Дневник загадочных писем (ЛП), стр. 30

София.

Глава 26. Временные рамки

У Тика и Софии ушло всего несколько секунд, чтобы проломить тонкий ледок неловкости. В конце концов, они уже хорошо друг друга знали по переписке. Они сидели на заднем сиденьи машины и непрерывно говорили всю дорогу до дома Норберта. Отец Тика втиснулся рядом с ними и то и дело вклинивался в разговор с парой вопросов.

София ни в одном письме не давала Тику понять, что она была из богатой семьи, и ничто в ней об этом не говорило. Она рассказала, что сразу решила преподнести Тику сюрприз с Аляской, потому что никто не мешал ей тоже поехать. Стоимость поездки не была проблемой для ее семьи, и, если дворецкий Фрупи ехал с ней, родители готовы были отпустить ее куда угодно.

— Как вам удалось стать такими богатыми? — спросил Тик, когда они подъехали к городу.

— Мои предки изобрели спагетти.

Тик рассмеялся, но замер, когда София повернула к нему каменное лицо:

— Стоп, ты серьезно?

София перестала сдерживать смех и хлопнула Тика по плечу. Ощутимо.

— Нет. Но ты почти попался, не так ли? На самом деле, дедушка утверждает, что его отец действительно их изобрел, или, по крайней мере, довел до совершенства. Слышал когда-нибудь о спагетти Пачини?

— Э-э-э… Нет. Прости.

София вздохнула:

— Американцы. Не едят ничего, кроме гамбургеров и картофеля фри. — Она сложила кончики всех пяти пальцев правой руки и трясла ими на каждом слове. Это очень напоминало виденный однажды Тиком фильм о боссе итальянской мафии. София даже выдыхала после каждого слова: «и-уф», «фри-уф».

— Эй, я ем спагетти все время! — обиделся Тик. — Под «Аутентичным соусом рагу»!

— Аутентичным… — София прикусила губы. — Мне кажется, о соусе Пачини ты тоже никогда не слышал. Что еще за… Рагу? Звучит как название болезни.

— На вкус это очень неплохо, но знаешь, что? — сказал Тик. — Пришли мне немного этой вашей продукции и я ее попробую.

— Фрупи! — окликнула она своего дворецкого, сидевшего за рулем.

— Да, мисс Пачини? — отозвался он, поглядев в зеркало заднего вида.

— Пошли, пожалуйста, этим бедным американцам три ящика нашей лапши и соуса.

— Как только мы вернемся, мисс.

— Спасибо. — Она снова посмотрела на Тика. — Он такой хороший дворецкий! Думаю, тебе бы такой тоже не помешал.

— Да, точно, — сказал Тик, смеясь вместе с отцом. — Мое семейство изобрело разве что Тушенку Эдгара, и поверь мне, — он понизил голос до театрального шепота, — это не для продажи.

— По крайней мере, твоя мать хорошо готовит, — вставил отец, не обращая внимание на подколку Тика. — Мне кажется, мы бы смогли с ее помощью озолотиться, если бы знали, как.

— Что, — поддразнила их София, — она хорошо готовит гамбургеры и картофель фри?

— Ты серьезно думаешь, что мы больше ничего не едим? — спросил Тик.

— Ой, прости, забыла. Хот-доги у нее тоже хорошо выходят?

Пока они смеялись, Тик пытался привыкнуть к странности происходящего. Он сидел и шутил с девочкой из Италии на заднем сидении машины, которую вел дворецкий по штату Аляски, и они только что спаслись из разбившейся машины.

Его жизнь абсолютно точно необратимо изменилась.

Как только они вернулись к Норберту, папа Тика позвонил тете Мейбл и сказал, что они не вернутся до завтра, а потом позвонил в полицию, чтобы разобраться с последствиями аварии. Фрупи и Норберт рылись в кухне, пытаясь найти еды на всех. «Смертельные автогонки явно пробуждают аппетит», — подумал Тик с урчащим животом.

