно пояснил он.
– Да, да! Так ты можешь доказать, что не делал этого?
– Сперва надо узнать, когда это случилось, – резонно заметил Иван.
– Не знаю, ничего не знаю…
– Про Таньку тебе менты сказали? Или ее родители? Как они тебя нашли?
– Не знаю…
Иван поймал себя на том, что радуется избавлению от этой девчонки. Но радуется так, будто они просто расстались, по-хорошему, без скандала. Ее смерть как-то не представлялась ему реальным событием. В это не верилось. Это еще предстояло понять, объяснить…
– Мам, – сказал он. – Ты, надеюсь, сказала ее родителям, чтобы они тебя больше не беспокоили?
Что за манера – являться без приглашения! Я сам буду с ними говорить!
– Ради Бога, не встречайся ты с ними сейчас…
Они в таком состоянии, – испугалась мать. – Их можно понять, простить…
– Что они тебе сделали?!
– Ванечка, ничего!
Но тут он ей не верил. Ивану стало противно, что в это дело оказалась впутана и его мать. «Всю жизнь ее оберегал от такого, – подумал он. – И вот – не уберег… Кто же это сделал?»
– Дай свой адрес, – попросила мать.
– Мам, не стоит. При чем тут мой друг? Я сам приеду в милицию…
– Ты опять пропадешь!
– Никогда. Я поеду и во всем разберусь. Помнишь, как было с моей машиной? Помнишь, как ты переживала? А в результате все закончилось хорошо, машину мне вернули. Я же был не виноват.
Вот и сейчас будет то же самое.
– На этот раз у тебя не машину угнали… У тебя на квартире человека убили! Твою девушку!
Мать все еще продолжала говорить, но он ее с трудом понимал. Иван вдруг вспомнил о своем письме. Он написал матери о том, что его отношения с Танькой разладились, что жить вместе они уже не будут… Если это письмо увидят менты – будет улика против него Разве кто-то будет выяснять, что именно он имел в виду, когда писал эти слова?! Схватят за шиворот, заставят сознаться.
– Мам, послушай меня, только внимательно! – попросил он, пытаясь остановить словесный поток, который на него обрушился. – Я сегодня у тебя был Я оставил тебе письмо. Рядом с письмом – сверток Ты все это видела?
Спиной он чувствовал – Муха его очень внимательно слушает. Теперь она, конечно, удостоверилась, что деньги он спрятал именно у матери. Но ему было все равно. Не пойдет же она грабить мать!
Ей шагу за порог нельзя ступить!
– Я видела, я нашла… – ответила мать.
– В сверток смотрела?
После краткой паузы мать созналась:
– Да! Ваня, ты мне должен все объяснить. Откуда все это?!
– Мам, в письме сказано.
– Но это же не правда! Твой друг мог бы найти другое место! Пойти в банк! Если это честные деньги – чего он боится? А если нечестные – как ты мог принести их ко мне?
– Мам, так нельзя рассуждать. Честные, нечестные… Тут все нормально, я тебя не подставляю Это я полностью гарантирую! – Иван пытался убедить ее, при этом чувствуя – говорит совсем не то, что нужно, мать только пугается все больше и больше. – Мам, я очень тебя прошу – письмо сожги, а сверток прибери подальше. Можешь даже мне не говорить, куда ты его дела. Можешь его даже из дому вынести. Нет, даже лучше будет, если ты его куда-нибудь вынесешь. Только так, чтобы не пропало, чтобы можно было найти. Договорились? Главное, припрячь их, пока следствие не кончится… Сама понимаешь, если меня в убийстве обвинят…