Якутский героический эпос Олонхо. Нюргун Боотур Стремительный., стр. 37
СТИХ 54
ВОРОНОЙ КОНЬ
Анньаса! Анньаса!
Одна у нас дорога с тобой,
Друг, назначенный мне судьбой,
Всадник мой,
Повелитель-тойон,
Гордость высокой холки моей!
Трудное время пришло,
Наше солнце железное может упасть,
Кюнгэсэ блестящее — отлететь…
Если чудовищный исполин,
Тимир Дьигистэй-богатырь
Скроется в твердыне своей,
То без крови не обойдется борьба,
Бедствия страшные произойдут,
Последствия гибельные придут…
Смотри, осторожен будь,
Не кори, что не остерег тебя!
Крепче держись,
Придется нам
Через море перелететь.
Коль встретим врага на том берегу,
Пока не укрылся он,
Тогда будет равный бой
С противником, достойным тебя! —
Молвив это,
Конь полетел,
Свистя певучей стрелой,
Блестя падучей звездой…
В воздухе дугу описав,
Вора подземного обогнав,
С высоты опускался конь,
Только в ушах у богатыря
Будто птица-гоголь на быстром лету
Острыми крыльями просвистел,
Только щеки будто огнем обожгло,
Только будто гибкий тальник
По лицу листвою хлестал…
Словно стерлядь, взлетающая высоко,
Словно падающая звезда,
Пролетели всадник и конь
Над кроваво-дымным огнем
Грозного моря Уот-Кудулу,
Над которым не пролетал никто,
По которому не проплывал никто…
Яростно бушевали валы,
Огнемутной пеной плеща,
Высоко вздымались морские валы,
Захлестнуть пытались коня.
Каменный свод грохотал,
Из преисподней, с черного дна,
Из заколдованной глубины
Страшные проклятья неслись,
Пронзительный визг летел…
Море перелетевший конь
На твердую опустился скалу;
Трехголовому змею путь преградил
Удалой Нюргун Боотур.
В ужас пришел дракон,
Судорожно у него
Спутались, в кучу сплелись
Восемь когтистых ног,
Длинными шеями переплелись
Три огнедышащих головы,
А могучий Нюргун Боотур
Размахнулся жадным до крови мечом,
Снес одним ударом
Все три головы;
Прыгая, покатились они,
Лязгая челюстями, скрежеща.
Хлынула бурно черная кровь,
Рухнул замертво змей.
Рожденный в погибельный век,
Кровожадный разбойник о трех тенях,
Богатырь Тимир Дьигистэй
Сразу не понял,
Не разглядел,
Не разобрался — откуда беда.
Тяжело, с разбега
Обрушился он
С широкой змеиной спины,
На камни грохнулся животом;
Черная печень его сотряслась
В чреве могучем его;
Охнул он, простонал:
— Ох! Отлетели,
Оторвались
Девять журавлиных голов! —
Сел потом, ощупал свои бока.
В этот миг
Богатырь Нюргун
Выхватил из-под его ноги,
Из-под когтистой лапы его
Айталыын Куо — сестричку свою;
Покатал ее в ладонях своих,
Заклинанья произнеся,
В нечто маленькое ее превратил,
Как бы в комочек волосяной,
И всунул в ухо коня.
Тут коня повернул Нюргун
В сторону Средней земли и сказал:
— Добрый конь мой,
Посланный мне судьбой,
Когда позову тебя,
Где бы ты ни был,
Тут же вернись ко мне! —
Ласково, всей пятерней,
Хлопнул Нюргун коня
По крутой спине;
И умчался конь…
Порожденное в смутные времена
Чудовище поддонной тьмы,
Вор-невидимка,
Разбойник ночной,
Тимир Дьигистэй-исполин
Разглядел противника, наконец
Побагровел он,
Почернел;
Безобразное адьарая лицо
То краснело, как железная ржа,
То бледнело до синевы.
Из выпученных бельмастых глаз,
Выкаченных на черный лоб,
С треском сыпались
Искры огня.
Растопырились пальцы его,
Выпуская десять
Острых когтей,
Словно косы-горбуши, кривых…
А рук самих не видать,
Темного лица не видать,
Только чернела огромная пасть,
Как обрывистый глубокий овраг,
Кустарником обросший густым;
Синий, семисаженный язык,
Раздвоенный, как у змеи,
Обвивался вкруг шеи
Дюжей его,
Что была обвязана по кадыку
Ветхою шкурой льва.
Поднялся исполин,
Огромный, как тень,
Икая и бормоча,
Ударил по бедрам себя,
Разъял свою черную пасть,
Железные оскалил клыки,
Похожие на сошники,
Будто улыбнуться хотел;
Искривился весь,
Да как заорал,
Так что зычный голос его
Слышен стал за три дня пути;
Многоголосое эхо вдали
Оглушительно отозвалось,
Загремел, потрясся
Подземный мир,
Гоготанье в бездне пошло.