Кристаллическая решетка, стр. 50

Деймон вначале нажал на кнопку, а потом ринулся в бой – вместе со Свенссоном он был готов драться до последнего. Но человек, которого он избрал своим противником, очень ловко направил ему луч света в глаза, и Деймон враз ослеп и застыл в идиотском положении, нанося удары в воздух. Готовый зарычать от бессилия, он прищурился, прикрыл глаза рукой и ринулся на стоящего неподвижно противника. Уже приближаясь, он различил, что это женщина, подумал, что женщины равны с мужчинами в праве получить по лицу, ударил и промахнулся.

Кто-то очень ловкий и быстрый кинулся ему на грудь и сбил с ног. Деймон упал, вскрикнув от боли, сжал пальцы на руках противника и подмял его под себя, собираясь задушить. Неожиданно он почувствовал, что его лицо осыпают поцелуями. «Что-то новое, – подумал Деймон, вцепившись в горло противника. – И что-то старое. Кто-то меня уже целовал подобным образом». Ему понадобилось несколько секунд, чтобы, поморгав, прогнать слепоту и увидеть, кого же он душит.

– Это же я… – обиженно просипела Айрина, пытаясь разжать его пальцы.

Они уселись на камнях, пожирая друг друга глазами. Потом молча обнялись – Айрина, похоже, плакала, а Деймон блуждал в хаосе мыслей, позабыв о своих руках, которые воспользовались предоставленной свободой действий и принялись стаскивать с девушки комбинезон. Вошедшая в пещеру Энжел посветила фонарем в одну сторону, потом в другую и тихо выругалась самым витиеватым из известных ей ругательств с упоминанием анизотропных нанокристаллов.

Первая пара каталась по полу, рыча и хрипя, и пыталась разорвать друг друга на клочки, тогда как вторая пара вознамерилась немедленно произвести потомство, судя по температуре взаимных жарких объятий. Очень скоро Свенссон и Лекс прекратили борьбу и уставились на своих товарищей круглыми и немного обиженными глазами – как это так, мы тут деремся не на жизнь, а на смерть, а они…

– Я балдею! – сказала Энжел, присаживаясь на корточки рядом с двумя мужчинами, все еще не решавшимися разжать взаимных захватов. – Лекс, где ты раскопал эту дикую орхидею?

Свенссон уставился на Энжел, губы его потянулись улыбнуться, но тут он взглянул на Лекса и покрепче сжал пальцы.

– Прекрати обнимать его, обними лучше меня, – проворчала Энжел. – Те двое времени даром не теряют.

Тут противоборство Лекса и командора завершилось, и Свенссон, все еще косясь на недавнего противника, обнял Энжел. Но все трое не могли отвести взгляд от Деймона с Айриной. Когда парочка заметила, что на них смотрят, на Айрине уже не было верхней части комбинезона; спохватившись, Деймон оторван от себя девушку и стал натягивать комбинезон обратно.

– Кто-нибудь объяснит мне, тугодуму, что тут происходит? – спросил Свенссон.

Деймон управился с комбинезоном подруги и радостно сообщил:

– Это Айрина.

– Ага, – глубокомысленно изрекли трое, ни один из которых не демонстрировал признаков понимания.

Тогда попыталась объяснить Айрина.

– Это Деймон, – сказала она.

– Ах, вот оно что… – протянула Энжел, и к ней тут же повернулись озадаченные лица мужчин, молчаливо требующие объяснения.

– Это Деймон и Айрина, – веско сказала она.

И все стало на свои места.

– А где пульт, который я тебе дал? – спросил Свенссон у Деймона.

– Там… Я нажал кнопку, а потом его бросил.

– Ты нажал кнопку?!

– Да.

– Десять тысяч ядреных каракатиц! – взвыл командор. – Энжел, мы застряли на этом острове до конца текущей археологической эры! Наутилус, мать твою, помпилус! Подлодка уплыла!

Энжел ласково погладила викинга по щеке.

– Дурачок, как она могла уплыть без нас?

– Там же кодовый сигнал прошел…

– Никуда он не прошел. У меня с собой простенький глушитель. Я диву даюсь, как вы до сих пор еще плаваете с такой примитивной техникой.

Свенссон не нашелся, что ответить, и спросил:

– А что это за парень, с которым мы чуть друг другу шеи не свернули?

– Это Лекс. Полугайанин, полунейтрал.

