Дневник загадочных писем (ЛП), стр. 25

Папа усмехнулся:

— Ты молодчина, Профессор. Теперь ты понял, почему мама и Лиза так быстро разрешили нам отправиться сюда без них. — Он включил нужную передачу и покатил прочь от заправочной станции. — Дама на заправке сказала, что почта находится на главной улице. Это будет наша первая остановка.

Через пять минут Тик зашел вслед за отцом в покрытую морозными узорами стеклянную дверь, расслабил узел шарфа и замер в ожидании. Сосущее чувство в желудке подсказывало ему, что первое из загадочных писем от М. Д. было отправлено из этого самого здания. Это было почти как посещение роддома, где тебя родили, или дома, построенного твоим предком. Несмотря на все эти странные ощущения, расследование следовало начать отсюда, и оставалось надеяться, что оно здесь же и не закончится.

Помещение нагоняло скуку: голые серые стены, полы и стойки. Однотонную картину оживляла только крошечная блеклая елка в углу, с редких ветвей которой свисало полдюжины гирлянд. Работников видно не было.

— Эй! — крикнул отец пустоте. На главной стойке стоял маленький колокольчик, в который он и позвонил.

Через несколько секунд из недр помещения появился старик с кустистыми бровями и седой щетиной на щеках и подбородке. Он не особенно радовался тому, что наконец-то появились посетители.

— Чем могу помочь? — недружелюбно спросил он, запоздало попытавшись изобразить улыбку.

— У нас есть вопрос к вам. — Отец запинался, как будто растерял весь свой задор, когда расследование наконец-то началось. — В середине прошлого месяца, то есть в ноябре, мы получили письмо, отправленное из этого города. И мы пытаемся найти человека, который нам его послал, поэтому мы и здесь. — Он потер глаза обеими руками и застонал. — Тик, твой выход.

— Ах, да. — Тик вытащил конверт с первым письмом из дневника, где он лежал между двумя страницами, и выложил его на стойку. — Вот он. Он вам знаком? Или, может, вы знаете почерк?

Мужчина наклонился и зачем-то понюхал конверт:

— Ничего о нем не могу сказать. Хорошего дня. — Он развернулся и направился туда, откуда пришел.

Тик почувствовал, что его сердце упало. Отец взволнованно на него посмотрел и быстро сказал мужчине:

— Подождите! Здесь еще кто-нибудь работает? Можем мы с ними поговорить?

Старик повернулся и злобно на них посмотрел:

— Это маленький город, понимаете? Я давным-давно ушел на пенсию, но в прошлом месяце мне пришлось вернуться, потому что один из работников решил, что он сошел с ума, и уволился. Скатертью дорога! Если хотите поговорить с ним, воля ваша.

— Как его звали? — спросил Тик. — Где он живет?

Бывший пенсионер вздохнул:

— Норберт Джонсон. Живет к северу отсюда, в последнем доме по главной улице. Не говорите ему, что это я вас послал.

Мужчина вышел из комнаты, не попрощавшись.

Они доехали до самого конца главной улицы и теперь разглядывали маленький домишко, как будто свернувшийся калачиком, жалкий и усталый. Тик не был уверен, был ли он в полной мере домом с привидениями, но было похоже на то: два этажа, стучащие на ветру ставни с разбитыми окнами, отстающая от стен белая краска. Через окна, как гаснущий костер, пробивались тусклые огоньки света. Два скрюченных дерева, судя по виду, уже десятки лет не знавшие листьев, стояли по обе стороны подъезда, как недокормленные часовые.

— Сынок, — сказал папа, — может быть, в этот раз говорить будешь ты?

— Папа, роль взрослого здесь на тебе.

— Ну да, моя задача — защищать тебя и представлять собой грубую силу. А ты у нас мозговой центр, поэтому разговоры — это твоя задача. — Он подмигнул сыну и залез в машину.

Тик схватил свой дневник и последовал за ним по заледенелой дорожке, вверх по скрипящим деревянным ступенькам заснеженного крыльца к унылого вида входной двери, бурой и свисающей с петель. Отец немедленно постучал.

Долгое мгновение прошло безо всяких звуков изнутри. Тик дрожал и тер руки на кусачем ветру. Отец снова постучал, нашел едва заметный звонок и нажал на него: он не работал. Без единого скрипа прошло еще полминуты.

