Якутский героический эпос Олонхо. Нюргун Боотур Стремительный., стр. 95
СТИХ 212
СУОДАЛБА
Я ссоры люблю,
Я драки люблю,
А игры, потехи
Пуще того!
Попрыгать не терпится мне, —
Кто в прыжках поспорит со мной?
Побороться хочется мне, —
Кто бороться хочет со мной?
Состязаться в беге хочу, —
Выходите-ка, бегуны!
Есть еще прекрасный конь у меня…
Пусть побегают вслед
За моим Вороным
Ваши прославленные скакуны! —
Так, озираясь, вызов бросал
Веселый Суодалба…
А исполин Буура Дохсун,
Сюнг Дьаасына грозного сын,
Чей конь — Грохочущий Гром,
А хлесткая молния, —
Плетка в руке,
От изумления онемел,
Небывало он был удивлен,
Что детина Суодалба
Перехватил, шутя, налету,
Играючи разорвал,
Рассыпал искрами, погасил
Молний сверкающий жгут,
Подгоняемый четырьмя
Ударами грома — в единый миг…
Утихла ярость абаасы,
Гнев его присмирел:
Сборища буйных гостей
Вдруг застыдился он…
Стал просить прыгуна
Кылыс Лэбийэ
Выйти прыгать вместо него.
А верхние и нижние абаасы,
Сидя кучами на окрестных холмах,
Сильно перепугались они,
Ахали, изумлялись они:
— Он разящих молний жгуты,
Как пучок травы, разорвал,
Искрами искрошил,
Четырехраскатистый гром укротил…
Мы — все вместе — не сладим с ним,
Обесславимся, пропадем!.. —
Так шептались абаасы,
Так роптали они в толпе.
Проворно тою порой
По долине Сайдылыкы,
Где ни тлена, ни грязи нет,
Чьи в тонком тумане
Тонут края,
Поставили для прыгунов
Двенадцать березовых вех.
Тут удалой Кылыс Лэбийэ,
Лучший прыгун-кылыысыт,
Жаждой состязания запылал,
Всеми суставами затрепетал,
Зубами заскрежетал,
Напряг железные мышцы свои,
Звенящие сухожилья свои,
Разбежался, взлетая легко в высоту,
Всем видом своим говоря:
«Найдется ль в привольной вашей стране
Прыгун легконогий,
Подобный мне»
Разбежался следом Суодалба,
Чалым вороном прокричал,
Высоко взлетел, далеко;
Тремя прыжками догнал
Удальца Кылыс Лэбийэ;
Взмахом левой руки набегу
Невзначай пополам рассек
Мчащегося впереди,
Как секирой, широкой ладонью своей,
Ударив по поясу, разрубил
Знаменитого прыгуна.
А сам все отметины перескочил,
Все двенадцать березовых вех
Перепрыгнул Суодалба…
Рассекая с шумом воздух густой,
Перевертываясь налету,
Задом наперед доскакал
До края долины Сайдылыкы,
До западной грани ее
И огляделся, и завопил;
— Победи-ил меня! Победил! —
Увидав соперника своего,
Разрубленного пополам,
Прикинулся, что испугался он,
Хлопнул по бедрам себя,
Громко заголосил:
— Ах ты, горе! Ах ты, беда!
По пояс высунулся — бедняк!..
А ноги-то где у него?
По дороге, что ль, растерял? —
Поднял плечи Суодалба,
Руки в недоуменьи развел,
Скорчил рожу,
Щеки надул,
Вытаращил глаза…
Неугомонные озорники,
Неуемные весельчаки,
Отчаянные шутники
Отчей средней земли
Хохотом загрохотали в ответ,
Восторженно закричали в ответ:
— Уруй!!! Уруй-айхал!!!
Разве может такой удалец,
Как парень Суодалба,
Посрамить высокую честь
Среднего мира богатырей? —
А исполин Буура Дохсун
Заворочался, заворчал
Грозно, как отдаленный гром;
Как опилки меди, взъерошился он,
Как опилки серебряные, посинел…
СТИХ 213
БУУРА ДОХСУН
Расторопный в делах,
По дороге любой
Пролетающий без следа,
Не знающий ни помех, ни преград,
Звонконогий вестник-бегун,
Быстроногий Бараанчай!
Если ты высоко над землей,
Прилетай живей!
Если ты под землей,
Взлетай смелей!
