Якутский героический эпос Олонхо. Нюргун Боотур Стремительный., стр. 58
СТИХ 100
КЫСКЫЙДААН КУО
Алаатанг!!! Улаатанг!!!
Ай, беда, ай, радость моя!
Ай, неужто ты сам
Пожаловал к нам,
Айыы Хаана любезный сын?
Ох, торговля мала,
Да велик оборот!
Ох ты — горе невпроворот!..
Я тебя одного, красавец, ждала,
Я отказ моим женихам дала,
Я пинками сватов гнала…
Понапрасну меня прождал,
Стужу лютую зря терпел,
Скулы отморозил себе
Богатырь Бэкийэ Суорун,
Рожденный Кэкэ Суоруном-отцом
За провалом проклятых
Нижних небес,
От гремящей черной Нюэрэлдин,
В шею я его прогнала.
Буор Мангалая свирепого сын,
Старухой Суналыкы
Рожденный в бычьем ярме,
Мычащий силач
Мэчюйэр Эртюк
Ни с чем ушел от меня.
Потому я его прогнала,
Что тебя одного ждала.
Рожденный проклятой высотой,
Грозный Кырбыйа Боотур
Отступился, рыча, от меня…
Рожденный бушующей глубиной
Хаан Чабыргай-исполин
Ни с чем ушел от меня.
Тот, что на бедственном небе рожден,
Эсюктэй Суодуйа
Ни с чем ушел.
Я отвергла богатырей,
Чтобы стать женою твоей!
Как услышала я,
Что родился ты —
Белокожий, невиданной красоты,
Кровь и желчь вскипели во мне,
Я ночей с тех пор не спала,
В драку лезть готова была…
Лежа одна
На ложе пустом,
От ярости билась я,
Такие корчи гнули меня,
Что моя девическая постель
Закрутилась вихрем,
Словно метель…
О, мой милый,
Как долго томилась я,
Ожидая, пока ты придешь!
Блуждая по диким горам,
Прыгая по высоким холмам,
О, как долго тебя я звала!
От горя
Вырос горб у меня,
Почернела, высохла я…
Ой, беда мне!
Ой, радость мне,
Ой, напасть мне!
Ой, счастье мне!
Ты вглядись, возлюбленный мой,
Приглядись, как я хороша,
Видишь тело мое? Оно
Для объятий твоих рождено,
Для любви к тебе создана
В этом теле мятущаяся душа!
Не найдешь ты женщины лучше меня,
Обомрешь ты от ласк моих.
Как сольешься в любви со мной,
Обеспамятаешь от страсти моей!..
Я заботливой буду хозяйкой-хотун
В угодье богатом твоем.
Наловчилась я с малых лет
Ухаживать за скотом;
Пятнистые телята мои,
Не дожив до девятого дня,
Замерзают перед кормушкой своей,
Околевают у ясель своих.
Сразу на год я мясо коровье варю,
А пока на стол
Притащу котел —
Скиснет, заплесневеет еда,
Оттого она и вкусна!
Я выгнала тысячи женихов,
Потому что ты краше всех…
Ох, по нраву ты мне!
Ох, по сердцу ты мне!
От любви к тебе жилы мои гудят,
Трясутся колени мои,
Трепещет печень моя!
Дай я поцелую тебя
В красные губы твои,
Ведь пора, наконец, перестать
Моей крови бешеной клокотать!
Ох страсть, ох беда…
Полюби, красавец, меня!
И рожу я тебе тогда
Одышливых восьмерых
Плешивеньких сыновей,
Золотушных девятерых
Паршивеньких дочерей! —
Так сказала крутящаяся, как вихрь,
Клубящая, как дымокур,
Черным своим хвостом,
Чародейка девка-абаасы
И затопала, захохотала она,
Захлопала по бедрам себя,
То вправо, то влево мечась,
Прихорашиваясь, вертясь,
Длинным клювом чмокая и свистя,
Воздух всасывая со свистом в себя,
Щелкая языком — чуп-чуп…
А хозяин моря Муус-Кудулу,
Исполин Уот Усутаакы,
Стоявший невдалеке,
Открыв свою пасть во всю ширь,
Грохочущим хохотом
Захохотал…
СТИХ 101
УОТ УСУТААКЫ
Ха-ха-хаа!
Ну и смех разбирает меня!
Ха-ха-хаа!
Ну и диво увидел я…
Ай, кривое колено,
Ай, черный клюв,
Ай, чертова девка, сестрица моя!
Как взгляну на тебя — ну и ну!
Смотри же — не упусти женишка,
Зеницу лба твоего,
Зубов твоих острых десну! —
Умилился Уот Усутаакы,
Подземной тьмы богатырь,
Первый средь абаасы,
Обнял за острые плечи сестру
И прикоснулся черной щекой
К ржавой ее щеке.
Когтистая Кыскыйдаан Куо,
Неистовая Куо Чамчай
Визгливо захохотала в ответ
И, в сторону отскочив,
Сказала такие слова…
СТИХ 102
КЫСКЫЙДААН КУО
Он только тогда убежит от меня,
Если погаснет вдруг
Видящая зеница моя,
Если иссякнет вдруг
Клокочущий мой желчный пузырь…
Да не будет этого никогда!
Он только тогда от меня отойдет,
Хотя б на длину ступни,
Когда затупятся когти мои,
Железные, острые когти мои!
От женщины прекрасной такой,
От меня отвернется он лишь тогда,
Если черный мой длинный нос,
Схожий с заостренной пешней,
Перегниет в седловине своей
И от лица моего отлетит!
Да и тогда никуда
От меня — могучей — он не уйдет! —
Кончила она говорить —
И огонь ее страшных глаз
Полосою пламени полыхнул,
Полоснул, как молния, в темноте
Грозовой мгновенной стрелой,
Блеснул, пролетел, промелькнул…
А угрюмый Уот Усутаакы
Тяжелодумной своей головой,
Всей широкой своей спиной,
Всей утробой черной своей,
Думал, соображал:
— Лихая будет у парня жена…
Такая спуску не даст,
Не упустит его из рук…
Ну и пусть! И ладно ему! —
Но сомнение все ж оставалось в нем,
Опасение было в нем;
Несуразное он поднял лицо,
Безобразное — в провалах, в буграх,
Переносицу сморщил, как злобный пес,
Перекосил широкую пасть,
Железные оскалил клыки;
Словно ящерица,
Семисаженный язык
Высунулся из пасти его,
Толстую шею
Обвил, как змея,
Скользнул по двум широченным плечам;
И, чавкая и мыча,
Порявкивая,
Медведем рыча,
Уот Усутаакы,
Как волк, протяжно завыл,
Зычно заголосил,
Три хохочущих пропасти под землей
Криком будорожа своим…