Папа застонал:

— Только не говори, что мы забрались в такую глушь, чтобы узнать, что человек, с которым нам нужно поговорить, отправился на каникулы с солнечную Флориду.

Тик вытянул шею и заглянул в окно второго этажа:

— Там горит свет. Кто-то должен быть дома.

— Не знаю, мы вот всегда оставляем свет включенным, когда едем отдыхать, чтобы отпугнуть грабителей. — Он снова постучал, ни на что уже не надеясь. — Что ж, пойдем отсюда.

Повесив головы, они начали спускаться по ступенькам. Они прошли половину дорожки, когда сзади и сверху раздался скрежет и низкий, усталый голос:

— Что вы хотите, люди добрые?

Тик обернулся и увидел взъерошенного седого человека, высунувшегося из окна на втором этаже и водящего глазами по сторонам, высматривая кого-нибудь или что-нибудь.

— Мы пытаемся найти Норберта Джонсона, — крикнул Тик окну. — У нас есть несколько вопросов о письме, которое отсюда отправили.

Мужчина пробормотал что-то непонятное, а потом тихонько вскрикнул:

— Вы… вы работаете на Мастера Джорджа или Госпожу Джейн?

Тик и его отец обменялись растерянными взглядами:

— Мастер Джордж… — пробормотал отец и поглядел на человека в окне: — Никогда не слышал ни о первом, ни о второй, но мой сын получил письмо от кого-то, называющего себя М. Д. Может быть, это он и есть.

Человек помедлил с ответом, изучая прищуренными глазами мужчину и мальчика на предмет исходящей от них опасности:

— Вы клянетесь, что никогда не слышали о женщине по имени Госпожа Джейн?

— Никогда, — хором сказали Тик и его папа.

— Вы никогда не видели и не работали на женщину, одетую во все желтое и настолько же лысую, насколько йети волосат?

Тик не мог поверить, что разговор стал настолько странным:

— Никогда.

Мужчина захлопнул окно, не говоря ни слова. Тик мог только гадать, не был ли почтовый служащий прав, говоря, что этот Норберт действительно спятил.

Хлопнула входная дверь и Норберт высунул голову, приглаживая свои редкие седые волосы:

— Проходите, — быстро сказал он натянутым тоном, снова осматривая участок. — У меня есть кое-что для вас.

Фрэйзер припарковался на обочине в двух домах от конца улицы, сгорая от любопытства узнать, что же Тик с отцом узнают от человека, к которому они пошли. Похоже, они просто хотели узнать у почтовых работников, кто отправил письмо, но что-то во здесь было не так.

Со всем своим шпионским оборудованием — коническим звукоулавливателем, термомагнитными микрофонами и микронаушниками — Фрэйзер слышал каждое слово, сказанное на почте, и нашел ситуацию весьма занятной.

Норберт Джонсон. Имя ни о чем ему не говорило, но Госпожа Джейн и не обязана была рассказывать ему обо всех, кого она встречала в своих путешествиях. Может быть, она уже обо всем допросила этого Джонсона. Уж этого было бы достаточно, чтобы любой сошел с ума. Поведение Норберта в собственном доме, его взвинченность и постоянные страхи только подтверждали версию сумасшествия.

Фрэйзер взял в руки свое подслушивающее устройство, настроил его на дом и снова вставил в уши наушники. Потребовалось несколько секунд, чтобы обнаружить источники звука в доме, а потом он закрепил устройство на одном месте и начал слушать. Первая же реплика, которую он разобрал, заставила его глаза расшириться. Голос принадлежал Норберту:

— Вот оно. Огромная дама сказала, что это шестая подсказка.

Глава 23. Беседа с Норбертом

— Огромная дама? — спросил Тик, вцепившись в желтый конверт так, как будто от него зависела его жизнь. — Кто вам это дал?

Они сидели в захламленной гостиной, где, вдобавок, ни один предмет мебели не подходил к другим. «По крайней мере, здесь тепло», — подумал Тик. Они с папой сидели на продавленной диване, Норберт — напротив них на шатком стуле, на котором он раскачивался, уцепившись руками за подлокотники.