Посол Урус-Шайтана [Невольник], стр. 46

— Понял, ага. Понял!

Сафар-бей ещё немного постоял над Звенигорой, сморщив в задумчивости лоб.

Какую тайну прячет в глубине своей памяти этот гяур? Почему и как скрестились их судьбы? Почему имя Ненко всю жизнь преследует его, стучит в сердце? Не с этим ли связано его раннее детство, о котором кое-когда всплывают отдельные неясные воспоминания? Как бы хотелось проникнуть в то далёкое прошлое! Может, и у него где-то есть родители, братья и сестры? Он знал, что некоторые янычары находили своих родных. А ему хотя бы узнать, кто он и откуда… В мрачном раздумье поднялся Сафар-бей из подземелья.

НЕНКО

1

К вечеру Арсену стало лучше. Открыл глаза и затуманенным взором обвёл мрачные стены подвала. Тихо. Темно. Куда же девались Сафар-бей и Гамид? Неужели им надоело истязать его? А-а… Они, кажется, говорили что-то о походе на гайдутинов… о походе на Младена!..

Сознание мгновенно прояснилось. Звенигора приподнялся и сел. Резкая боль в виске. Потрогал рукой — тугая повязка из полотна. Это удивило его. Он не помнит, чтобы перевязывал себя. Тогда кто же это сделал? Неужели Сафар-бей? А это что? Смотри-ка! Даже воду и еду поставили!

Не найдя ответа на все эти вопросы, Арсен решил действовать.

Хотя и поел, чувствовал себя прескверно. Нестерпимо болела спина, голова кружилась. Превозмогая слабость и боль, придерживаясь за стену, встал на ноги и прислушался. Вокруг царила глухая тишина.

Медленно поднялся по ступеням к двери, приник глазом к щели. Во дворе смеркалось. Интересно, охраняют ли его? Легонько нажал на дверь плечом — она скрипнула.

В тот же миг кто-то кашлянул. Загремел засов, и в подвал заглянул аскер.

— А-а, гяур! Тебе лучше? Пришёл в себя?

— Да… лучше бы и некуда, — ответил, еле шевеля разбитыми губами, Звенигора.

— Ну так и лежи спокойно, пока ага не вернётся.

— А когда он вернётся?

— Как только поймает разбойника Младена.

Итак, Сафар-бей… нет, не Сафар-бей, а Ненко, сын воеводы Младена, выступил с войском против своего отца! Какая жестокая игра судьбы… Какой адский замысел вынашивал Гамид с тех пор, как выкрал детей воеводы! И как все сплелось теперь в один неразрывный узел: Младен, Анка, Сафар-бей, Адике… Только Якуб, он и Гамид знают тайну этих людей. Но Гамид никогда добровольно её не раскроет, а Якуб и он — в заточении!

А в это время Сафар-бей со своими людьми пробирается горными тропами к Чернаводе… У него достаточно войск, чтобы уничтожить всех сторонников воеводы, а самого Младена, живого или мёртвого, притащить к беглер-бею.

Необходимо во что бы то ни стало предупредить Младена об опасности, а главное, о том, что Сафар-бей — это Ненко! Нельзя допустить, чтобы сын убил мать и отца! Или, наоборот, сам Сафар-бей погиб от руки Младена или его воинов…

Но как предупредить? Как вырваться отсюда?

Раздумывал Звенигора недолго. Выход один — через двери. Другого нет. А двери закрыты и ключи у аскера. Следовательно… без крюка никак не обойтись. Слаб он, Арсен, ещё очень, но и крюк теперь не такой прочный. Арсен вновь ухватился за него, начал сгибать и разгибать вперёд — назад… Вперёд — назад… Вот уже крюк стал более податливым и наконец сломался у основания. Загнав острие в щель между камнями, Звенигора выпрямил его и, оторвав от шаровар карман, обернул им отломанный конец, чтобы удобней было держать в руках. Сердце радостно забилось… Слава богу! Теперь есть оружие — настоящее, такое же опасное, как кинжал или копьё! Теперь его судьба в собственных руках.

Немного отдохнув и снова подкрепив силы едой, Звенигора громко заохал, застонал. Послышался голос аскера:

— Чего тебе, гяур?

— Ой, что-то мне плохо!.. Сюда! Скорее!..

Громыхнули двери. На пороге с фонарём в руке появился аскер. В тот же миг Звенигора выступил из темноты и изо всех сил ударил его крюком в грудь. Тот только охнул и тяжело опустился на землю…

Звенигора быстро сорвал с аскера одежду, переоделся, взял ятаган и кинулся вверх.

