Увидеть море (СИ), стр. 9
- Угу, — горячая волна смущения окатила меня от пяток до макушки.
- О, всё, уже зовут, пошли быстрей, надо хорошие места занять, — она без колебаний взяла меня за руку и потащила сквозь толпу абитуриентов в аудиторию.
Млея и тая, я плыл за ней, как самое счастливое в мире облако. С самого начала я связывал надежды на чудесные изменения в моей жизни с поступлением в этот институт, но не знал, что они начнут сбываться с такой скоростью. Ещё вчера в дранных спортивных трико и промаслянной рабочей майке я, пошатываясь, брёл в окружении двух других трущобных рыцарей на квартиру подпольной торговки за второй бутылкой палёной водки, чтобы распить её в грязном сарае, и вот я уже держу за руку самую красивую девушку на свете, которая явно очень положительно ко мне расположена.
Я вытянул билет по мотивам романа «Горе от ума» Грибоедова, а ей выпала одна из тем по «Войне и миру». Мой ангел с надеждой и приязнью посмотрел на меня пронзительно чарующим взглядом, и тут я вспомнил, что никаких шпаргалок по «Войне и Миру» у меня нет. Да и с чего бы им появится у меня? Я был уверен в себе, и моя программа подготовки к экзаменам состояла из ударного распития водки, пива и портвейна. Никакого написания шпаргалок.
Ужас, что я подведу Её, обуял меня, и в голове тут же возникло решение.
- Ну, вообще, по шпаргалкам писать опасно. Давай я лучше напишу тебе сочинение, я знаю твою тему, ты просто пиши пока что-нибудь, а потом перепишешь своим почерком.
Восхищение в глазах моей возлюбленной было лучшей наградой.
- А ты сам-то успеешь?
- Не волнуйся, я очень быстро пишу! — ответил я голосом Черного Плаща, отправляющегося спасать жителей Сен-Канара от очередной смертельной угрозы, и взялся за дело.
Пьер Безухов и Андрей Болконский, раскрывая свои сложные патриотические характеры, послушно укладывались ровными рядами строк, пересыпанных цитатами, и спустя час, я незаметно подсунул готовое сочинение благодарной соседке по парте.
- Спасибо! — прошептала она, коснувшись моей руки.
- Пожалуйста, — улыбнулся я ей улыбкой, в которую постарался вложить максимум очарования. Однако упиваться моментом времени не было. У меня оставался ровно час для того, чтобы блеснуть письменными мыслями по поводу творчества Грибоедова.
Ровным почерком я списал с доски шапку для сочинения со своими данными, и принялся за Чадского и К.
- Сразу начистовую пишешь? — уважительно протянула моя любовь. Я почуствовал, как мой рейтинг подрос ещё немного.
- Да, нормально, я редко делаю ошибки, — скромно махнув чёлкой, я принялся строчить уже второе вступительное сочинение.
Результаты, как нам сказали, собирались вывесить в пять часов вечера. В моём распоряжении был почти весь день, чудесная летняя погода, красивый курортный город и самое прекрасное создание на земле. Окрылённый недавним успехом, я решил действовать.
- Может, пойдем, погуляем пока, погода хорошая.
Девушка кокетливо улыбнулась, склонила голову набок и долго смотрела на меня. — Ладно, давай, — наконец, решилась она. — А куда пойдем? Кстати меня Юля зовут
- Паша, — запоздало представился я.
Я понятия не имел, куда можно повести гулять девушку в чужом городе, но это не могло остановить меня.
- Да тут много красивых мест, я тебе покажу.
Гулять с Юлей было легко и приятно, оказалось, что она сама из Пятигорска и, естественно, знает город гораздо лучше меня, над чем мы весело посмеялись. Шесть часов пролетели незаметно, мы бродили по парку, ели мороженое и катались на каруселях. Посетили место дуэли Лермонтова и Цветник. Я не хотел, чтобы день заканчивался, но пора было возвращаться.
- Ура! — Юля громко радовалась своей четвёрке за моё сочинение.
- Спасибо тебе ещё раз, — прошептала она мне в ухо и поцеловала в щёку. — До встречи в сентябре!
Счастье, как оно есть. Я буквально излучал его, подходя к машине моих родителей, которые приехали забирать меня в родной негостеприимный Нальчик.
