Рай. Том 1, стр. 68
— Мы получили одобрение совета!
— Весь комплекс?
— Нет, только магазин.
— Думаю, это ошибка.
Он, очевидно, слышал, как она говорила то же самое отцу, но — Мередит не стала ничего объяснять. Она старалась держать свое мнение и замечания относительно политики отца, насколько возможно, при себе. Вместо этого Мередит сказала:
— Как скоро вы можете подготовить контракт и отправиться к Торпам?
— Контракт будет составлен к завтрашнему вечеру. Если хотите, чтобы я лично заключил сделку, то должен напомнить, что смогу поехать в Хаустон не раньше чем через неделю. Не забывайте об иске к «Уилсон тойз».
— Лучше бы этим занялись вы, — кивнула Мередит, зная, что Сэм прекрасно умеет торговаться и вести переговоры, но расстроенная тем, что он не может сделать этого раньше. — Думаю, что сроки вполне приемлемые. К этому времени мы будем иметь письменное обязательство от банка Рейнолдсов, и тогда выполнение контракта не будет зависеть от финансирования.
— Земля вот уже несколько лет как выставлена на продажу, — улыбнулся Сэм. — Думаю, что через две недели ее еще можно будет купить. Кроме того, чем дольше мы выждем, тем скорее Торпы согласятся на наши предложения. — И, заметив, что Мередит по-прежнему выглядит озабоченной, прибавил:
— Попытаюсь заставить своих людей двигаться побыстрее, и как только все документы по иску к «Уилсон» будут приведены в порядок, я немедленно отправлюсь в Хаустон.
Только в начале седьмого Мередит подняла глаза от контрактов, которые изучала, и увидела Филлис, уже в пальто и с вечерней газетой в руках.
— Жаль, что они не захотели строить весь комплекс, — вздохнула секретарь, — но что поделать!
Мередит, откинувшись на спинку кресла, устало улыбнулась:
— Спасибо.
— За жалость?
— За участие, — вздохнула Мередит, потянувшись за газетой. — Хотя в целом, можно сказать, день был удачным.
Филлис показала на газету, заранее открытую на второй странице:
— Надеюсь, это не заставит тебя изменить мнение. Мередит недоуменно развернула газету и увидела Мэтью Фаррела, смотревшего на нее со снимка, на котором он стоял рядом с какой-то старлеткой, которая, очевидно, специально прилетела в Чикаго на его личном самолете, чтобы сопровождать великого бизнесмена на вечеринку к другу прошлой ночью. Отрывки текста огненными искрами впивались в мозг Мередит, пока она поспешно пробегала восторженную заметку о новом жителе Чикаго, известном предпринимателе и самом завидном женихе. Но когда она вновь подняла глаза на Филлис, лицо было совершенно бесстрастным.
— Ты считаешь, что это должно было меня в какой-то степени огорчить?
— Лучше просмотри деловую хронику, прежде чем решать, — посоветовала Филлис.
Мередит так и подмывало сказать Филлис, что та лезет не в свое дело, но она немедленно одернула себя. Филлис была ее первой секретаршей, а Мередит — первым боссом Филлис, и за последние шесть лет они иногда работали вместе не только по ночам, но и прихватывали бесчисленные выходные и очень часто довольствовались вместо обеда холодными сэндвичами, когда работа оказывалась особенно срочной. Они были преданы общему делу, любили и уважали друг друга.
На первой странице делового раздела красовалось еще одно фото Мэтта, сопровождаемое длинным описанием деятельности главы «Интеркорпа», причин, по которым он решил перебраться в Чикаго, великолепного завода по производству электронного оборудования, строящегося в Саутвилле, роскошного пентхауса, купленного и обставленного в Беркли Тауэрс. Чуть ниже было помещено фото Мередит вместе со статьей, цитирующей ее высказывания об успешном расширении сферы влияния «Бенкрофт» на национальном рынке розничной торговли.
— Они отвели ему роль и место кинозвезды, — заметила Филлис, присаживаясь на край стола. — И двух недель здесь не пробыл, а газеты уже из кожи вон лезут: каждый день по несколько репортажей.
