Подарок тролля, стр. 45
— Вы что, ума решились! Хотите сжечь мои цветочки!
Цирюльница от испуга так и выронила горячие щипцы из рук. Они упали на ковер и прожгли там дыру. А цирюльница решила, что Малин не в себе.
Но Малин ласково сказала:
— Простите меня!
И сама надела миртовый венец себе на голову. А невесты красивее Цветолюбицы Лины никто никогда не видел. Но один только жених видел мелкие, нежные, благоухающие цветочки в волосах своей невесты.
Яльмар Бергман
До чего ж люди трусливы!
Анне-Лисе было уже целых семь лет, но ее и близко не подпускали к отцовскому и материнскому садику. Видишь ли, неподалеку жил большой медведь, которого все боялись, даже мама, хотя она вообще-то была не из трусливых.
Есть на свете медведи добрые: едят только ягоды, орехи и мед. Но этот медведь был не такой. Он задирал и коров, и овец, и коз, а мог задрать и человека, если тот, на свою беду, вдруг повстречается с ним. Может, он не всегда был такой жестокий, может, это люди сделали медведя злым, травя его копьями и ружьями, рогатинами и волчьими ямами. Кто его знает! Но правда лишь то, что из-за этого медведя Анна-Лиса вынуждена была, как паинька, сидеть дома. И потому, знай же, она была жутко зла на Мишку.
— А какое оно с виду, это страшилище? — спросила она маму.
— У медведя длинные, острые зубы и косматая шерсть, а хвост и на хвост не похож — какой-то маленький огрызок вместо хвоста. У него четыре лапы, но иногда он ходит только на двух. Пасть у него красная, а сам он черный, каким бывает углежог, пока не смоет с себя сажу.
— Ух ты! — удивилась Анна-Лиса.
Она видела, какой приходит из лесу, где жгут в яме уголь, ее отец: черный, страшный и совершенно неузнаваемый. Но стоило отцу, бывало, умыться, и он снова становился красивым и родным — лучшим другом мамы и Анны-Лисы.
И потому она спросила:
— Почему же тогда этот Мишка не моется?
— Да представь себе, он моется. Но это не помогает, от этого он красивее не становится. И все из-за того, что он злой.
«Ой, ой, — подумала Анна-Лиса, — хоть бы мне никогда не повстречаться с Мишкой». И она стала расспрашивать маму, есть ли в лесу добрые звери.
— Ясное дело, есть, — ответила мама.
И стала рассказывать дочке о всех крошечных насекомых в лесу и о червяках, которых нельзя обижать, если хочешь быть добрым.
— Правда? — спросила Анна-Лиса. — Тогда я не стану их обижать.
Мама рассказала ей и о птицах, которые так прекрасно поют, и о веселой белочке, которая радостно машет своим пушистым хвостиком. Но если дернуть белочку за хвостик, она тотчас очень сильно опечалится.
— Правда? — повторила Анна-Лиса. — Тогда я не стану дергать ее за хвостик.
Мама рассказала ей и о Миккеле-Лисе, который так нагло и высокомерно держится с зайцем, а людей боится. И о зайце, таком шустром, проворном и таком вкусном, когда он попадает в котел.
— Мумс, мумс, как вкусно, — сказала Анна-Лиса и облизнулась. Она была самой настоящей маленькой лакомкой.
Однажды маме надо было пойти в город — купить башмачки для Анны-Лисы. Прежде чем отправиться в путь, она приготовила три бутерброда.
— Бутерброды утолят твой голод, — сказала мама. — А если ты не наешься досыта, можешь пойти в сад и сорвать красивое яблоко, которое висит на самой нижней ветке.
«Не наемся я досыта тремя бутербродами, — подумала Анна-Лиса. — Мне ведь разрешили выйти в сад и сорвать красивое яблоко». Она прокралась на крыльцо и огляделась по сторонам. Но Мишку-Медведя она так и не увидела.
«Никого здесь нет», — подумала Анна-Лиса и побежала к яблоневому дереву. Ах, до чего же красивое яблоко висело на самой нижней ветке! Крепкое, как маленькая репка, с одной стороны — красное, с другой — золотистое, такое сочное и сладкое, что у девочки слюнки потекли.
Но только она с аппетитом откусила самый первый кусок, как увидела незнакомую малявку, которая, извиваясь, выползла из земли. Анна-Лиса ничуть не испугалась. Да нет же, вовсе нет, у нее только чуточку побледнело личико. И она спросила:
— А ты кто такой?