Свенссон протянул Лексу широкую ладонь.

– Прости, дружище, за прием. Я думал, передо мной враг.

– Ничего, – пожал плечами Лекс. – Зато я знаю, что врагу в твоих объятиях пришлось бы несладко.

– Ты, между прочим, неплохо дерешься.

– Не лучше, чем ты.

Свенссон усмехнулся.

– Восемь лет занимаюсь рукопашным боем. Стараюсь не терять форму. А ты чем занимался?

Лекс наморщил лоб.

– Да в общем-то, ничем. Мне с дискеты загрузили память, и я научился драться. Не знаю, что там было.

Свенссон стоял бы, задумчиво пощипывая бородку, до тех пор, пока не кончились волосы в бороде, но Энжел вывела его из раздумий:

– Это клон. Вся память у него сохранилась от предшественника, даже моторная.

– Должно же быть какое-то преимущество у живущего вторую жизнь? – усмехнулся Лекс.

– Час от часу не легче, – вздохнул командор. – Мы тут одну жизнь прожить никак не можем, а кое-кто уже по второму разу срок мотает.

Глубоководный-9 был самым скрытным подводным поселением. Этот плавучий пузырь ста метров в диаметре дрейфовал в подводном положении вместе с океанскими течениями, избегая морских путей, по которым следовали корабли кибернетиков. Обнаружить его могли либо случайно, либо перехватив кого-то из капитанов, входивших в братство «морских охотников», которые снабжали колонию припасами извне. Но оказавшись среди морских поселенцев, Энжел взялась за смену протоколов безопасности, что позволило исключить возможность получения кибернетиками данных с захваченного пиратского корабля.

Пока экипаж «Гадкого утенка» занимался разгрузкой провианта (подводная колония снабжалась едой, медикаментами и другими припасами из Маленькой Лужи), Деймон и Айрина отправились гулять по колонии. Им так много нужно было сказать друг другу!

Они остановились в одном из коридоров, шедших вдоль стенок наружной капсулы. Сквозь толстое стекло виднелись стайки рыб, поблескивавшие чешуей в свете укрепленных снаружи прожекторов. Подводная станция жила тихой размеренной жизнью, так соответствующей жизни моря. Деймон подумал, что это идеальное место для того, чтобы жить, забыв обо всех опасностях, запретах и ужасах большого мира. Здесь, под толщей воды, их не достанет ни железная холодная рука кибергорода, ни прикидывающееся мягким и теплым, а на деле цепкое и безжалостное гайанское щупальце. Здесь можно было провести всю жизнь, наслаждаясь свободой и счастьем быть вместе.

– Рина, я так скучал по тебе! Я не могу без тебя. Я понял это долгими бессонными ночами в недрах каменной пещеры небоскреба. Я шел к тебе, шел ради тебя через все эти преграды и барьеры. Мне было наплевать на опасность попасться в руки киборгов – лишь бы быть рядом с тобой! Скажи, ты все еще любишь меня?

Айрина улыбнулась, и глаза ее влажно заблестели.

– О чем ты спрашиваешь? Как я могу не любить тебя? Ты – мой мужчина.

Они обнялись и долго стояли в тишине. Возможно, в эту минуту они были счастливейшими людьми в мире. Особенно если учесть, что по-настоящему счастливых людей осталось немного. Проплывавшие за иллюминатором рыбы молча открывали рты, как будто в их рыбьих душах возникало благоговение перед чудом всепобеждающей любви. Хотя на самом деле они глотали планктон.

– Мы останемся жить здесь или поселимся в Миргарде? – спросил Деймон.

– Ты знаешь, я пока не могу привыкнуть к такому огромному количеству воды, – призналась Айрина. – Давай для начала поживем в бухте. Там мне будет легче свыкнуться. А потом, возможно, будем жить здесь. Ведь у нас вся жизнь впереди, правда?

– Конечно, – улыбнулся Деймон, ласково проводя рукой по ее волосам. – У нас только началась новая, чудесная жизнь. А к старой мы уже никогда не вернемся.

– Верно, – согласилась Айрина. – Началась новая жизнь, и назад мы не вернемся. Никогда не вернемся…

Она повторила эти слова несколько раз про себя – как неуверенный школьник, зубрящий труднодоступный материал. Мысль о том, чтобы навсегда остаться среди «морских охотников», не вызывала у нее такой радости, как у Деймона.