Ночные шорохи, стр. 69

Джесс рассерженно вскочил и устремился к двери, — Карузо, я всегда знал, что ты осел безмозглый. И ты лишний раз подтвердил мое мнение.

— Куда ты?! — завопил вслед Карузо.

— Если понадоблюсь, можешь связаться со мной по рации, — бросил тот на ходу, подбегая к столу диспетчера:

— Слоан вернулась. Она сейчас дома.

И прежде чем Джесс успел добраться до своей машины, диспетчер донес новость до ушей всех его коллег, несших сегодня службу в Белл-Харборе, и уже через десять минут к дому Слоан стали одна за другой подкатывать патрульные машины. Но Джесс все-таки оказался первым. Дверь открыла Сара. Они не виделись с той самой вечеринки на берегу, и теперь Сара невольно отступила.

— Выйди-ка на секунду, — скомандовал Джесс, увлекая Сару на крыльцо. — Ну как она?

— Прекрасно, — твердо заверила Сара. — Лучше некуда. Но Джесса не устроил такой ответ.

— Я спрашиваю: как она?

— Так себе.

Джесс понимающе кивнул, неожиданно приподнял ее подбородок и посмотрел в глаза.

— Как по-твоему, — улыбнулся он, — мы сумеем зарыть топор войны хотя бы на время? Ради Слоан?

Сара, не успевшая опомниться от изумления, настороженно кивнула. Он… Господи, кажется, он впервые заговорил с ней по-человечески, без подначек и непонятного злорадства.

— Согласна. Мне бы тоже этого хотелось, Джесс.

Весь остаток дни дверь в доме не закрывалась. Гости сменяли друг друга калейдоскопическим вихрем. Коробки с пиццей и сандвичами из «Макдоналдса» громоздились на столе в гостиной. Оказалось, что у Слоан полно друзей, причем весьма изобретательных. Невозможно было описать предлоги, под которыми они являлись бесконечной чередой, чтобы на свой лад выразить сочувствие и поддержку. И попытаться развеселить упавшую духом девушку.

И им это удалось. Во всяком случае, ложась спать, Слоан немного пришла в себя. Только ночью ей снова стало плохо. Потому что теперь никто не мог отвлечь от мыслей о Ное. Она заснула, вспоминая о тех минутах, когда они лежали вместе, тесно прижавшись друг к другу: ее голова покоится на его плече, его рука лениво скользит по ее телу… пока оба не погрузятся в дремоту. Или снова займутся любовью.

Глава 48

Преувеличенная вежливость и любезность детективов Кегла и Флинна ни на минуту не обманули Парис. Они бесцеремонно заявились в дом на следующий день после похорон Эдит и, очевидно, за неимением более подходящей кандидатуры попытались уличить ее в убийстве прабабки.

— Поймите же, нас обманула кажущаяся легкость, с которой шло расследование, — повторял Флинн. — Но потом мы сумели во всем разобраться. Видите ли, если бы Слоан убила миссис Рейнолдс, ей ни к чему было бы стирать свои отпечатки пальцев, а потом прятать пистолет в такое место, где каждый мог его найти. Оружие принадлежало ей, у нее имелось разрешение, и отпечатки не послужили бы уликой. Настоящий преступник каким-то образом обнаружил пистолет и воспользовался им.

— Я уже много раз повторяла, что ничего не знаю по этому поводу.

— Слоан утверждает, что на следующее утро после убийства «глок» еще находился в тайнике. Она это проверила лично. Как по-вашему, кто мог переложить пистолет под матрас?

— Кто? — рассерженно отозвалась Парис. — Слуг отослали домой по вашему приказу. В доме оставались только Пол Ричардсон, Слоан, мой отец, я и Гэри Дишлер.

— Согласитесь, все это весьма странно, — вставил Кегл.

— Неужели? — фыркнула Парис. — Кажется, вы полностью исключаете мысль о виновности Ричардсона или Слоан.

— Ричардсон — агент ФБР, и у него не было мотива.

Кроме того, у него твердое алиби. Ваша сестра имеет незапятнанный послужной список и к тому же работала на Ричардсона. Поверьте, если бы не это, ей грозило бы пожизненное заключение. Кто же остается? Кто хотел устранить с дороги одновременно и вашу прабабушку, и Слоан? Кто спрятал пистолет под матрасом?

