Братство Конца, стр. 100

В центре полумесяца рыцари стояли в шесть шеренг. Две первые шеренги опустили свои длинные копья, готовясь принять на них наш неудержимо несущийся клин, но Душегуб в последний неуловимый момент скользнул с седла на левый бок лошади, так что острия прошли над ним, пропахав мчавшийся вместе с нами воздух. Эльнорда лихо повторила маневр тролля и нырнула под копья, выбрасывая вверх руку со шпагой, а вот Шалаю повезло меньше. Старый вояка уже не имел необходимой гибкости и опоздал с нырком. Тяжелый наконечник пробил его доспехи на левом плече и вышел наружу, уже окрашенный красным.

А Душегуб, пробив своим телом три ряда из шести, уже крушил серебристые доспехи своим тяжелым герданом. Рядом, напоминая беснующуюся валькирию, сверкала шпагой Эльнорда. Шалай, чудом оставшийся в седле, ритмично, как хорошо смазанная машина, раскладывал точные удары узкого и длинного меча.

Неожиданно три стоявших перед Душегубом блистающих, закованных в броню ряда развалились на две стороны и в образовавшийся пролом, словно клин, посланный могучим ударом молота, вошли уже виденный мной рыцарь в серебристых доспехах и два черных рыцаря с чернеными мечами в руках. Душегуб сплеча замахнулся на новых противников, и вдруг над грохочущей железом схваткой прогремел веселый голос:

– Кина и королевство!

– Граф!.. – неожиданно тоненько, по-мальчишечьи, крикнул Шалай. – Изом и королевство!

А по обе стороны от прорыва появлялись все новые и новые черные всадники с тяжелыми мечами в руках, расширяя прорыв, не давая серебристому полумесяцу снова сомкнуться. Следовавшие за нами степняки, сразу уловив маневр неожиданных союзников, также разделились надвое и ударили в стороны, поддерживая усилия рыцарей Бертрана Изомского. Тот, на мгновение откинув забрало, быстро проговорил:

– Шалай, уводи своих к Замку, а мы эту нечисть зачистим! Так, сотник?

И он сверкнул глазами в сторону Байсана.

– Так, граф! – показал тот в ответ свои белоснежные зубы.

Душегуб, как мне показалось, с сожалением развернул свою лошадь и рванулся через образовавшийся пролом в рядах противника в сторону уже недалекого Замка.

Из гущи боя выскочила только наша пятерка, к которой тут же присоединился роскошный экипаж Твиста. На полном скаку мы приближались к быстро растущим воротам Замка, и в этот момент замковый мост, словно в насмешку, начал рывками подниматься. Такое неслыханное, подлое коварство буквально взбесило меня, тем более что на стенах Замка стояли люди, которые прекрасно видели и схватку, и то, что нас по пятам преследует десяток оторвавшихся от боя рыцарей Храма!

Сумасшедшая ярость приподняла меня на стременах, и моя рука грозно подняла посох. И в то же мгновение с его вершины сорвалась толстая зеленовато мерцающая раздвоенная молния и с сухим треском ударила во втягивающиеся в мостовую башню цепи. И эти цепочки, звенья которых были сварены из сорокамиллиметровых прутков, лопнули с оглушительным треском, плюнув раскаленными ошметками в пристенный ров.

Рухнувший на свое место мост мгновенно скрылся в клубах пара, и в это белое облако с жутким воем унесся гердан, брошенный мощной лапой Душегуба. Впереди раздался страшный треск, а со стен над нашими головами ударил залп из арбалетов, укладывая лошадей наших преследователей в дорожную пыль. А мы уже неслись по мосту сквозь возносящийся к небесам пар. Проезжая арку в стене, я увидел, как Душегуб наклонился в седле и на полном скаку подхватил брошенное им оружие, а вокруг валялись куски разбитой воротной решетки.

Бешеный бег наших коней вынес нас на брусчатку замкового двора. На то самое место, с которого кони уносили нас совсем недавно в неизвестность.

Мы вернулись! Вернулись с телом королевы Кины!

Глава пятнадцатая

Двор был пуст. Никто не встречал триумфаторов. Более того, замковые стены, дворец и окружающие его постройки настороженно молчали, словно не знали, чего ожидать от буйной компании, ворвавшейся внутрь Замка вопреки его желанию.