Если ты далеко сейчас,
Рядом со мной очутись,
На поле становись,
С силою соберись,
С нашим врагом
На смерть схватись!
Вогнутой ладонью своей,
Загребистой пятерней
Бродягу этого ухвати,
Ноги с бедрами
Вырви из тела его,
Руки с лопатками оторви,
Сломай хребтину ему,
Пустую спину его проломи! —
Так рычал Буура Дохсун,
Бараанчая на помощь звал,
Принуждая борьбу начать…
СТИХ 214
БЫСТРОНОГИЙ БАРААНЧАЙ
Аар-дьаалы!!! Аарт-татай!!!
А ты, я вижу, хитер…
Да только не удастся тебе
Опорочить славу мою,
Причины нет у меня
Перепутывать чужие следы,
Дорогу перебегать
Славному богатырю,
Скачущему
На Вороном коне!
А схватясь в борьбе
С человеком его,
Человеком не чаю остаться я!
Летающий высоко над землей
На Мотыльково-белом коне,
Удалой Юрюнг Уолан
Благородной услугой своей
Навсегда меня обязал,
Стал он первым другом моим…
Разве буду я помехой ему?
А приехали сюда неспроста
И не просто отсюда уйдут
Племен прославленных богатыри,
Сыновья великих семей…
И пока на мой блистающий лик
Никакая грязь не легла,
И пока светозарный мой лик
От позора не почернел,
Улетаю отсюда я,
Здесь нечего делать мне! —
И в пятнистого орла превратясь,
Быстроногий Бараанчай
Шумно взлетел в высоту;
Рассекая воздух гремящим крылом,
В облаках небесных исчез.
А хитро-догадливый
Хаарылла Мохсогол
И умом непоседливый
Дьэргэс Баатыр,
Боясь, что бороться обяжут их,
Подняли громкий крик —
Коней, мол, пора пригнать,
Скачки, мол, пора начинать…
И все согласились:
— Пора! —
Тут великая, именитая знать —
Верхнего мира богатыри,
Сбившись кучею в стороне,
Расстегнули на каменных конских боках
Радужные ремни
Трехполосых тугих подпруг,
Сняли с коня седло,
Сделанное целиком
Из камня буйных небес,
Где седельный железный крюк —
Изделье дыбящих небес;
Сняли с коня чепрак
Из донного, слипшегося гнилья
Подземных воющих бездн,
Сбросили поводья, сорвали узду,
Развязали чембуры на нем.
Скрытого за тучею грозовой,
Спрятанного за облачной мглой,
Освободили коня.
Из укрытья выбежал на простор
Звенящий копытом небесный скакун —
Халлаан-Хара-Мангастайа,
Осмотрелся, косясь, вокруг…
Загудела толпа гостей,
Дивного увидев коня.
Словно лыж тунгусских концы,
Поставленные торчком, —
Чуткие уши его;
Будто ровдугой дорогой
Обтянута морда коня;
Раздувающиеся ноздри его,
Словно два кубка больших,
Опрокинутые на пиру
Чьей-то неуклюжей рукой.
Вдоль широкой спины коня
Черная полоса,
Словно кто-то злой
Ударил его
Сыромятным арканом витым.
Словно туча, разорванная на ветру,
С шеи выгнутой ниспадает, клубясь,
Семисаженная грива коня;
Как могучие осетры в быстрине,
Играют мышцы его;
Словно длинная лодка
В пенной волне,
Стелется сверкающий хвост.
Ретив и неукротим
Диво-конь,
Невиданный конь,
Как небесный ястреб,
Весь трепеща,
Шарахаясь, ушами прядя,
На поле красовался он,
На дыбы подымался он.
Бил о камень сталью копыт,
Всем огромным телом дрожа,
Нетерпеливо ржа,
Ринуться готовый в полет…
Тут проворно Суодалба
Косолапыми прыжками взлетел
На высокий безлесный мыс,
На северной стороне
Необъятной долины Сайдылыкы,
Выдернул из земли
Суковатый посох кривой,
Обернувшийся в тот же миг
Юрким, словно щука
В весенней реке,
Вороным коньком Суордаайы.
Оглаживая шею его,
По трепетной спине потрепав
Друга преданного своего,
Удачливого конька,
Объезженного скакуна,
Так ему Суодалба говорил,
Так напутствовал он его,
Так подбадривал он его…