Удивительные приключения подмастерье Хлапича, стр. 9
Все уже затихли, а Хлапич, вспомнив перед сном весь этот день, вздохнул:
— Эх! Хорошо-то, хорошо, да только, ничего я не придумал… и не нашёл я сегодня свои сапожки…
— Какие это сапожки? — спросил его сосед по сеновалу, который, оказывается, ещё не спал.
— Да, украли у меня прошлой ночью сапожки… — ещё тяжелее вздохнул Хлапич.
— А у меня кто-то куртку голубую украл! И хорошая была куртка, новая… — отозвался работник.
— А у меня топор украли! — добавил второй работник.
— А у меня непочатый кусок солонины, прямо с чердака… — сказал третий.
— А у меня заплечный мешок! А в нём все мои деньги были зашиты… — почти простонал четвёртый.
Так-то они узнали что в селе сеть вор, который и украл все эти вещи. И все задумались: кто же этот вор, и как же вернуть своё добро? Так думал каждый из них в ту ночь… и никто не знал ответа.
Но когда взошёл месяц — все они уже спали…
Глава пятая
Четвёртый день путешествия
I
Пожар в селе
Но… давно уже замечено: несчастья происходят тогда, когда их меньше всего ждут и именно тогда, когда кажется, что всё так хорошо и спокойно…
Так оно и вышло этой ночью.
Хлапич проснулся от крика:
— Огонь! Огонь!
Он быстро соскочил с сеновала и увидел, что хотя вокруг была ещё тёмная ночь, в селе было светло как днём, потому, что в селе полыхал пожар. Огромный и красный — как пекло!
Горел амбар одного крестьянина, которого все тут называли «Рыжий Грг».
Этого Грга в селе никто не любил. Да и не за что было его любить — не был он ни добрым, ни хорошим, а совсем даже наоборот. Но так уж повелось у людей, что когда горит чей-то дом, никто не спрашивает: «Любят тут этого хозяина или нет?» А просто все бегут гасить пожар!
Вот и сейчас, и хозяева, и все их работники бросились в село, и Хлапич побежал с ними.
Из всех домов уже бежали люди — и стар, и млад. И каждый тащил что-нибудь, что может пригодиться при тушении пожара: кто багор, кто лестницу, кто ведро… А еще было много женщин, с горшками и кадушками полными воды, бегущих к горящей усадьбе… А ещё — много увязавшихся за ними детей, которые ухватившись за подолы своих матерей, кричали и плакали. И все вместе шумели, толкались и суетились, и бежали в ночи на пожар.
Это было небольшое село и пожарников в нём, конечно, не было.
«Боже мой, как же они управятся без пожарников?» — подумал Хлапич, когда вместе со всеми бежал к огню.
Но в этом селе жили умные люди, которые, прекрасно знали, как гасить пожар без всяких пожарников. Все они — от мала до велика — выстроились как солдаты в цепочку, да такую длинную, что первый крестьянин стоял у колодца, а последний у самого огня. Этот первый, зачерпывал ведром воду и быстро передавал сё другому. Второй крестьянин передавал ведро третьему, третий — четвёртому и так ведро переходило от одного к другому, пока не попадало к последнему — стоявшему возле горящего амбара. И этот последний, был так силён, что метал воду так же высоко, как пожарный шланг.
Работали крестьяне слаженно и очень быстро, но, тем не менее, мужчины кричали «Быстрее! Быстрее!» И женщины кричали «Быстрее! Быстрее!» И дети кричали «Быстрее! Быстрее!» Потому, что все боялись, как бы огонь не перекинулся на дом, стоящий рядом с амбаром.
И не зря боялись, потому, что стоило им погасить амбар, как загорелась покрытая деревянной дранкой, крыша дома.
Боже мой, как страшно когда горит дом! Как страшно закричали женщины и дети, когда от огня начала лопаться дранка на крыше! А люди уже так устали, что работа разладилась и началась перебранка.
— Полезай на крышу! — кричал один крестьянин.
— Никуда я не полезу! — отвечал другой. — Сам полезай, если тебе жизнь не дорога!
— Да все вы тут — трусливое стадо! — орал третий.
И люди начали браниться, да так яростно, что наверное не заметили бы, если бы горел не то, что дом, но и шапки у них на головах. Но в этот момент с крыши раздался голос: «Подайте мне быстро ведро воды!»
Все задрали головы и увидели, что на самом коньке сидит кто-то в красной рубахе, зелёных штанах и сияющей шляпе.
Конечно, это был Хлапич, который пока все ругались, залез на крышу.
Тут уж крестьяне, позабыв перебранку стали подавать на длинных шестах вёдра с водой. А Хлапич сидя на самом верху, стал их подхватывать и заливать огонь, который подбирался к нему всё ближе и ближе. Однако, несмотря на все старания пламень разгорался всё больше и больше.
Женщины внизу начали причитать:
— Ой, погибнет паренёк этот, на крыше! Как, пить дать, погибнет!
И огонь подобрался уже почти к самым ногам Хлапича, и ему было очень жарко. А ещё он очень устал — ведь ему пришлось поднять очень много вёдер, полных воды. А люди внизу теперь просто-таки дрожали от страха, считая, что мальчику пришёл конец.
Хлапич же совсем не боялся — ему было не до этого. Он понимал, что водой крышу не потушишь. Пламя уже лизало ему ноги. А сам он еле мог дышать от дыма.
— Дайте мне багор! — еле прокричал он сдавленным голосом, — от дыма и жара у него перехватило дыхание.
Крестьяне быстро подали ему длинный железный багор, и Хлапич что есть сил, ударил по горящей дранке у своих ног.
Искры засверкали и закружились вокруг него, и тут же, как огромные змеи, взметнулись языки пламя. Но треска больше не было слышно. Горящая дранка начала сыпаться сквозь огонь, и целый кусок горящей крыши упал на землю. Крестьяне закричали и все разом бросились тушить огонь и затаптывать тлеющие головешки…
А на крыше огня больше не было. Дом был спасён!
Но, — о ужас! — На крыше больше не было и Хлапича. Он пропал, будто его и вовсе не было.
Доска, на которой он сидел, подломилась, и Хлапич провалился с крыши, наверное, куда-то на чердак.
Бедный, бедный Хлапич! Он был такой добрый! Так старался всем помочь! А теперь сам он свалился с крыши и никто не может ему помочь, и никто даже не знает, жив он или мёртв!?
II
Чудо
Хлапич, свалившийся с крыши на чердак, наверняка бы сильно расшибся, но он упал точно в большой ларь, полный муки. Конечно, это было чудо! Во-первых, потому, что ларь оказался открытым. Наверное, хозяин, уходя, забыл закрыть крышку. А во-вторых, потому, что Хлапич упал так точно и удачно, что не только не убился, но и ничего себе не повредил.
Но когда Хлапич, сквозь облако взлетевшей муки, разглядел то, что находилось на этом чердаке, он просто обомлел. Вот было чудо, так чудо!
На чердачной балке, как раз рядом с проломом, в который он свалился, и из которого теперь все сильнее лился поток утреннего света, прямо перед его глазами, висели… его лаковые сапожки! Да, в самом деле, — его лаковые сапожки! И это было ещё не всё:
— рядом с ними висела голубая куртка первого работника;
— немного дальше — топор второго работника; — ещё подальше, на крюке — солонина третьего работника, весь непочатый кусок!;