Тик и София сидели рядом на том самом несчастном диване в гостиной, обсуждая последнюю полученную подсказку. Им приходилось довольствоваться экземпляром Софии, потому что Тик свой потерял во взятой напрокат машине, не успев засунуть его обратно в дневник при попытке спасения. Комнату освещала только пыльная старая лампа без абажура, которая резала по глазам, стоило посмотреть прямо на нее.

— Здесь, похоже, то же самое, что и с первой подсказкой, — сказал Тик, пока София перечитывала текста. — Только здесь речь идет о времени, а не о дате.

— Вы, Американцы, такие умные! — отозвалась она. — Как ты только до этого додумался?

— У тебя слишком острый язычок для богатой итальянской девочки.

— Девочки? — сказала она, прищурившись. — Я похожа на маленькую фарфоровую куколку?

Тик рассмеялся:

— Вот уж не думал, что в реальности ты окажешься еще ужаснее, чем по почте.

София сильно пихнула его локтем в живот:

— Просто вспомни, что я тебе говорила: прошлым летом я вздула семнадцать мальчиков. Никто не лезет к Пачини.

— Хорошо, не люблю затевать драки с де… то есть, с юными леди, владеющими компаниями по производству спагетти.

— Уже лучше, мальчик по-американски. А теперь давай это разгадаем.

— Звучит неплохо… женщина… по-итальянски… — Тик не очень понимал, почему ей можно называть его мальчиком, а вот он не должен называть ее девочкой. Ему снова захотелось рассмеяться — по непонятной причине ему было очень комфортно рядом с ней, — но он совсем не горел желанием получить очередной тычок под ребра. Вместо этого он взял у нее шестую подсказку и снова ее прочитал, пока она смотрела прямо перед собой и думала.

И снова в записке проглядывало чувство юмора М. Д., и Тик поймал себя на том, что очень хочет встретиться с тем, кто уже наносил вихит Норберту. По крайней мере, теперь они знают его настоящее имя.

Мастер Джордж. Звучит как что-то из «Звездных войн».

— Сколько тебе потребовалось, чтобы разгадать первую подсказку? — спросил Тик.

— Сколько требовалось тебе? — ответила София. Она периодически делала ошибки в английском, но она знала его почти идеально.

— Как только я уселся и разложил все по местам, мне потребовалось около часа.

— Тогда у меня ушло полчаса.

— Да, конечно.

София злобно ему улыбнулась и подняла брови:

— Может, засечем время сейчас? Что-то вроде Олимпиады от Мастера Джорджа.

Тик думал, что они разгадают загадку вместе, но в этой идее было что-то очень заманчивое. «Если я был ботаником раньше, теперь я в Марианской впадине по шкале нормальности», — подумал он.

— Я за, — сказал он, готовый к соревнованию.

— За что? — спросила она. — Сделай одолжение, говори по-английски.

Тик закатил глаза:

— Что ж, мы положим подсказку на этот маленький кофейный столик, где мы оба можем ее видеть. Ни один из нас не может ее тронуть. Я сбегаю к Норберту и возьму у него бумаги и карандашей, чтобы тебе было, на чем писать. — Он встал.

— А тебе? — спросила она.

Тик извлек дневник:

— Я буду писать здесь. А чего ты не захватила свой?

София пожала плечами:

— Устала таскать его с собой. Кому это нужно? — Она постучала пальцем по голове: — Все равно все хранится вот тут. Как насчет приза? Что получит победитель?

— Да, хороший вопрос. — Тик почесал шею и с ужасом осознал, что шарфа на нем не было: очевидно, его унесло ветром во время их плясок на капоте.

— Что-то не так? — спросила София.

— Что? Нет, все хорошо. — Он остановился. Шарфа на нем было, но София не сказала ни слова о его родинке. Может быть, он и вправду может жить без… нет. Дома у него был припасен еще один, и Тик в глубине души знал, что намотает его себе на шею в первый день школы.

— Тик, — сказала София, пристально глядя на него, — твой мозг замерз?

— Нет, нет, просто… пустяки. — Он щелкнул пальцами. — Придумал. Победитель приедет к проигравшему следующим летом. Но в любом случае платишь за это ты, потому что ты богаче.