Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории, стр. 55
Увы, все сбылось!.. Революция началась через год. Мари-Жан-Антуан Кондорсе, известный математик, действительно принял яд. Себастьян-Рок-Никола Шамфор, автор знаменитого труда «Максимы и мысли», перерезал себе вены. Феликс Вик д’Азир, врач-анатом, член Французской Академии, скончался от потери крови в тюрьме. Бывший королевский министр Кретьен-Гийом Мальзерб вместе с любимцем парижских дам, острословом Николани, склонили свои головы под нож гильотины. Та же участь постигла и Жана-Сильвена Байи, хотя он, пламенный революционер, и стал первым мэром «свободного Парижа». Как известно, революция не щадит своих детей, как, впрочем, и прелестных женщин. Герцогиня де Граммон тоже взошла на помост гильотины, и ее прелестная головка скатилась в запачканную кровью мусорную корзину.
Ну а скромный чиновник и непризнанный писатель Казот со всей своей семьей повел себя просто героически: он отказался признать революционную власть, сохранив верность традиционной для Франции монархии. Сын Казота – юный Сцевола – вошел в историю как истинный защитник королевской семьи. Такой же романтик, мистик и монархист, как и его отец, Сцевола однажды ценой собственной жизни защитил королевскую семью. Когда разъяренная толпа напала на монархов и вырвала крошечного дофина, чтобы растерзать, Сцевола сумел отбить ребенка и вернуть его королеве, которая со слезами на глазах благодарила юношу. Впоследствии Сцеволу арестовали, но каким-то чудом ему удалось вырваться из страшной тюрьмы Консьержери.
Самого Казота, вступившего в число тайных сторонников короля, схватили 10 сентября 1794 года. Его бесстрашная дочь Элизабет кинулась в каземат, куда бросили Казота, и со слезами стала умолять тюремщиков помиловать ее старика отца. Тюремщики вместе с революционной толпой, пришедшей поглазеть на казнь, решили покуражиться над ней. Один из стражников налил огромный стакан деревенского самогона и протянул девушке: «Если вы, гражданка, хотите доказать, что не из проклятых аристократов, выпейте это залпом за победу республики. Останетесь стоять на ногах – заберете папашу!» Элизабет выхватила стакан и выпила залпом, вскричав: «Я готова забрать отца!» И толпа расступилась перед ней.
Казот вернулся домой. К нему тотчас прибежал друг, месье де Сен-Шарль, позже написавший мемуары: «Слава богу, вы спасены!» Казот только криво покачал головой: «Но ненадолго! Мне было видение: жандармы снова отвезли меня в Консьержери, ну а оттуда – в трибунал…»
Это было последнее пророчество 74-летнего Казота. Уже на другой день, 11 сентября, старика вновь арестовали. Его казнили на парижской площади Карусель в 7 часов вечера 25 сентября 1794 года. Поднявшись на эшафот, несгибаемый Казот громко вскричал: «Я умираю, как и жил, верным Господу и моему королю!»
С того памятного обеда прошло как раз 6 лет, как Казот когда-то и предсказал. Он умер последним – остальные присутствовавшие на ТОМ памятном обеде уже были на Небесах. Парадоксально, но мечта о революционных веяниях, в которых они видели очистительный ветер перемен, катком прошлась по их собственным жизням. Сгубила судьбы семей, круто повернула историю страны, сделав ее во взглядах всего мира из страны счастья и процветания страной ужаса, террора, которая развязала мировую войну, еще невиданную в истории человеческой цивилизации.
И тут стоит вспомнить еще одно предсказание, которое сделал Казот на том давнем обеде в узком кругу. Кто-то тогда пожелал: «Скорее бы уж пришло царство истинного разума, оно гораздо лучше, чем весь этот затхлый мир, в котором мы обитаем!» И тогда Казот проговорил резко, словно выплюнул: «Все это случится с вами именно в царстве разума и во имя философии человечности и свободы, о которой вы бредите, господа! И это действительно будет царство разума, ибо разуму в то время будет даже воздвигнут храм, более того, во всей Франции не будет других храмов, кроме храма разума».
