Драконья алчность, или Дело Алмазного Фонда, стр. 23

– Ты когда здесь появился?!

Стоявшая рядом со мной паника сразу же зашептала что-то быстро и неразборчиво. Я подумал, что вопрос был обращен к ней, и потому промолчал. Однако бас, уже довольно раздраженно повторил:

– Эй, ты, я к тебе обращаюсь, ты когда здесь появился?!!

– Вы это мне?.. – переспросил я, и сам удивился, насколько вызывающе прозвучал мой вопрос.

– А что. Здесь еще кто-то есть?!! – совсем уж свирепо поинтересовался бестелесный бас.

Я повертел головой и убедился, что рядом действительно никого нет… кроме, разумеется, моей паники… Обладатель баса ее, видимо не замечал, поскольку эта паника была только моей, так что он, конечно был прав – здесь больше никого не было. Однако мой ответ прозвучал еще более вызывающе:

– Здесь нас двое…

Я не успел договорить, что имею в виду себя и его, он меня перебил:

– Двое?!! Где второй!!!

– Так, ты второй и есть! – нагло ответил я, сам изумляясь своей наглости.

Последовало недолгое молчание, после чего бас прорычал:

– Будешь умничать – сожру!!!

– Чем? – усмехнулся я в ответ, – У тебя ж нет ничего… кроме голоса!..

– У меня все есть!!! – рявкнул бас, а я вдруг подумал, что если он еще немного так поорет, то непременно сорвет себе глотку.

– И имя?.. – добродушно поинтересовался я.

– И имя!!! – рявкнул бас.

– Так почему же ты не представляешься, прежде чем задавать дурацкие вопросы?! – рявкнул я в ответ, резко сменив тон.

Снова последовало недолгое молчание, а потом басовитый голос почти спокойным тоном произнес:

– Ну, если ты такой смелый, я тебе назовусь… Только подумай, ты точно этого хочешь?.. А то потом начнешь скулить… или, еще хуже… обделаешься… Возись потом с тобой, меняй тебе… штанишки!..

– Ах, какие мы страшные! – насмешливо воскликнул я, и неожиданно почувствовал, что моя тревога как-то поутихла, да и стоявшая рядом паника куда-то подевалась, – Ты за своими штанишками, или что там у тебя есть… поглядывай, а уж за собой я как-нибудь сам присмотрю…

– Ну-ну, – буркнул бас, – Тогда разреши представиться – Мэнь-Шэнь!!!

Наступило молчание, длившееся целую минуту, после чего я поинтересовался:

– И что, мне уже можно… писаться?!

– А разве тебе не страшно?!! – потрясенно поинтересовался бас.

– Подумаешь – Мэнь-Шэнь, – нагло усмехнулся я, – Меня не так давно Таньгоуй пугали, а тут всего-навсего какой-то Мэнь-Шэнь!..

– Какая, к духам, тань… таньга… оу… ой… Что ты мне клыки заговариваешь! – взревел бас, – Я – Мэнь-Шэнь, и ты должен меня бояться!

– Да с какой стати?! – взревел я в ответ, чем видимо, привел его в некоторое расстройство, что, в свою очередь, еще больше разъярило его.

– Вот я сейчас тебе покажусь, и тогда мы посмотрим, где будут три твои хунь и семь твои по!!!

– Чего мои… три? – изумленно поинтересовался я, – И… семь мои… чего? – добавил я после непродолжительного раздумья, сведя в один вопрос оба неизвестных мне термина.

– Души твои, души! – злорадно ответил бас, мгновенно уловив мое изумление, – Вот только останется ли у тебя хотя бы одна, после того, как ты меня увидишь?! —.

И в тоже мгновение рядом с моим лежачим местом появился здоровенный, метра в три ростом, верзила, разодетый в широченные парчовые зелено-золотые шаровары, подпоясанные тонким плетенным шнурком, и странного вида куртку из того же материала с высоченным, стоящим козырем воротником. На огромной башке с совершенно неподвижным, словно нарисованным лицом, красовалась крошечная парчовая же шапчонка с узеньким козырьком, завернутым кверху. Его ножищи щеголяли в сафьяновых, расшитых цветными нитками башмаках с носами, закрученными в тройную спираль, на поясе у него болтался колчан с луком и стрелами, а в ручищах он держал точно такую же жердь с приделанным к верхнему концу кривым мечом, что и багряная охрана дворца правителя, только размером поболее!