Мы растерянно озирались, постепенно приходя в себя от буйства неравной схватки и сумасшедшей, убийственной скачки.

И нас никто не встречал. Даже ко всему готовый Твист, казалось, растерялся. Во всяком случае, он так же, как и все остальные, недоуменно крутил головой, будто бы заново привыкая к виду королевского Замка.

Но в этот момент Шалай тонко захрипел и начал валиться из седла. Мы соскочили с коней и бросились к воеводе. Первым, как это ни странно, подоспел Душегуб и осторожно принял бесчувственное тело старого воина на свои огромные руки.

Наша суета словно разбудила Замок. Где-то совершенно мирно хлопнуло окно, из-за угла выбежали конюхи и, приняв наших загнанных лошадей, повели их на конюшню. Из узких, высоких дверей дворца высыпали многочисленные лакеи, за которыми шествовал один из стариков-придворных. Он попытался невнятно потребовать выполнения каких-то непонятных ритуалов прибытия, однако его мгновенно остановил могучий рев Душегуба:

– Воеводу в его апартаменты и туда же немедленно королевского врача! Крак, пойдешь с этими бездельниками и проследишь, чтобы все было сделано, как надо!

Гвардеец, коротко бросив:

– Все будет сделано! – поспешил за лакеями, которым тролль передал Шалая.

– Королеву в ее спальню! – продолжал реветь Душегуб. – Туда же ее фрейлин с соответствующей сну одеждой. Наряд гвардии к дверям спальни!

– Но, позвольте! – прорезался голос у напыщенного старца. – Королевскую опочивальню занимает его величество, правитель Качей Первый!

– Значит, мы выкинем его ничтожество Качея Последнего с занимаемой им плацкарты… – неожиданным фальцетом завопил Фродо, – поскольку вернулась настоящая хозяйка этой спальни! Или ты, старый пер…ечница, королеву не узнаешь?!

«Старый пер…ечница» мгновенно узнал свою королеву и со всей возможной страстностью произнес:

– Дорогу королеве Кине Золотой! Ее величество направляется в свою опочивальню!

Душегуб уже достал спящую Кину из Твистовой повозки, как вдруг окно в бельэтаже дворца распахнулось и оттуда высунулось «его ничтожество».

– Конец, ты вернулся наконец?! – нисколько не смущаясь своим предательским поведением, нагло поинтересовался Качей.

– А ты нас, конечно, уже не ожидал?! – рявкнул я в ответ. – Поэтому и распорядился мост поднять и решетку опустить?!

– Какую решетку? Какой мост?! – преувеличенно удивленно воскликнул подлый лицемер. – Я все свое свободное время проводил у магического зеркала. Обозревал окрестности в ожидании вас!

– Что ж ты, зараза, не обозрел, что нас поджидают на пороге Замка епископские рыцари Храма? – совершенно спокойно, даже ласково, поинтересовалась Эльнорда. Но от ее ласкового голоска по коже бежали мурашки.

– Видимо, в этот момент я смотрел в другую сторону, – как ни в чем не бывало ответил Качей. – Мое магическое зеркало не слишком совершенно и не дает кругового обзора.

– Щас мы поднимемся к тебе и пробьем у тебя на затылке третий глаз, – заорал Фродо. – Вот и будет у тебя круговой обзор без всякого зеркала!

– Конец, в смысле, Гэндальф, – соизволил наконец оскорбиться правитель. – Тебе не кажется, что твои люди позволяют недопустимые выпады в адрес верховной власти королевства?!

– Ты еще не видел моего выпада… – громко проговорила Эльнорда. – Но ты его увидишь, не беспокойся.

Следом за этим многозначительным обещанием она повернулась к разинувшему рот и остолбеневшему старику-придворному и ласково попросила:

– Показывай дорогу в спальню королевы, друг сердечный. И рот закрой, а то ангину заработаешь!

Старик через силу шевельнул побелевшими губами:

– Да, да, конечно… – и засеменил внутрь замкового дворца. Душегуб в окружении лакеев, не знавших, чем заняться, и оттого еще больше суетившихся, шагнул следом, а за троллем в двери проскользнул… Твист, грубовато отпихнув Фродо.