Прячась в тени, осторожно пробрался к калитке, что вела к домику Сафар-бея. Часового не было. В саду пахло розами, шелестели верхушки деревьев, вкрадчиво шуршали под ногами мелкие камешки.

В одном окне тускло мигал свет. Арсен заглянул в щель, надеясь, что увидит Златку или Якуба. Но там, склонив голову на стол, дремал аскер.

— Срочный приказ Сафар-бея! — стукнул в окно Звенигора.

Не помышляя об опасности, аскер появился на крыльце, почёсывая пятернёй обнажённую грудь. Не успел он промолвить и слова, как его свалил удар по темени. Связав руки и ноги, Арсен втянул его в комнату и затолкал под кровать. Выживет — его счастье.

Из соседней комнаты послышались приглушённые голоса. Звенигора бросился к дверям, рванул их на себя. Они были заперты.

— Златка, Якуб! Вы здесь?

— Кто там? Неужели это ты, Арсен? — взволнованно спросил Якуб.

— Я! Откройте скорее!

— Легко сказать! Мы под замком.

Звенигора поднял свечу. Отодвинул тяжёлый кованый засов. Двери распахнулись. На пороге стояли встревоженные Якуб и Златка.

— Друг, как ты сюда попал? Один! Ночью! — удивился Якуб. — Где же Сафар-бей?

— Лучше спроси, кто такой Сафар-бей!

— Как тебя понимать?

— Сафар-бей — это Ненко! Понимаешь — Ненко, сын воеводы Младена, брат Златки!..

Якуб и Златка оторопели. В глазах — ужас. Они как к земле приросли. Новость сразила обоих.

— Не может быть! — выдавил наконец из себя Якуб. — Где же он сейчас?

— Кто может знать, где он сейчас! Утром выступил в поход на Чернаводу, чтобы захватить в плен или убить Младена.

— О аллах!.. — простонал Якуб. — Может, ты ошибся, Арсен? Может, Сафар-бей вовсе не сын воеводы?

— Я видел у него на руке три длинных шрама… Помнишь?

— Как не помнить!

— Я видел его встревоженные глаза, когда он услышал от меня имя «Ненко». Он что-то помнит… Хотел расспросить меня, но Гамид выстрелил из пистолета мне в голову. Я потерял сознание. Когда опомнился, ни Гамида, ни Сафар-бея уже не было.

— Так и Гамид здесь?

— В том-то и дело.

— Аллах экбер!.. — простонал Якуб. — Ты снова сводишь меня с этим мерзавцем! Круг замыкается на той же земле, где начал возникать. Это хорошая примета. Теперь, Гамид, ты не ускользнёшь из моих рук!.. Но что же нам делать с Ненко и Младеном? Может произойти непоправимая беда!

— Мы должны предупредить их встречу! Лучше всего рассказать Сафар-бею все откровенно, чтобы знал, кто он такой и кто для него воевода Младен.

— Как же это сделать? Разве мы можем выйти отсюда?

— Вы свободны.

— А наш часовой?

Звенигора показал на ноги, что торчали из-под кровати.

— Он нам не помеха. Пошли!

2

После того как Гамид напал на замок со стороны сливенской дороги, Сафар-бей зашёл с тыла и, подождав, пока гайдутины ввяжутся в бой, дал приказ идти на приступ.

Сверху, один за другим, стали спускаться янычары. У каждого за плечами свёрнутая крепкая верёвочная лестница с большим железным крюком — лапой.

— На штурм! На штурм! — закричал Сафар-бей.

Со свистом метнулись вверх крюки. Одни упали назад, но многие зацепились за стену. По ним стали карабкаться вверх первые смельчаки; захлопали на ветру широкие шаровары.

За первой волной нападающих полез и Сафар-бей.

Воеводы Младена в замке не было. Как только донёсся шум боя со сливенской дороги, он оставил в крепости полтора десятка гайдутинов, а с остальными помчался на помощь своим. За старшего в замке оставил великана Ганчо, отважного, но не очень умного и рассудительного гайдутина. В другой обстановке воевода не доверил бы ему замка, но теперь, когда со стороны Хладной горы нападения не ожидалось, а на сливенской дороге разгорался жаркий бой, на Ганчо, думал Младен, вполне можно положиться.

Но Ганчо всех подвёл. После отъезда воеводы большинство гайдутинов взобралось на западную стену, откуда была видна сливенская дорога. Сюда же пришла и Анка. Ганчо с пятью гайдутинами стояли на юго-западной стене, как раз напротив Хладной горы. Но когда со сливенской дороги донеслись громкие крики и выстрелы, Ганчо не выдержал и перешёл на западную стену. И его товарищи, не очень-то подчиняясь Ганчо, как старшему, один за другим тоже перешли туда.