Само совершенство. Том 2, стр. 44
Протянутая рука осталась незамеченной, потому что Джулия вообще не могла пошевелиться. Она не отводила взгляда от лица Зака, и больше всего на свете ей хотелось умереть. Потому что невозможно было ошибиться в том, что говорили ей его глаза. Они говорили, что он любит ее. Что ему очень жаль, что все так получилось. Они прощались с ней навсегда.
Потому что он все еще думал, что она непричастна к тому, что произошло.
– Возьмите же! – рявкнул Хэдли.
Его окрик был настолько неожиданным, что Джулия автоматически протянула руку… На ее ладонь упало изящное обручальное кольцо с бриллиантами.
– О нет… – простонала Джулия, прижимая его к груди. Это было слишком. Страшное многочасовое напряжение наконец нашло выход в рыданиях, сдержать которые она не могла. – Нет, нет, нет…
Отвернувшись от нее, Хэдли отрывисто приказал:
– Выведите его отсюда!
Группа мексиканских полицейских начала расчищать дорогу к выходу, у которого уже стояло несколько десятков неизвестно откуда появившихся полицейских машин. Но когда федералы, ведущие Зака, подошли поближе, Хэдли, как бы внезапно вспомнив что-то очень важное, приказал им остановиться.
– Обождите минутку, – сказал он и, повернувшись к Джулии, добавил с мерзкой, злобной масляной улыбкой:
– Мисс Мэтисон, простите мне мою грубость. Я ведь даже не поблагодарил вас за сотрудничество. Если бы не ваша неоценимая помощь, мы бы могли так никогда и не поймать Бенедикта.
Джулия увидела, как при этих словах голова Зака дернулась, словно от удара. Его глаза впились в ее лицо, как бы умоляя сказать, что это не правда, что этого просто не может быть. Но очень быстро недоумение, мольба и боль ушли, уступив место ненависти. Ненависти настолько сильной, что она изменила лицо Зака до неузнаваемости, превратив его в застывшую маску ярости и презрения. Очевидно, гнев придал ему огромную силу, потому что буквально разметав по сторонам своих конвоиров, он рванулся к двери.
– Держите этого сукиного сына! – заорал Хэдли. Запаниковавшие федералы бросились вперед, на ходу вытаскивая дубинки.
Увидев Зака, лежащего на каменном полу аэропорта в окружении мексиканских полицейских с занесенными для нового удара дубинками, Джулия утратила даже те остатки самообладания, которые у нее еще оставались. Вырвавшись из рук Пола, она как смерч налетела на Хэдли. Боль распростертого на полу человека удесятерила ее силы. Вцепившись в ненавистное лицо, она все же успела нанести по крайней мере один удар, прежде чем Полу удалось остановить ее. Хэдли уже занес руку для ответного удара, но замер, услыхав разъяренный шепот Ричардсона:
– Посмей только тронуть ее, ублюдок, и я задушу тебя собственными руками! – Повернувшись к одному из своих людей. Пол приказал:
– Доктора сюда! Быстро! – И, кивнув головой в сторону Хэдли, добавил:
– А этого уберите отсюда! И побыстрее!
Но если Ричардсон хотел предотвратить еще одну неравную стычку, то мог не беспокоиться… Тело Джулии, безжизненно обмякшее в его руках, медленно сползало на пол. Она была в глубоком обмороке.
Глава 62
Доктор Делорик вышел из спальни Джулии со своим неизменным черным саквояжем в руке и успокаивающе улыбнулся, глядя на обращенные к нему встревоженные лица Мэтисонов, собравшихся в гостиной.
– Крепкая девочка. Не пройдет и двадцати четырех часов, как она будет на ногах, – пообещал он. – Если хотите, можете войти и пожелать ей спокойной ночи. Правда, я дал ей снотворное, а потому, скорее всего, она даже не вспомнит, что вы к ней заходили, и почти наверняка не ответит, но, может быть, после вашего визита будет спокойней спать. И не имеет значения, что сейчас утро, а не вечер – она все равно этого не осознает. Думаю, что к работе она сможет приступить не раньше, чем через два-три дня.
– Я позвоню директору школы и все объясню, – быстро сказала миссис Мэтисон, вставая. Очевидно, ей не терпелось поскорее оказаться рядом с дочерью.
