Якутский героический эпос Олонхо. Нюргун Боотур Стремительный., стр. 60
СТИХ 104
УОТ УСУТААКЫ
На Мотыльково-белом коне
Летающий высоко над землей,
Блистающий красотой
Юноша удалой,
Юрюнг Уолан-богатырь,
Уразумев, что погибель его
Далеко теперь отошла,
Глубоко, облегченно вздохнул
И, обратив лицо
К страшной невесте своей,
Крутящей подолом,
Дымящей хвостом,
Грозящей железным носом-пешней,
К потаскухе подземных трех пропастей,
К молодухе трех тысяч отроду лет,
Когтистой девке-абаасы,
Неистовой Кыскыйдаан Куо,
Заглянул ей прямо в глаза,
Заговорил горячо.
СТИХ 105
ЮРЮНГ УОЛАН
Кэр-даа-бу!!! Кэр-даа-бу!!!
Красавица ты моя,
Свет очей моих,
Сила крыльев моих,
Милая Кыскыйдаан Куо!
Перестань подолом беспечно крутить,
Перестань хвостищем дымить,
Погодим ликовать и шутить,
Подумаем, как нам быть…
Томит меня страх,
Тревожит меня,
Что задумал грозный твой брат —
Уот Усутаакы.
Он задумал нас погубить,
Он задумал нас в рабов превратить,
Воловье ярмо нам на шеи надеть,
В колодки наши ноги забить,
Чтобы мы всю черную грязь его,
Чудовищные изверженья его
Убирали покорно за ним,
Заметали его следы…
Он — жестокий — не даст нам уйти
На высокий зеленый хребет,
На свободный светлый простор
Восьмиободной средней земли,
На благословенное лоно моей
Несравненной, цветущей страны!
Если пустимся мы в побег,
Я боюсь — он успеет нам
Все пути из пропасти загородить,
Все выходы завалить…
Если в Среднем мире земном
Мне с тобой не жить,
Детей не родить, —
Чем вечные здесь обиды терпеть,
Чем видеть тебя — дорогую мою,
Любимую хозяйку-хотун
Рабыней, доящей чужих коров
В вонючем сыром хлеву,
Чтоб тебя будили пинком поутру,
Нет! Лучше мне умереть!
Покамест радость встречи с тобой
Ничем не омрачена,
Сам я брошусь на меч,
Сталью грудь себе распорю!
Нареченно-обещанная моя,
Обречен я расстаться с тобой…
Умираю!
Прощай навсегда! —
Так говоря, Юрюнг Уолан,
Будто впрямь умереть решил,
Отпрянул назад,
Обнажил свой меч,
Рукоять его в землю упер,
Собираясь броситься на острие,
Сердце свое пронзить…
Прыгая на разветвленной ноге,
Пронзительно закричав,
Хвост дымовой,
Подол вихревой,
Плечи-ножницы,
Пальцы-клещи,
Черный огнепышущий нос,
Чертова дочь
Кыскыйдаан Куо
Пинком отбросила меч,
Приблизила ржавую харю свою
В упор к лицу жениха
И, пристально глядя ему в глаза,
Петь, голосить начала…
СТИХ 106
КЫСКЫЙДААН КУО
Алаатанг! Улаатанг!
Золотой мой,
Что вздумал ты!
Пока мои огненные глаза
Палящим взглядом разят,
Не ляжешь в могилу ты!
Пока железные когти мои,
Как отточенные косы, остры,
Пока не вырваны у меня
Выгнутые когти мои,
Нечего страшиться тебе!
Пока мой длинный железный нос,
Мой огнепышущий клюв
Торчит на моем лице,
Нечего страшиться тебе!
Ох, горе мое!
Ох, диво мое!
Ох, как сердита я!
Еще он выхваляется передо мной,
Еще величается передо мной!..
Знаю я — знаю его,
Братца проклятого моего…
Вот он какой злодей,
Уот Усутаакы!
В правом его паху
Рана открытая есть,
Не зарастающая никогда…
Я заклятую кольчугу его
Когтистой рукой разорву,
Рану разбережу,
Кровь его гнилую пролью,
Ох, как печень моя горит!
Ох, как ярость моя кипит!
Тропы тайные выслежу я,
Где бродит зверь его Кэй-Тубут;
В теле этого зверя живет
Материнская
Воинственная душа
Брата лютого моего.
Заколдованный этот зверь
Был порожден и взращен
На бурном северном
Склоне небес.
Если этого зверя поймать,
Если, вырвав заживо
Сердце его,
Сжечь в огне, —
Истребится тогда
Материнская, злая его душа,
Прервется тогда навек
Длинное дыханье его,
Брата старшего моего
Уот Усутаакы-хвастуна!
Не огорчайся, мой друг дорогой!
Не омрачай свою радость ничем.
Как весной ручеек, журча,
Как широкий поток, плеща
Хлынет черная кровь его.
Ты увидишь сам,
Ты услышишь сам,
Как прерывисто, хрипло дыша,
Наполняя зловонием Нижний мир,
Околеет он — твой злодей! —
Тут адьарайская дочь
Тучей заклубила
Свой дымный хвост,
Вихрем закрутила подол,
Загудела огнем,
Завертелась волчком.
Услыхав ее речь,
Юрюнг Уолан,
Будто обрадовался, повеселел,
Сказал такие слова…