И это пророчество сбылось. Революция запретила всякую религию. Зато разум занял ее место и поднялся на ступень обожествления. По всей стране действительно строили храмы разума, устраивали праздники в его честь. Но и разум, став богом, потребовал жертв. И сколь масштабных!..
Так не стоит ли понять: торжество разума не всегда приводит к торжеству добродетели. Разум без чувств опасен так же, как голые чувства без разума. Впрочем, все противоестественно без одного – СОЧУВСТВИЯ.
Первые знамения Французской революции
С кошмарами Французской революции связано несколько ярких предсказаний, которые были сделаны задолго до того, как наступил конец XVIII века.
Еще в VII веке пастор Бартоломеус Гольцгаузер предрек ужасную и плачевную смуту в Париже спустя 11 веков. А в конце XIV века французский кардинал Пьер д’Айи предсказал даже точную дату начала революции. Кардинал был очень образованным человеком и даже в чем-то не ладил с официальной средневековой церковной властью. Зато преподавал в Парижском университете и даже до 1395 года много лет был его канцлером. Руководил теологическим факультетом, но слыл скорее светским философом и гуманистом. Был весьма храбр – даже писал о шарообразности земли. И вот этот ученый-новатор не побоялся записать некоторые свои пророчества. В своем труде кардинал предсказал и Французскую революцию. И не он один! Его современник – астролог Пьер Турель – тоже назвал дату этого события в одном из своих манускриптов. Он и его коллега, тоже астролог, Ришар Русс, предрекли великие потрясения в 1789–1814 годах. Невероятно, но факт: 1789 год – начало революции, 1814-й – окончание Наполеоновских войн, вход союзников-победителей в Париж.
Но самым ярким пророчеством стали конечно же катрены Мишеля Нострадамуса. Из далекого XVI века он увидел картины, выхваченные из потока будущего века XVIII. Вот катрен 7, центурия I:
Представляете, как точно: практически все будут против казни короля Франции Людовика XVI, на суде перевесит всего-то один голос. И все послания к другим королевским дворам Европы будут перехвачены. И в Париже будет 14 революционных округов и 14 их представителей в революционном Конвенте. И даже имя философа Руссо, этого идейного вдохновителя царства Разума, вознесенного революцией, Нострадамус предскажет верно. А ведь Жан-Жак Руссо родится через 146 лет после смерти Нострадамуса!
Как известно, революция началась в 1789 году. Первое упоминание о ней появилось в письме Нострадамуса французскому королю Генриху II, ибо Мишель являлся личным врачом, прорицателем и астрологом его супруги – королевы Екатерины Медичи. Точной даты письма нет, но понятно, что Нострадамус отослал его еще до смерти Генриха, которую он, кстати, тоже предсказал. Бедняга Генрих погиб на турнире в 1559 году. Выходит, не менее чем за 230 лет Нострадамус УВИДЕЛ судьбоносные события. Он написал Генриху, что «после сильного гонения на христианскую церковь 1792 год будут предполагать обновлением века». Правда, цифры 1792 Нострадамус в оригинале зашифровал численным значением букв. Но в те времена это было делом обычным, тогда так часто записывали даты. Так что никакой тайны в послании не было.
Поразительно, но спустя более чем два века – 20 сентября 1792 года (день открытия Конвента) – во Франции будет принят новый революционный календарь, по которому время станет отсчитываться не от Рождения Христова, а от этого, первого года республиканской эры, и каждый месяц теперь будет именоваться по-революционному.
Теперь о гонениях на христианскую церковь – проще говоря, о преследовании священнослужителей, поскольку революция отменила царство религии и ввела царство Разума. В том же письме Нострадамус пишет, что гонения продлятся «чуть менее 11 лет». Историки могут подсказать, что преследования начались с 12 июля 1790 года – со дня принятия гражданской конституции. Закончились 15 июля 1801 года, когда был объявлен конкордат. Это составляет 11 лет и 3 дня. Выходит, предсказатель ошибся, говоря «менее 11 лет». Но – нет!