Джангар.Калмыцкий народный эпос(перепечатано с издания 1977 года), стр. 11
Песнь третья
О подвигах богатыря Строгого Санала
Шумные полчища силачей,
Шесть тысяч двенадцать богатырей,
Семь во дворце занимали кругов.
Кроме того, седых стариков
Был, рассказывают, круг.
И красноликих важных старух
Был, рассказывают, круг.
Жены нежно-белые там
Тоже составили круг.
Словно плоды спелые, там
Девушки составили круг.
Диких, степных кобылиц
Молока потоки лились.
Разливались озера арзы,
Радующей взоры арзы.
Стали красными наконец
Нежные глотки богатырей.
Загудел многоуглый дворец.
Желтые полчища силачей
Стали кичиться силой своей,
Озираться стали вокруг,
Вопрошая соседний круг:
«Ужели сражений для славы нет?
Сайгаков — и тех для облавы нет?
Ужели для боя державы нет?
Ужели врага для расправы нет?»
И владыка Джангар сказал:
«Сын Булингира, славный Санал!
Я посланцем тебя снаряжу,
К Зан-тайше поскакать попрошу,
Повидать Зарин Зана-тайшу.
Мира он хочет — миру внимай,
Хочет войны — войну принимай!»
С места поднялся Строгий Санал.
Шлем золотой пред нойоном снял,
Поклонился ему до земли.
Слезы чистые, как аршан,
Из очей у него потекли.
«О мой Джангар, великий хан!
В грозный ваш богатырский стан
Я вступил, отрешась от всего.
Булингира, отца своего,
Дорогого сына лишив.
Нойоншу славную — мать свою,
Бурханам равную, мать свою —
Дорогого сына лишив.
И, подобную солнцу, жену
Неутешной покинул я,
И поспешно покинул я
Мне подвластную страну,
Чтобы стать вам братом навек.
Одинокий я человек,
Словно месяц на небесах.
Если погибну в чужой стране,
Сгонит недруг со свету меня, —
Вспомнит ли кто-нибудь обо мне?
Старшего брата нет у меня,
Младшего брата нет у меня.
Если поеду в чужие края,
Старшая где же сестра моя,
Младшая где же сестра моя,
Что предложили бы чаю мне?
Ехать по чуждому краю мне —
Бедному бобылю — тяжело.
Сядет пускай другой на седло,
Множество богатырей кругом —
Справятся лучше меня с врагом!»
Кончил Санал и долу потом
Голову молодую склонил.
И к золотому престолу потом
Жаркий свой лоб Санал прислонил.
Мудрый, великий Джангар Богдо
Кудри назад ему зачесал,
Ласковое слово сказал:
«Сокол мой! В землю вступив мою,
Одиноким не чувствуй себя,
Богатырскую нашу семью,
Как свою семью, возлюбя.
Все мы раскрыли объятья тебе,
Все мы сердечные братья тебе.
О своей не тревожься душе,
Поезжай к Зарин Зану-тайше.
Мира захочет — не хлопай дверьми.
Крепкую клятву с владыки возьми,
Что верноподданным будет он мне,
Будет выплачивать нашей стране
Подати год и тысячу лет,
А татылгу — девяносто лет.
Если ж войною будет ответ —
Вспомни, Санал, о хане своем,
Черно-пестрое знамя сорви,
На куски его разорви
И привези в кармане своем.
И пригони мне лихих скакунов:
Восемьдесят тысяч коней
Выведи из его табунов».
Снова сел на место Санал,
И владыка Джангар сказал:
«Справа сидящий Алтай Цеджи,
Ясновидец мудрый, скажи,
Где лежит Зарин Зана земля?»
Так ответил Алтан Цеджи:
«В этот край мой взор устремлен.
Он лежит под левым углом
Заходящего солнца, нойон.
Если мы в Заринзанов край
Балабана-самку пошлем, —
Равных нет ей меж птичьих стай,
Всех пернатых она сильней
И выносливей и жирней, —
Пролетит она много дней,
Трижды выведет новых птенцов,
А неизвестно, в конце концов,
Долетит или не долетит?»
Побежит обычный скакун, —
Семью семь — сорок девять лун
Он проскачет во весь опор,
А сказать не могу до сих пор:
Добежит или не добежит?
Да, земля Зан-тайши далека,
И дорога туда нелегка!
Ясным взором увидеть могу:
В богатырском, несметном кругу
Зан-тайша восседает сейчас.
Зан-тайша вопрошает сейчас:
«Мне три ханства подвластны сейчас,
Но соперник опасный у нас,
Не пора ли собрать нашу рать
И четвертое ханство забрать,
Хана Джангра навек покорить,
Племя Джангра дотла разорить?»
Так ясновидец тогда сказал…
Семьдесят раз осушил Санал
Пиалу с благодатным питьем, —
Семьдесят и один человек
Поднимают ее с трудом.
Пред богатырством предстал Санал,
Оглядел он густую толпу.
Жилы надулись на мощном лбу,
Стали с нагайку величиной.
