Война людей (СИ), стр. 39

Чего ожидал Потап? Этого Черкашин не знал. Наверное, каких-то бодрых слов. Но Семеныч нахмурился и пробурчал:

– Дурак ты, сержант.

– Не понял, – Жека слегка вытянул шею.

– Скоро поймешь, а если кратко, то нет здесь никаких защитников. Нас тут около двухсот человек, сколько точно, неизвестно, и оружия, считай, что нет. А против нас вся мощь государства, которое в самом скором времени обрушит на правых и виноватых свой карающий меч.

– Так это что получается, вы драться не будете?

– Каждый сам за себя решает, – Семеныч равнодушно пожал плечами. – Кто-то в леса собирается уходить. Кто-то полицию ждет, и будет отстреливаться. А я так, временный командир. И пока город еще не окружили, уводил бы ты своих бойцов, сержант. Шансов нет, это я тебе как отставной майор с боевым опытом говорю…

– Зря ты так, Семеныч, – расталкивая парней и отодвигая в сторону Потапа, в кафе вошел невысокий, но широкоплечий брюнет, в расстегнутой на груди куртке и десантном тельнике на показ.

– А-а-а… – протянул старик, – Никита. Что скажешь, крылатая пехота, провел разведку?

– Конечно, провел, – десантник ухмыльнулся.

– И что скажешь?

– Нормально все. К нам готова примкнуть одна воинская часть, почти целиком. Ночью на их расположение черные с Фабрики налетели, два десятка солдат и двух офицеров постреляли, к складам рвались. Кроме того, к нам на помощь идут отряды из Кочубеевского, Балахновского и Барсуковской, я еще ночью туда людей послал. Потом с молодыми из ДК "Энергетиков" встретился, они будут драться независимо от нас, при любом раскладе, и уже баррикады строят, в основном на Партизанской и на Интернационала. И это только начало, скоро еще люди подтянутся, и оружие найдем. Нельзя отступать, Семеныч, а иначе всех пересажают и в тюрьмах сгноят. Необходимо доказать, что мы не бессловесное быдло, а если отступим без боя, то все напрасно, зря наши друзья вчера погибали.

– А с оружием что? – старик тяжко вздохнул.

– Вояки пообещали кое-что, а мои ребята попутно "Охотник-Рыболов" на Гагарина вскрыли и "Русскую Охоту" на Калинина.

– И все?

– Нет. Еще отдел вневедомственной охраны сдался. Я пригрозил всех сжечь, и двери открылись.

– Значит, придется воевать?

– Придется, Семеныч. Так что начинай командовать всерьез. Пусть не ради себя, так хоть ради нас и внуков своих, которые сейчас на Партизанской улице коктейли с горючей смесью по бутылкам разливают.

В голосе десантника была необъяснимая радость. Но Черкашин этой радости не понимал и вздрогнул. Ну, а Семеныч в это самое время, помедлив, сказал:

– Ладно, помирать, так с музыкой. Раз ничего уже не изменить и не переиграть, будем воевать всерьез. Зови сюда всех командиров, станем думать, как гостей встречать, пока они сюда самостоятельно не подтянулись.

Глава 14.

– Это что такое!? Это кто!? – Я развел руками и посмотрел на Шмакова, а затем кивнул на двух грязных русоволосых девчонок в обтрепанных курточках, одной лет десять, а другой девять. – Зачем ты привез их сюда?

– Егор, я не мог поступить иначе. Пришлось взять с собой.

– А в полицию позвонить или высадить возле участка?

– Нет. Не по-человечески это, – парень набычился, он чувствовал себя правым, и отступать не собирался.

– Ладно, – я кивнул Ратибору, который стоял за спиной девчонок: – Позови Галину.

– Сейчас.

"Дружинник" вышел, а я постарался успокоиться. После чего улыбнулся девчонкам, которые смотрели на меня с испугом, и указал им на диван у стены:

– Присаживайтесь. Сейчас придет тетя, покормит вас и помоетесь. Слушаться ее, словно маму родную. Понятно?

– Да.

– Как скажете, дяденька.

Девчонки присели, а я подумал, что давненько никто не называл меня дяденькой, хлопнул Шмакова по спине и подвел к окну.

