Само совершенство. Том 1, стр. 61

Не до конца веря своему необыкновенному везению и не вполне понимая, что происходит, Джулия увидела, как Бенедикт на ходу выпрыгнул из снегохода и стремительно рванулся к реке.

– Джулия!

Он снова и снова повторял ее имя, стараясь перекричать завывания ветра. Не дождавшись ответа, он ступил на тонкий лед. Джулия удивленно наблюдала за ним. Неужели он бросится спасать ее в ледяную воду? Зачем? Ведь в случае ее гибели он избавится от такой досадной помехи.

А может, он просто хочет вытащить на берег медленно погружающуюся в воду машину? Джулия перевела взгляд на второй снегоход, брошенный Заком, и вдруг поняла, что в данный момент он находится гораздо ближе к ней, чем к нему, и ей не составит особого труда завладеть им. Не отрывая взгляда от спины своего преследователя, Джулия выползла из-за дерева, встала на ноги и крадучись направилась к брошенной машине.

– Джулия, откликнись, ради всего святого! – кричал Зак, торопливо расстегивая куртку. Тонкий лед затрещал, и через несколько мгновений машина накренилась еще сильнее н ушла под воду. То, что произошло дальше, было настолько невероятным, что Джулия не поверила собственным глазам. Вместо того, чтобы вернуться на берег, Зак ухватился за ветки сломанной осины и начал погружаться в ледяную реку.

Увидев, что его голова и плечи скрылись под водой, Джулия метнулась под прикрытие следующего дерева. Вынырнув за очередной порцией воздуха, Зак снова выкрикнул ее имя Теперь только одна перебежка отделяла ее от спасительного снегохода и полной свободы, всего каких-нибудь три метра, но вместо того, чтобы воспользоваться счастливой возможностью, она стояла, будучи не в силах пошевелиться, и зачарованно смотрела на бурные воды реки, поглотившей Зака. Ее разум кричал, что Захарий Бенедикт – беглый преступник, который усугубил свою вину захватом заложницы, и что чем скорее она убежит и бросит его здесь, тем лучше. Но другая часть ее существа, еще более настойчивая, заглушала крики разума Ведь если она сейчас убежит, то он наверняка замерзнет и умрет только потому, что пытался спасти ее.

Внезапно рядом с полузатопленным стволом дерева из-под воды показались темноволосая голова и широкие плечи Зака. Джулия облегченно вздохнула. Он выбрался на берег и, шатаясь, направился к брошенной куртке. Но вместо того, чтобы натянуть ее на себя и попытаться хоть как-то согреться, Зак безвольно опустился на землю, прислонившись к засыпанному снегом валуну.

Внутренняя борьба между разумом и сердцем Джулии достигла критической точки. Он не утонул. В данный момент он был в полной безопасности. А значит, чем скорее она уедет, тем лучше. Потому что в любую минуту он может поднять голову и увидеть ее.

Раздираемая внутренними противоречиями, Джулия с облегчением увидела, как его рука потянулась к куртке. Но мимолетное облегчение сменилось паническим страхом после того, как он сделал нечто совершенно необъяснимое и противоречащее всякому здравому смыслу. Решительно отшвырнув куртку, Зак начал медленно расстегивать пуговицы рубашки. Сняв и ее, он прислонился к запорошенному снегом валуну и закрыл глаза. Снежинки кружились вокруг него, липли к мокрым волосам, покрывали ледяным одеялом лицо и тело. И внезапно Джулию осенила страшная догадка – он и не собирается добираться до дома! Очевидно, подумал, что она погибла, и вынес себе смертный приговор, не подлежащий обжалованию.

Она вспомнила, как вчера вечером он умолял ее поверить в его невиновность, и внезапно поняла, что человек, который желает собственной смерти лишь потому, что стал причиной ее гибели, не может быть убийцей. А значит, все обстоит именно так, как он и утверждает, – его осудили несправедливо.

Не успев до конца осознать, что именно она делает, Джулия устремилась вниз по почти отвесному склону. Когда же она увидела выражение неподдельного отчаяния и горя на его красивом лице, ей захотелось упасть на колени и разрыдаться от переполняющей ее нежности и запоздалого раскаяния.

Позабыв о холоде, сковывающем движения, Джулия схватила валяющуюся куртку и протянула ее Заку:

– Ты победил. А теперь пошли домой. Не дождавшись ответа, она попыталась сама натянуть куртку на безвольно обмякшее тело.

– Зак, вставай! – впадая в отчаяние, закричала Джулия. Тщетно пытаясь подавить рыдания, она судорожно прижала его голову к груди, раскачиваясь взад-вперед, пытаясь вдохнуть хоть немного тепла в безжизненное тело.