— Газеты также полны историй о насильниках и убийцах, — напомнила Мередит, полная отвращения к неуместно-льстивым дифирамбам, которые пел Фаррелу автор статьи, и взбешенная на себя за то, что неизвестно по какой причине при одном лишь взгляде на его фото у нее затряслись руки. Несомненно, все потому, что она знает: теперь он не в тысяче миль отсюда, а рядом, в Чикаго, совсем близко.
— Он в самом деле так красив, как выглядит на снимке?
— Красив? — повторила Мередит с деланным безразличием и, поднявшись, подошла к встроенному шкафу, чтобы достать пальто. — Только не для меня.
— Настоящий жлоб, верно? — осведомилась Филлис с неотразимой улыбкой.
— Как ты догадалась?
— Прочитала заметку Салли Мэнсфилд. И когда она написала, что ты отшила его перед всеми, сразу поняла, что он, должно быть, первоклассный жлоб, хуже не бывает. Сколько раз я видела, как ты общалась с мужиками, которых не выносишь, и при этом ухитрялась оставаться вежливой и даже улыбаться.
— Просто Салли не так все поняла. Я едва знаю этого человека.
И намеренно меняя тему, Мередит добавила:
— Если твоя машина все еще в мастерской, могу подвезти.
— Нет, спасибо. Я приглашена на ужин к сестре, а она живет в другой стороне.
— Я бы подвезла тебя к ее дому, но уже поздно и сегодня среда…
— А твой жених всегда ужинает у тебя по средам, верно?
— Верно.
— Повезло тебе, что любишь порядок, Мередит. Настоящий педант. Лично я давно бы с ума сошла, зная, что мужчина моей жизни всегда делает определенные вещи по определенным дням — день за днем, неделя, за неделей, год за годом…
Мередит разразилась смехом.
— Прекрати. Ты меня угнетаешь. Настроение портится. Кроме того, я действительно люблю порядок, надежность и спокойствие.
— Это не для меня. Обожаю спонтанность.
— Именно поэтому твои поклонники редко показываются не то что вовремя, но даже в назначенный день, — поддразнила Мередит.
— Верно.
Глава 22
Мередит была бы рада напрочь забыть о Мэтью Фарреле, но Паркер вошел в ее квартиру с газетой в руке.
— Видела статью про Фаррела? — поинтересовался он, поцеловав ее.
— Да. Хочешь выпить?
— Пожалуй.
— Что именно? — спросила она, подходя к шкафчику девятнадцатого века, который превратила в бар, — и открывая дверцы.
— Как обычно.
Рука Мередит невольно замерла, когда в мозгу всплыли слова Лайзы и сегодняшние замечания Фил-лис: «Тебе нужен кто-то, кто мог бы подбить тебя на какую-нибудь авантюру… например, проголосовать за демократов… Лично я давно бы с ума сошла, зная, что мужчина всегда делает определенные вещи по определенным дням…»
— Уверен, что не хочешь чего-нибудь другого? — нерешительно спросила она вслух, оглядываясь. — Как насчет джина с тоником?
— Не будь глупенькой. Я всегда пью бурбон с водой, солнышко, а ты — белое вино. Это уже нечто вроде обычая.
— Паркер, — запинаясь, начала Мередит, — Филлис сказала кое-что сегодня, и Лайза тоже, и я подумала, может быть…
Она осеклась, чувствуя себя последней дурой, но тем не менее налила себе джина с тоником.
— Что именно? — спросил он, чувствуя, как раздражена и неуверена в себе Мередит, и, подойдя сзади, обнял ее.
— Ну… возможно, мы идем по проторенной дорожке. Тебе не надоела рутина?
Руки Паркера обвились вокруг ее талии.
— Наоборот. Люблю рутину и предсказуемость, впрочем, как и ты.
— Знаю, но не считаешь ли ты… что впереди слишком много лет, и нам может просто надоесть… и монотонность сделает нас самих скучными и унылыми людьми. То есть я хочу сказать, неужели тебе не хочется испытать иногда что-то волнующее?
— Не особенно, — покачал головой Паркер и, повернув ее лицом к себе, сказал нежно, но твердо:
— Мередит, если ты сердита за то, что я потребовал от вас личного залога под хаустонский кредит, так и скажи. Ты разочарована во мне, и я это понимаю, но не нужно все сваливать на другие причины.
— Вовсе нет, — чистосердечно поклялась Мередит — Я даже вынула сертификаты акций из сейфа, чтобы отдать тебе. Они в папке, на моем столе.