Лев разъяренный в чаще лесной —
Сердце забилось в клетке грудной,
Десять отваг закипело в груди —
Хлынут наружу того и жди!
Снова мудрый Цеджи привстал:
«Видите сами, каков Санал!
В зренье вложил свой разум я,
Опытным вижу глазом я:
С трудной задачей справится он,
В стане чужом прославится он,
Победителем явится он!
Мне, мудрейшему, равен умом.
Савру подобно владеет мечом.
Он обращеньем с Мингйаном сравним,
Храбростью — с Хонгром Багряным одним.
Прочих достоинств — не сосчитал:
Все девяносто девять он
Доблестей ратных в себе сочетал!»
Выслушав мудрого, молвил Санал, —
В лунках зрачки холодных глаз
Перевернулись двенадцать раз:
«С честью я выполню Джангра приказ,
Приготовьте Чалого мне,
Скакуна удалого мне!»
У бархата зеленых трав,
У холода прозрачных вод
Чалый резвился, ковыль примяв.
Ловкий богатырь-коневод
Снарядил скакуна в поход.
Конь стоит у дворцовых ворот,
Восхищается Чалым народ:
Он в крылатых ногах собрал
Всю резвую быстроту свою.
В огненных круглых глазах собрал
Всю зоркую остроту свою.
В крепком, широком крестце собрал
Всю грозную красоту свою.
Буйный конь ушами прядет,
Буравами-зубами грызет
Бронзовые удила,
Новый обдумывая поход,
Славные вспоминая дела.
Савар Тяжелорукий встает,
Восьмидесятисаженный бердыш
Он Саналу передает:
«Пригодится в чужом краю».
Алый Хонгор за ним встает,
Семидесятисаженный меч
Он Саналу передает:
«Пригодится в чужом краю».
Славный Гюзан Гюмбе встает,
Мощную пику берет свою,
Славой покрытую в грозном бою,
И Саналу передает:
«Пригодится в чужом краю»
Принял оружье героев Санал,
Цвета коросты нагайку достал
И вышел большими шагами он.
Проваливался в лоно земли
Сафьянными сапогами он.
Богатыри бессмертной земли
Пожеланья свои вознесли —
Нежные, как лотос в цвету.
И Санал схватил на лету
Золотые поводья коня,
И помчался храбрый ездок,
Словно красный уголек,
Отскочивший от огня.
Был исполнен величия он,
Не нарушив обычая, он
Обогнул владенья Богдо.
И поскакал заката левей —
Исполнять веленья Богдо…
В сопровожденье свиты своей
Джангар в хуруле большом побывал
И на серый взошел перевал,
Чтоб узнать, далеко ли сейчас
Богатырь Санал ускакал.
Вот перед ним промелькнул Санал
И мгновенно скрылся из глаз…
Три луны проскакал Санал,
Юную девушку встретил он,
И, пораженный, заметил он:
Ясному солнцу подобна она,
Месяцу ярким сияньем равна.
Воина манит прекрасной рукой,
Держит в другой пиалу с аракой.
И пиалу преподносит она,
Храброго воина просит она:
«Милый брат, не спешите, молю…
Араку оцените мою.
Алчущих насыщает она,
Жаждущих утоляет она!»
Дал в груди необъятной Санал —
Отстояться уму своему.
«Как я братом ей стал — не пойму!
Как она появилась вдруг
В этой нетронутой, дикой стране,
Где не видно жизни вокруг?
Это дело не нравится мне!
Притворяется ловко она,
Нет сомненья: бесовка она!»
А девушка стоит на пути,
И глаза мольбою горят:
«Соизвольте с коня сойти!
Девяносто суток подряд
Вы несетесь на добром коне.
Отдохните, сойдите ко мне
И узнайте, старший мой брат,
Какова моя брага на вкус!»
«Слушай, девушка, я тороплюсь,
Но, когда возвращусь я назад,
Обещаю заехать к тебе!»
Но в горячей, упорной мольбе
Отвечает красавица так:
«Ваша милость мне нравится так!
Не хотите вы ради меня
Насладиться моей аракой,
Так сойдите хотя бы с коня
И сосуда коснитесь рукой».
Но проехал мимо Санал
И такие слова услыхал:
«Ты побрезговал брагой моей —
Будешь сломлен отвагой моей!
Ты со мной познакомишься вновь:
Долго буду сосать твою кровь,
В сердце клюв железный вонзив!»
И, угрозой такой пригрозив,
За Саналом помчалась она.
Но торопит Санал скакуна,
От нечистой он силы бежит!
И скакун, как двукрылый, бежит, —
Если сбоку взглянуть на него,
Кажется, заяц бегущий он,
Вот из полынной гущи он
Выскочил — и скрылся вдали.
Вот он бежит, вот он летит,
Вот он зелень травы золотит,
Вот он просто поверх земли
Скачет, как иноходец, гляди!
Величиною с колодец, гляди,
Вырывает он ямы в земле.
Поднимает пыль — как во мгле,
Тонет в ней вселенная вся.
В четырех собралась ногах
Быстрота священная вся!