Жили-были. Русские инородные сказки – 7, стр. 63

– Крестная, ау, проснитесь, ну куда мне это замужество? Вы, что ли, в прошлом веке родились?

– Вообще-то в позапрошлом, – кокетливо улыбнулась фея.

– Да ну? Нет, серьезно? Вам же не больше сорока на вид!

Фея хихикнула и помолодела буквально на глазах.

– А может, и меньше, – тут же исправилась Золушка. – И что же, это все благодаря тому, что вы работаете феей?

– Естественно. А еще я не замужем. И никогда там не была. И тебя ждет то же самое, если ты не одумаешься прямо сейчас. Нас никто не слышал, еще есть время все переиграть. Помнится, когда я пожелала стать феей, а не принцессой, моя крестная ни словом об этом не обмолвилась – так рада была, что у нее теперь будет помощница.

– И вы что же, очень расстроились, когда узнали, что замуж вам теперь не выскочить? – с сомнением спросила Золушка.

– Конечно. Первые сто лет вообще с крестной не разговаривала, а потом поуспокоилась. Ну, ты сама подумай, каково это – устраивать другим семейное счастье, а самой даже представления об этом не иметь! Я так завидовала этим будущим принцессам, что и сказать нельзя!

– Ой, было бы чему завидовать! Выдавать замуж за принцев каких-то никчемных, пустоголовых девиц, которые ни на что больше и не годны, кроме как стать дурацкими домохозяйками, состариться раньше времени и провести лучшие годы в тени своего мужа-самодура.

– Так, конечно, чаще всего и бывало, – вздохнула фея. – Но не всегда! На моей памяти было немало удачных союзов. Однако сколько в тебе мудрости, моя дорогая. Хотела бы я узнать, где ты такого понабралась.

– Какого – такого? – удивилась Золушка. – Так рассуждали все девчонки в моем классе. И еще жалели меня: у тебя, говорили, фея крестная, она тебя точно замуж за принца выдаст, не успеешь пикнуть.

– Да что ж в этом плохого? – растерялась фея. – Что же это творится в головах у современных девчонок? И как же нам с тобой теперь быть?

– В каком смысле – быть?

– Быть – в смысле на жизнь себе зарабатывать. Если выгодное замужество теперь не в моде, то мы, феи, останемся без работы.

– В моде, в моде, – успокоила ее Золушка. – Вон, на сестер моих посмотри. Обе спят и видят, как принц их под венец поведет.

– Но они же не заслужили такого счастья! – схватилась за голову фея. – Они не застилали по утрам постель, не мыли за собой посуду и все свободное время торчали в интернете!

– А я заслужила счастье быть феей? – спросила Золушка. – Я ведь, между прочим, сорок розовых кустов так и не посадила.

– Для того чтобы стать феей, не нужно ничего сажать. Достаточно просто пожелание вслух высказать – и все.

– Я, между прочим, уже сто раз высказывала его вслух, – обиженно сказала Золушка.

– Ну не в зеркало же при этом надо глядеть, а в глаза другой фее. Ты сказала, она услышала – и все, считай, что дело в шляпе. А вот принцессами становятся только самые достойные! Тут одного желания мало.

– Странно, что при таких правилах наш мир еще не заполонили недостойные феи, – задумалась Золушка. – Видимо, не все знают, к кому надо обращаться с просьбой. Но очень скоро они пронюхают, и вот тогда мы точно останемся без работы. Слушайте, а что, если нам сделать наоборот?

– Ты все-таки одумалась и согласна на принца?

– Об этом и речи быть не может! Я имею в виду, что самых достойных как раз надо принимать в феи. А оставшихся делать принцессами, стоит им высказать такое желание. Получится опять-таки естественный отбор.

– Ты представляешь, какие принцессы получатся при таком-то отборе?

– Ну как это – какие? Довольные своей участью. Мне казалось, что это – самое главное в нашем деле. Разве нет?