Мы присели на широкий подоконник. Эдик молчал, а я закурил и задумался. Как все не вовремя. Тут проблем выше крыши, а Шмаков мало того, что провел самостоятельную акцию, о которой я узнал всего десять минут назад, так еще и малолеток с собой приволок. Впрочем, наверное, он поступил так, как должно, и я зря на него накричал

– Егор, я ведь как лучше хотел, – нарушая молчание, пробурчал парень.

– Проехали. Что сделано, то сделано. Ушли чисто?

– Да. Следов не оставили, свидетелей тоже.

– На видео акцию сняли?

– Все записали.

– Рассказывай, как дело было.

– Мы проводили разведку на окраине Дедовска. Поступил сигнал, что исламисты собираются открыть там тренировочный центр для боевиков. Подошли и начали наблюдение. Есть стройплощадка, пара охранников и вагончики с работягами, кавказцами и азиатами. В общем, ничего подозрительного и мы просидели до вечера. Работа остановилась и тут появилась алкашка с девчонками, судя по всему, из местных. Она передала малолеток охранникам, получила пакет с водкой и деньги, и ушла в один из вагончиков. Ну, а девчонок силком потащили в машину местного начальника, вылитая обезьяна, чучмек поганый.

– И ты решил вмешаться?

– Да. Сам понимаешь, девчонки ноют и пищат, а рядом мои ребята. И что я должен был сделать?

– А почему мне не позвонил?

– Ты телефоны меняешь каждый день, я всех номеров не знаю.

Шмаков прервался, и я его поторопил:

– Что дальше было?

– Поехали следом за этим начальником. Он с друзьями, два борова. Остановились в частном доме неподалеку. Они во двор, а мы следом. Входим в хату, а девчат уже раздевают и готовятся оприходовать. Крики и плач. Азиаты совсем никого не боялись, вот мы их и отработали. Двоих сразу кончили, а главного оставили, для допроса.

– И почему ты его не довез?

– Решил с ним на месте поговорить, пока парни трофеи собирали. Говорю ему – что же ты обезьяна дикая творишь? А он под кайфом, страха нет, крови не боится и отвечает мне – все по закону. Я ему в рыло – по какому такому, блядь, закону разрешено детей насиловать? И знаешь, что он мне ответил?

– Нет.

– Говорит, девчонок купил, поэтому они принадлежат ему, и никакие они не дети. Пророк Мухаммад в сорок девять лет вторую жену взял, Айшу, когда ей девять лет было. А значит, что и ему не зазорно. Суки! Животные! Приехали в нашу страну и теперь тут свои порядки устанавливают. Ненавижу!

– И тогда ты его убил?

– Ага. Лично головешку отрезал и собакам дворовым выбросил.

– Ясно. Наверное, я бы тоже не сдержался. Трофеи взял?

– Один автомат, пара пистолетов, маслят штук триста и почти миллион рублей. Остальное барахло: литература ваххабитская, шмотки, бухло, наркота и жратва.

– Это все?

– В компьютере нашли видео, насилие над детьми. Групповуха. Они, мрази эти, давненько так развлекались. Находили алкашку какую-нибудь или наркоманку, покупали у нее детей и развлекались. Жуткие кадры.

– Размножишь и по нашим пятеркам раскидаешь, чтобы бойцы злее были. Они и так-то, никого щадить не будут, но ты сделай, что я сказал. И запомни, ты разведчик, а не боевик. Твое дело смотреть и наводить на цель штурмовиков, а не воевать.

Шмаков только мотнул головой, мол, понял, и в этот момент в комнату вошла Галина.

Последние полгода были для нее очень тяжелыми, и девушка сильно изменилась. Галина осунулась, потемнела лицом и перестала следить за собой. В общем, у нее все было плохо, и когда Шмаков привез освобожденных девчонок, то я решил, что она должна о них позаботиться. Глядишь, это поможет боевой подруге выбраться из той ямы, в которую она упала. А больше я ничего не придумал. В самом деле, не сдавать же девчат в полицию? Там их сразу или в детдом отправят, где жизнь не сахар, или беспутной мамаше вернут.

– Здравствуй, – я подошел к Галине.

– Здравствуй, Егор, – ответила она и спросила: – Ты хочешь меня отпустить к родителям?

– Нет.

– Тогда зачем звал?