Заметив, что я внимательно его разглядываю, верзила чуть наклонился надо мной и гулким басом поинтересовался:

– Ну что, страшно?!

Правда в его голосе не хватало уверенности. Поэтому я довольно спокойно ответил:

– Да, как-то не очень… – и пожал плечами, – У нас на вокзале пострашнее типы попадаются…

– У вас… где? – не понял Мэнь-Шэнь.

– Да ладно, – успокоил я его, – Не забивай себе голову… Ты чего от меня хотел-то?

– Я? – удивился верзила.

– Ну не я же!.. – усмехнулся я в ответ, – Ты же с каким-то вопросом сюда явился, да вместо того, чтобы дело делать, начал пугать меня!

После такой моей тирады, даже на его нарисованном лице появилось изумление:

– Я… пугать?.. Да, я… Да, меня… Да тебя…

– Да его, да их… – снасмешничал я, – У тебя что, выхлоп заело?.. Давай говори, чего надо, и мотай отсюда, мне утром вставать рано!..

Мэнь-Шэнь несколько секунд совершенно беззвучно шевелил губами, пожирая меня взглядом, а затем рявкнул, вернувшись к первоначальной интонации:

– Ты когда здесь появился?!!

– И это все, что тебя интересует? – удивился я, – А крику-то, крику! Можно подумать я в Минске улицу на красный свет перешел!..

С наслаждением понаблюдав, как верзила снова принялся беззвучно шевелить губами, я наконец ответил на его вопрос:

– Скоро сутки будут…

Шевеление мгновенно прекратилось, а нарисованные глазки вперились в звездное небо. Верзила негромко зашептал, явно что-то подсчитывая. Минуту спустя его гляделки снова уперлись в мою персону, и он подытожил:

– До праздника Сбора дани осталось… пять дней… Значит ты должен будешь поднести Желтому Владыке… – он оглядел меня пристальным, оценивающим взглядом и закончил, – Тигрит третьего класса!..

– Ага, разогнался!.. – нагло ответствовал я на столь наглое требование, и снова его нарисованные губы зашевелились. Однако мне порядком надоело смотреть на унылую физиономию Мэнь-Шэня, его голос был не в пример живописнее! Поэтому я, не дожидаясь, когда он придет в себя, пояснил:

– Я, мой милый, ученик! Вот пусть мой учитель и рассчитывается за меня с вашим Желтым Владыкой!..

– Так что ж ты мне целый цзе голову морочишь!!! – заревел верзила и… пропал. Я повертел головой, но его нигде не было видно, только откуда-то издалека до меня донесся его возмущенный бас: – Ну, мы с тобой еще встретимся…

Он добавил, по-видимому, где именно мы должны встретиться, но я, к сожалению, не разобрал.

Убедившись, что больше никто под этим звездным небом мной не интересуется, я снова улегся на кан, положил голову на подголовник и… уснул.

Глава 4

Разбудил меня, конечно же, милый, с легкой язвинкой, голосок Юань-чу:

– Господин ученик… Господин учени-ик… Господин учитель просил передать, что если вы не появитесь во дворе через десять минут, он будет вынужден отправиться в путь без вас!..

Я открыл глаза и увидел… что в комнате еще темно. Потянувшись, я сонно пробормотал:

– Раз он ждет меня через десять минут, то я могу еще пять минут поспать…

– Но он сказал это полчаса назад, просто я была занята и не смогла сразу к вам заглянуть… – мило проговорила язва-служанка.

Естественно, что уже через секунду меня на кане не было. Прыгая на одной ноге, я лихорадочно впихивал другую в штанину джинсов, пытаясь одновременно натянуть майку, и при этом хриплым спросонья голосом орал:

– Если бы я был злой, я превратил бы тебя в маленькую зеленую лягушку, а еще лучше в черепаху, которая никуда не поспевает!.. Но поскольку я добрый и ласковый, я желаю тебе, гнуснейшая из служанок, чтобы ты влюбилась в нетопыря и вышла за него замуж и народила ему двенадцать нетопырят!..

– Я не знаю, кто такой… нетопырь, – донесся до моих ушей совершенно спокойный голос Юань-чу, – Но судя по отвращению, звучащему в вашем голосе, это нечто неприятное… Так что смею вас заверить, я ни в коем случае не влюблюсь в… то, что вы назвали… Тем более что я предупреждена!..