– Пожалуйста! – продолжала умолять она, чувствуя, что не может бороться с подступающей истерикой. – Пожалуйста! Тебе придется помочь мне. Зак, прошу тебя! Помнишь, ты говорил, что хочешь, чтобы хоть кто-нибудь поверил в твою невиновность? Я не совсем поверила тебе тогда, но зато я верю сейчас! Клянусь. Слышишь?! Я знаю, что ты никого не убивал! Я верю всему, что ты мне сказал! Вставай же! Пожалуйста, умоляю тебя, вставай!

На какое-то мгновение Джулии показалось, что тело Зака обмякло и отяжелело, как тело человека, потерявшего сознание, и она почувствовала панический страх:

– Зак! Умоляю тебя, не засыпай! – почти кричала она, продолжая упорно засовывать вялую руку в рукав куртки. – Мы сейчас пойдем домой. И ляжем в постель. Мы ляжем в постель вместе. Мне очень хотелось этого вчера вечером, но я боялась. Я просто испугалась. Так помоги же мне сейчас, Зак, – умоляла она. – Мы будем заниматься любовью перед камином. Тебе ведь хочется этого, правда?!

Наконец ей с грехом пополам удалось натянуть на него куртку, но все усилия поднять его на ноги оказались тщетными. Скользя по предательски податливому насту, Джулия подтащила снегоход поближе к Заку, и, собрав остатки мужества, изо всех сил ударила его по лицу, пытаясь привести в себя.

– Зак! – умоляла она, стараясь не обращать внимания на боль в обмороженных руках. – Я же не смогу добраться домой без твоей помощи! Если ты мне не поможешь, то мы вместе погибнем в этих сугробах. Неужели это именно то, чего ты добиваешься? Зак, пожалуйста, помоги мне! Не дай мне умереть!

Прошло еще несколько бесконечных секунд, и Джулия почувствовала, что безвольно обмякшее на ее руках тело вдруг обрело собственную жизнь.

– Слава Богу! – закричала она, изо всех сил пытаясь встать на ноги. – Вставай! И помоги мне добраться до дома, где я наконец согреюсь!

Все движения Зака были невероятно замедленными, в глазах застыло пугающе бессмысленное выражение, но Джулии тем не менее удалось приподнять его и перекинуть безжизненно обвисшее тело в снегоход.

– Постарайся хоть как-нибудь удерживать равновесие, – продолжала умолять Джулия, пытаясь усадить его более-менее вертикально и сама устраиваясь сзади. Оглянувшись, она поняла, что ни за что на свете не поднимется по той же дороге, по которой спускалась. Джулия низко склонилась над своим пассажиром, чтобы хоть немного защитить его от ледяного ветра, и направила снегоход по извилистой тропинке вдоль ручья. Полностью забыв о своем страхе перед незнакомой машиной, Джулия думала только об одном – как поскорее добраться до безопасного места.

– Зак, – как заклинание повторяла она, прячась от слепящего снега за лобовым стеклом, – ты все время дрожишь. Это хорошо. Это очень хорошо. Значит, температура тела не пала ниже критической точки. Я где-то читала об этом. – С такими оптимистичными словами Джулия развернула снегоход и направила его вверх по единственной дороге, которая оказалась достаточно пологой для того, чтобы по ней можно было доехать до дома.

Глава 28

В холле Зак дважды полностью отключался, но Джулия упорно тащила его в свою спальню, где камин был полон дров и оставалось только разжечь его. Задыхаясь от непосильного напряжения, она наконец дотащила его до кровати и начала снимать обледеневшую, заскорузлую одежду. Когда дело дошло до брюк, Зак наконец слабо пробормотал первые, более-менее членораздельные слова:

– Душ. Горячий душ.

– Нет, – решительно ответила Джулия, пытаясь казаться как можно более деловитой и бесстрастной, хотя это было довольно затруднительно, учитывая, что в данный момент она стягивала с него обледеневшее нижнее белье. – Еще не время. Пациентов, страдающих от гипотермии, следует согревать постепенно и ни в коем случае не подвергать воздействию прямого тепла. Мы учили это в колледже, на курсах оказания первой медицинской помощи. И не нужно стесняться того, что я тебя раздеваю. Я ведь учительница, а ты для меня сейчас – всего лишь маленький мальчик. – Последняя фраза прозвучала настолько фальшиво и неубедительно, что Джулия даже запнулась. – А ведь учительница – это почти как медсестра, понимаешь?