– Думаю, вам не придется слишком долго что-либо объяснять ни ему, ни кому бы то ни было, – спокойно сказал доктор Делорик. – На тот случай, если вы сегодня еще не включали телевизор, могу вам сообщить, что вчерашнее происшествие в Мехико сегодня транслируют практически во всех выпусках новостей. В видеоматериалах тоже недостатка нет – там было очень много отдыхающих с видеокамерами, и они засняли практически все, от начала до конца. Джулия выглядит просто героиней, даже несмотря на то, что Бенедикт был избит при аресте. Все комментаторы только и говорят о том, как она помогла полиции и ФБР в разработке хитроумного плана и поимке преступника.
Заметив, что никто из присутствующих не выказывает особой радости по поводу того, что Джулия выглядит «просто героиней»в выпусках новостей, доктор Делорик накинул пальто и добавил:
– Желательно чье-нибудь присутствие здесь хотя бы в течение суток. Главное, чтобы, когда она проснется, с ней рядом кто-то был.
– Мы останемся, – сказал Джеймс Мэтисон, обнимая жену.
– Вы немедленно пойдете домой и немного поспите. Это я вам приказываю как врач, – категорично заявил доктор Делорик. – Вы совершенно валитесь с ног. Мэри. А мне совсем не хочется лечить еще и вас, не говоря уже о том, что если вы будете продолжать изводить себя, то окажетесь в больнице с сердечным приступом.
– Он прав, – поддержал доктора Тед. – Возвращайтесь домой и немного поспите. Карл, вы с Сарой идите на работу и, если захотите, придете вечером. Останусь я. Тем более что у меня впереди еще два выходных.
– Ни в коем случае! – возразил Карл. – Во-первых, ты не спал уже почти двое суток. А во-вторых, ты спишь как убитый. Если ты вдруг заснешь, то просто не услышишь, как Джулия проснется.
Тед уже открыл рот, чтобы сказать Карлу все, что он о нем думает, но внезапно ему в голову пришла отличная идея.
– Кэтрин, – обратился он к бывшей жене, – ты можешь составить мне компанию? Потому что в противном случае Карл и Сара проведут здесь половину рабочего дня, пререкаясь со мной. Или у тебя есть какие-то дела?
– Я останусь, – коротко ответила Кэтрин.
– Ну тогда решено, – резюмировал преподобный Мэтисон, и они направились в спальню Джулии, а Кэтрин пошла на кухню готовить Теду легкий завтрак.
– Джулия, дорогая, это я, папа. Мама тоже здесь, рядом со мной.
Сквозь наркотический дурман Джулия почувствовала, как чья-то рука коснулась ее лба, и откуда-то очень издалека донесся родной голос отца:
– Мы любим тебя. Вот увидишь, все будет хорошо. Спи спокойно.
Вслед за этим послышался ласковый, взволнованный голос матери:
– Ты у меня такая мужественная девочка. Ты всегда была такой. Спи крепко.
Что-то жесткое, колючее коснулось щеки Джулии, и она, невольно поморщившись, отвернулась. Тотчас же вслед за этим раздался знакомый, грубоватый смех Карла.
– Если твой любимый брат еще не успел побриться сегодня, это не повод от него так шарахаться… Я люблю тебя, сестренка.
Карла перебил насмешливый, но непривычно мягкий голос Теда:
– Ну вот! Карл обязательно должен потянуть одеяло на себя! Ведь это я – твой любимый брат. Мы с Кэтрин остаемся рядом с тобой. Если проснешься – только свистни, и мы примчимся к тебе сломя голову.
Тихий голос Сары был последним:
– Я тоже люблю тебя, Джулия. Пусть тебе приснятся хорошие сны.
Но вот родные голоса затихли, и Джулия погрузилась в глухую, беспросветную тьму, наполненную криками бегущих людей, глухими звуками ударов и ревом самолетов.
Кэтрин поставила на поднос тарелку с тостами, джем и стакан апельсинового сока и, услышав, как захлопнулась входная дверь, направилась в гостиную.
Тед, как и обещал, позвонил ей сегодня утром, сразу после того, как привез Джулию домой. Но к тому времени, как она добралась до дома подруги, там уже собралось все семейство Мэтисонов. А потому все, что она знала о происшедшем в Мехико, сводилось к версии, которую Тед изложил родителям. Но Кэтрин подозревала, что эта версия была сильно подредактирована.