- Пятёрка? — воскликнула мама, увидев мою сияющую улыбку.
- Нет, — ответил я, и моя улыбка стала ещё шире. — Четвёрка!
Каждую ночь мне снилась Юля. Я думал о ней, просыпаясь утром. Я думал о ней, обедая с электриками на стройке, сидя за бутылкой вина вечером в сарае с пацанами, и, конечно же, засыпая, я мечтал о том, как встречу её снова в сентябре. Ожидание было томительным и сладким.
И вот настал день посвящения в студенты, ещё в толпе я увидел Юлю и махнул ей, но она была окружена подругами и не заметила меня. Места вокруг них в зале были заняты, и я решил подойти к ней после, сев рядом со своей группой. Кроме меня и ещё одного рыжего парня мужского пола больше не было, но я не смотрел на симпатичных одногрупниц, постоянно ловя взглядом Её.
После традиционных розыгрышей, шутливых лекций и серьёзных напутствий встреча с абитуриентами закончилась. Юля задержалась, разговаривая со своими преподавателями, и я решил подождать её на улице.
И вот, наконец, этот момент! Двери главного здания открылись, и появилась она. Боже, я уже и забыл, как она была прекрасна!
- Привет, Юля! — только и смог я выдавить из себя, охваченный смущением и внезапной робостью.
- Па-аша, привет! А я что-то тебя не видела на встрече. Ты в какую группу попал?
- Я в четвёртую, а ты? — я надеялся, что нам выпало учиться вместе.
- Я в одиннадцатой! Ну ладно, я побежала, меня ждут! Увидимся! — и она, улыбнувшись, порхнула вниз по ступенькам, а я застыл в недоумении и разочаровании.
Около главного корпуса стояла тонированная подержанная, но солидная иномарка, из которой вышел кучерявый крепыш на вид лет на пять постарше меня. Юля подбежала к нему, а он, обняв мою первую любовь, стал целовать её взасос своими мерзкими пухлыми губами.
Я стоял, не в силах поверить своим глазам. Жизнь поплевала на руки, отступила на пару шагов, поудобней ухватила ржавую лопату реальности, и с размаху врезала мне по прыщавой физиономии, вдребезги раскрошив толстые розовые стёкла иллюзий, которые я питал.
Так я впервые понял, что настоящая любовь — это страдание.
Говорят, первое впечатление — самое верное.
Эпизод 7: «В Ленинград на машине!»
Осень 1994-го. Пятигорск. Я — студент первого курса англо-немецкого факультета.
После моего благополучного поступления родители решили поднапрячься и не отдавать сына в общагу, а поселить на съёмной квартире, где ничто не отвлекало бы от учёбы.
На это решение повлиял недавний, не очень благополучный опыт старшего брата, который, поступив в красноярский сельскохозяйственный институт, был безжалостно почти отчислен и впоследствии переведён под надзор семьи обратно в столицу.
Столицу Кабардино-Балкарии, конечно.
В сельхозинститут Диму занесло отсутствие амбиций, а в Сибирь дядя. В школе брат показывал недюжинные результаты на всяких олимпиадах по физике и математике, а дома его можно было видеть только с инструментами. Он постоянно изобретал и изготавливал различные механизмы и приспособления.
Пока я после уроков или вместо уроков ломал антенны с автомобилей, собирал и курил сигаретные бычки, приворовывал в продуктовых магазинах и заклеивал «Гермесилом» замочные скважины соседей, брат стопками складировал награды, грамоты и благодарности от школьной общественности.
После школы он шёл прямиком в сарай, или на чердак, где оборудовал собственную комнатку-мастерскую и пилил, сверлил, чертил и вытачивал. Лет в четырнадцать он даже вручную изготовил несколько миниатюрных сварочных аппаратов, которые получили похвалы от кабардинских профессионалов и были впоследствии куплены ими за неплохие деньги.
- Будущий инженер растёт! — вынесли приговор гордые родители. Ну, а так как один из наших дядей занимал пост декана в Красноярском Государственном Университете, то после окончания братом школы приговор, совершенно в традициях советского суда, оформился ссылкой в Сибирь.
- Да, чо ты паришься?! — сказали брату два его новых друга-однокурсника Руслан из Ванавары и Женька из Канска, разливая по кружкам сибирский самогон. — У тебя же ДЯ-ДЯ-ДЕ-КАН!!