— О, я всего лишь бедный маленький червяк, — ответила малявка. — И вылез я, чтобы раздобыть себе еду и кров.
— Бедняжка, — пожалела его Анна-Лиса. — Хочешь попробовать мое яблоко?
— Спасибо за угощение, — ответил червяк.
Анна-Лиса протянула ему яблоко, но не успела она опомниться, как червяк проворно забрался туда, чем изрядно испортил ей настроение.
— Спасибо тебе, Анна-Лиса, — поблагодарил устроившийся в яблоке червяк. — Теперь у меня до конца моих дней есть кров и еда.
Осторожно поставь мой домик на землю и потом иди лугом, пока не придешь к ореховому дереву. Передай ему от меня привет, и тебе, верно, разрешат досыта наесться орехами!
Да, делать нечего! У Анны-Лисы от голода свело ее маленький животик. А червяк испортил яблоко. Поэтому ей надо было пойти к орешнику. И вот она уже там.
— Доброе ореховое дерево! — сказала Анна-Лиса и вежливо поклонилась. — Я должна передать тебе огромный привет от червяка и спросить, могу ли я полакомиться твоими орехами.
— Пожалуйста, — прошелестело дерево и чуть опустило ветви, чтобы Анна-Лиса смогла дотянуться до орехов.
Анна-Лиса приподняла подол своего передника и доверху наполнила его большими, красивыми коричневыми орехами. Поблагодарив ореховое дерево за доброту, она собралась было повернуть домой, как вдруг в орешнике что-то зашипело — ритч, ратч, чьитт, чьитт, чьитт. И на ветке совсем рядом с ней очутился какой-то коричневый мохнатый зверек, злобно помахивающий своим пышным хвостиком.
Анна-Лиса вовсе не испугалась, да нет же, нет, у нее только слезы выступили на глазах. У зверька были длинные, острые зубки, так что это вполне мог бы быть медведь. И поэтому голос Анны-Лисы задрожал, когда она спросила:
— А-а-а ты-ы кто такой?
— Я — белочка, хозяйка всего орешника. И я вылезла из дупла, чтобы собрать орехи. А ты кто такая?
— Я Анна-Лиса, а мои хозяева — мама с папой. И я тоже вышла из дому за орехами.
— Я тебе покажу, как собирать мои орехи, — прошипела белка и больно куснула Анну-Лису за руку.
— Ой, ой, ой! — Анна-Лиса опустила подол передника, и орехи, словно горох из стручка, посыпались на землю.
— Убирайся прочь отсюда! — закричала белка.
Анна-Лиса заплакала и убежала. Она бежала, сама не зная куда — лишь бы подальше от орехового дерева. Когда же она остановилась и вытерла слезы, то увидела, что вся земля под ногами была красной от крупной, спелой брусники.
«Какое замечательное место», — подумала Анна-Лиса.
Она уже доверху наполнила передник ягодами и собралась было вернуться домой, как вдруг услышала, что кто-то барабанит по земле! Да так чудно! И совсем рядом увидела она зверя, который был во много раз крупнее белки. Он стоял на задних лапках, у него были длинные, острые зубы и короткий хвост. «Если это не медведь, то по крайней мере очень на него похож», — подумала Анна-Лиса. И, стуча зубами, спросила:
— Т-ты к-к-то та-а-к-кой?
— Я — заяц, — ответил зверь и стал шевелить своими длинными ушами, приветствуя девочку. — А ты думала, я кто?
— Я думала, ты — медведь, — сказала Анна-Лиса.
Заяц так и покатился со смеху! И он хохотал, хохотал, пока у него не лопнула губа. Глядя на него, рассмеялась и Анна-Лиса. Но тут она выпустила подол передника, и красные ягоды дождем посыпались на землю. Миг — и заяц уже тут как тут, взял да и слопал все ягоды.
— Что же я стану есть? — расстроилась Анна-Лиса. — Ведь я голодная.
— А у тебя что, дома есть нечего? — спросил заяц.
— У меня есть три бутерброда, но я хотела бы чего-нибудь вкусненького на закуску, — ответила Анна-Лиса, этакая лакомка.
— Я знаю, как тебе помочь, — сказал заяц. — Если ты пойдешь чуть дальше в лесную чащу, ты встретишь маму-козу. Она варит вкуснейший сыр. Он такой сладкий, такой ароматный, такой хороший.