Парис вскочила, давая понять, что с нее довольно, и махнула рукой Нордстрому, дежурившему в коридоре. Нужно их выставить. Нечего распинаться перед плебеями, которые чуть ли не открыто обвиняют ее в преступлении.

— Нордстром, — холодно велела она, — проводите этих людей к выходу и закройте за ними дверь. И прошу больше их в дом не пускать.

— Мы можем получить ордер, — прошипел Флинн, отбросив всякое притворство.

— Я вам не мешаю, — бросила Парис, показывая на дверь. — Ну а пока будьте добры убраться и больше не показываться здесь.

Очутившись на улице, Кегл с ехидной усмешкой воззрился на Флинна.

— Ну что, прокатили нас? Вежливо попросили отвалить и не возникать?

— Угу. Бьюсь об заклад, она с таким же милым личиком прицелилась в старуху и спустила курок.

Парис вне себя металась по комнате. Что делать? Кто же убил Эдит? Ищейки правы, выбирать почти не из кого. Правда, в отличие от полиции она не собиралась легко скидывать со счетов Ричардсона и Слоан. Пол, разумеется, лгун и негодяй и привык без зазрения совести использовать людей. Он умел обращаться с оружием и заметать следы. Безжалостный, бесчеловечный робот!

Он разбил ее сердце. Но хуже всего, он… он, кажется, искренне считал, что именно она убила прабабку.

И Слоан ничем не лучше Пола. Бесчестная, низкая особа. Притворялась, что любит Парис. Радовалась, что обрела сестру. Забила ей голову трогательными историями о матери и пробудила в Парис страстное желание войти в их семейный круг. Приехать в Белл-Харбор. И все для того, чтобы помочь агенту ФБР проникнуть в дом и уничтожить Ноя!

Рассеянно потирая ноющие виски, Парис вновь и вновь воскрешала в памяти разговор с сыщиками. Похоже, они были решительно убеждены в непричастности Слоан и уверенно заявляли, что кто-то замышлял ее подставить. Но с другой стороны, Парис так же твердо знала, что Слоан и отец здесь ни при чем. Значит, остается Гэри Дишлер.

Сначала эта мысль показалась ей абсурдной, но чем больше Парис размышляла, тем яснее сознавала, как неприятен ей этот человек. Он появился в доме несколько лет назад, и тогда круг его обязанностей был достаточно узок. Но сейчас он заправляет буквально всем. Незаменимый помощник. Обычно он выказывал отцу неизменное почтение, но несколько раз она случайно слышала, как Гэри обращался к Картеру жестким, нетерпеливым тоном человека, которому все позволено. Почему? Однажды он разорался на горничную и немедленно уволил беднягу только потому, что та переложила какие-то бумаги на его столе.

Похоже… похоже, она недооценивала Дишлера! Но почему ему понадобилось убивать Эдит? Да и способен ли он на такое? Кажется, вполне.

Ее отец просматривал открытки с выражением соболезнования в просторном кабинете на втором этаже, откуда одна дверь вела в его спальню, а другая — в офис Дишлера. Парис поднялась наверх, удостоверилась, что их никто не подслушает, и подошла к столу.

— У нас неприятности, — тихо сообщила она как могла спокойнее.

— Ну что еще? — вздохнул отец, разрезая очередной конверт.

Парис опустилась на стул.

— Ты можешь сказать, как в действительности относился Гэри к прабабушке? Я знаю, что время от времени она безбожно ему грубила.

— Как и всем остальным, — философски заметил Картер. — И при чем тут Гэри?

Парис сжала кулаки и приготовилась к худшему.

— Только что ушли полицейские. Они считают, что это убийца сунул пистолет Слоан под матрас. Кроме того, они полностью исключают вину Слоан или Ричардсона.

— Не ввязывайся ты во все это, Парис, иначе просто с ума сойдешь. Пусть расследованием занимаются те, кому положено.

— Невозможно. Мы не можем себе это позволить.

— Но почему? — удивился отец.

— Потому что детективы уверены, что это сделала я. У меня были все мотивы и возможности.

— Но это безумие! Чушь! Бред какой-то!

— Безумие — идти в тюрьму за то, чего не совершал, но такое бывает, и довольно часто. Только один человек мог перепрятать пистолет наутро после убийства, и это Гэри Дишлер. Он единственный, кроме нас и Слоан с Ричардсоном, кому полиция позволила остаться в доме.