– Вообще-то да, но…

Фея надолго задумалась, возможно, даже вышла куда-нибудь в астрал, чтобы посоветоваться с другими феями. Потом наконец вспомнила о своей собеседнице и деловито произнесла:

– Говоришь, твои сестры спят и видят, что принц ведет их под венец? Неплохо, неплохо. Одной из них займешься ты, другой – я, и наплевать, что они недостойные, лишь бы не передумали. Выбирай, какая из них тебе менее противна, и можешь приступать к делу прямо сейчас, детали я разъясню по ходу, там все предельно просто.

– Да обе сойдут, если что, не такие уж они и чудовища, как принято считать, – пробормотала Золушка. – А после того как выдадим замуж сестричек, можно и мачехой заняться: что-то в последнее время она недовольна моим папашей, вроде как хочет с ним развестись и подыскать себе муженька помоложе.

– Караул! – схватилась за голову фея. – Ты всерьез собираешься женить какого-нибудь бедолагу принца на этакой страшенной стервозе?

– Ну, это я для примера. Можно и не женить. Главное, что без работы мы не останемся, вы ведь об этом беспокоились?

Лея Любомирская

О принцах и драконах

– Ты меня не любишь! – уверенно заявила принцесса, бесцельно перекладывая расшитые подушки на низенькой козетке. – Я вообще не понимаю, зачем ты на мне женился, женился бы на этой дуре Инеш, я же вижу, как вы друг на друга смотрите, вчера вот за ужином, просто позор, столько народа вокруг, послы иностранные, протокол, а они сидят, перемигиваются, как школьники, а мне ведь говорили, предупреждали ведь…

– А? – спросил принц, открывая глаза и потягиваясь. – Ты что-то сказала?

Принцесса упала лицом в подушки и громко зарыдала.

– Ну ангел мой, – жалобно бормотал принц, стоя у козетки на коленях и пытаясь поцеловать то залитую слезами щеку, то кусочек шеи. – Ну ты же знаешь, как я… ты же знаешь, что для тебя… Мне эта Инеш – тьфу! Я ее и не узнаю, если увижу! Ну как мне тебя убедить?!

Рыдания стихли. Принц затаил дыхание.

– Убейддакода, – гнусаво послышалось из подушек.

– Что?!

Принцесса приподнялась на локте. Лицо у нее было красное, глаза опухли, а на щеке отпечаталась вышитая на подушке корона. Принц вспомнил перламутровое личико Инеш и тихонько вздохнул.

– Убей. Дракона, – отчеканила принцесса.

– Убить… дракона? – изумленно переспросил принц. – Зачем?! За что?!

– Ты меня не любишь! – взвизгнула принцесса и попыталась лягнуть принца, но не дотянулась.

Принц спешился и кинул поводья оруженосцу.

– В полночь? – спросил оруженосец.

– На закате, – поправил принц. – В крайнем случае подождешь.

Оруженосец поклонился и попятился. Белая лошадь принца послушно пошла за ним.

Принц снял шлем, подышал на него, протер рукавом и снова надел. Выхватил меч. Сунул обратно в ножны. Одернул короткую кольчугу и подошел к огромной пещере.

– Эй!!! – завопил он. – Скотина!!!

– Пусть, пусть он теперь тебя убьет, пусть! – шептала принцесса, сидя с ногами в кресле и прижимая к груди портрет в простой деревянной рамке. – Пусть! Негодяй, холодный бесчувственный негодяй! Ненавижу тебя! Думал, избавился, да? Думал, замуж за первого попавшегося идиота сплавил и всё? Вот пусть он теперь тебя и убьет! – Принцесса прицельно, как бумерангом, запустила портретом в красивую белую вазу и довольно улыбнулась, когда осколки вазы разлетелись по полу.

В дверь осторожно заглянула придворная дама.

– Звали, ваше высочество?

Принцесса молча подняла глаза, и дверь немедленно закрылась.

– А я тебя так! – азартно крикнул принц.

Дракон насмешливо поцокал и выпустил дым из левой ноздри.

– Мат в четыре хода, – ухмыльнулся он, показывая два ряда слегка пожелтевших зубов. – Ничему тебя принцесса не научила.

– Скотинааааааа!!! – закричали у входа два молодых голоса.

– О! – обрадовался принц и поспешно смахнул с доски оставшиеся фигуры. – Подъехали-таки. Я тебе говорил, будет у нас сегодня покер!

Boa Morte

[1]