Благословение небес (История любви леди Элизабет), стр. 24

– Дайте мне встать, пожалуйста, – прошептала она, испытывая отвращение к самой себе. Она вздрогнула, когда Ян начал застегивать на ней платье, но поскольку для этого он вынужден был отпустить ее, Элизабет немедленно воспользовалась этим и вскочила на ноги.

Отвернувшись, трясущимися руками она застегнула платье и сорвала накидку с крючка над камином. Торнтон двигался так бесшумно, что, только почувствовав у себя на плечах его твердые руки, Элизабет поняла, что он уже встал с дивана.

– Не бойтесь того, что произошло между нами. Я смогу обеспечить вас…

Смятение и злость на себя, терзавшие ее душу, вырвались наружу потоком глухих рыданий, и в результате всю свою ярость она обрушила на него. Взметнув юбки, Элизабет резко повернулась к нему и оттолкнула протянутые к ней руки.

– Обеспечить! – зазвеневшим голосом воскликнула она. – Что вы можете мне обеспечить? Жалкую лачугу, в которой я должна буду жить, в то время как вы станете разыгрывать из себя английского джентльмена и спускать в карты все, что только можно…

– Если дела пойдут так, как я надеюсь, – заговорил Ян, с трудом сохраняя спокойный тон, – то через год, самое большее – два я стану одним из самых богатых людей Англии. Если же нет, я все равно буду неплохо обеспечен.

Элизабет схватила шляпку и в страхе отступила от него, отчасти боясь своей собственной слабости.

– Это сумасшествие. Полное сумасшествие. Она отвернулась и направилась к двери.

– Я знаю, – тихо сказал он. Она взялась за ручку и распахнула дверь, но, услышав позади себя его голос, задержалась на пороге.

–Завтра утром я уезжаю, и если вы передумаете, то до среды меня можно застаь в городском особняке Хаммонда, что на Аппер-Брук-стрит. А после я отправлюсь в Индию и вернусь уже только зимой.

– Н-н-надеюсь, это будет безопасное плавание. – У Элизабет были слишком взвинчены нервы, чтобы удивиться тому, как больно ей стало от мысли, что Ян Торнтон исчезнет из ее жизни.

– Если вы вовремя измените свое решение, – поддразнил он ее, – я возьму вас с собой.

Элизабет пришла в ужас от убежденности, с которой он произнес эти слова. Они все еще звучали у нее в ушах, когда она продиралась сквозь мокрый кустарник в густом тумане. Как все переменилось за эти несколько часов: она больше не чувствовала себя той разумной, уверенной в себе женщиной, которой пришла сюда, – теперь это была до смерти напуганная, запутавшаяся в своих чувствах девочка, придавленная тяжким грузом обязательств и условностей, которые гласили, что ее безумное влечение к Яну Торнтону было чем-то постыдным и непростительным.

Вернувшись в поместье, Элизабет с ужасом поняла, что уже совсем поздно и все, кто ездил на прогулку, давно вернулись. Она немедленно приняла решение послать Роберту записку с просьбой забрать ее сегодня же вечером, не дожидаясь утра.

Берте было приказано собирать вещи, ужин Элизабет попросила подать в комнату. Весь остаток дня она старательно избегала подходить к окну, из которого открывался вид в сад. Раза два она все-таки выглянула и оба раза видела там Яна. В первый раз он стоял на террасе с сигарой в зубах, потом пошел через сад по тропинке, и было в его удаляющейся фигуре что-то такое неприкаянное, что у нее болезненно сжалось сердце. В следующий раз она увидела его в окружении незнакомых ей женщин, видимо, приехавших только сегодня. Женщин было пятеро, и все они, судя по поведению, находили его неотразимым. Элизабет сказала себе, что ей это безразлично, это просто не может ее волновать. У нее есть обязательства по отношению к Хэвенхёрсту и Роберту, и это должно быть для нее на первом месте. Что бы там ни думал Ян, она не может связать свое будущее с никчемным картежником, даже если он самый красивый мужчина, которого рождала Шотландия, и самый нежный…

Элизабет закрыла глаза, пытаясь отгородиться от этих мыслей. Какая невероятная глупость приходит ей в голову. Она ведет себя неразумно и очень рискованно, потому что Валери и другие, кажется, уже заподозрили, где и с кем она была сегодня днем. Обхватив себя руками за плечи, Элизабет вздрогнула, вспомнив, как искусно и тонко ее вывели на чистую воду, не успела она войти в дом.

– Господи, да ты вся промокла, – увидев ее, воскликнула Валери, изображая сочувствие. – На конюшне нам сказали, что ты уехала на весь день. Только не говори, что все это время мокла под дождем!

– Нет, я… я наткнулась на домик в лесу и переждала там, пока прекратится дождь. – В тот момент это объяснение казалось ей совершенно безопасным, поскольку она не видела, чтобы около коттеджа была привязана лошадь Яна. Однако если кто-нибудь проезжал мимо, то не заметить ее лошадь он не мог.

– Ив котором часу это случилось?

– Где-то около часа.

– А не встречался ли тебе мистер Торнтон, пока ты гуляла? – со злорадной улыбкой громко спросила Валери, и все, кто был в гостиной, сразу замолчали, повернув головы в их сторону. – Лесник сказал, что видел, как к дому подъехал высокий темноволосый мужчина на гнедом жеребце и вошел внутрь. Он решил, что это один из гостей, и не стал обнаруживать своего присутствия.

– Я… я не видела его, – сказала Элизабет. – Там был… был сильный туман. Надеюсь, с ним не случилось никакого несчастья.

– Мы в этом. не уверены. Его до сих пор нет. Черайз очень беспокоится, хотя… – сделала паузу Валери, пристально наблюдая за лицом Элизабет, – я уверила ее, что волноваться не стоит. Горничная из буфетной сказала, что приготовила ему с собой ленч на двоих.

Отступив в сторону, чтобы пропустить проходившую пару, Элизабет сообщила Валери о своем решении уехать сегодня вечером и, не дав ей возможности спросить о причине такого поспешного отъезда, сказала, что ей нужно сменить мокрую одежду, и ушла.

С одного взгляда на бледное лицо Элизабет Берта поняла, что случилось нечто ужасное, а когда Элизабет велела немедленно отправить Роберту записку, чтобы он сегодня же вечером забрал их домой, убедилась в этом окончательно. К тому времени, как была отправлена записка, Берте удалось вытянуть из Элизабет большую часть истории, после чего весь остаток дня и вечер Элизабет пришлось успокаивать свою горничную.

Глава 7

– Вам ни на йоту не станет лучше, если вы вытопчете тропинку на ковре, – сказала ей Берта. – Нам еще придется выйти на ковер, когда мисс Трокмортон – Джонс узнает о том, что произошло.

– Она ничего не узнает, – сказала Элизабет, но в голосе ее прозвучал скорее вызов, чем убежденность. Она снова упала в кресло, нервно теребя юбку своего ярко-зеленого дорожного костюма. Ее шляпка с перчатками лежали на кровати, рядом с которой стояли уложенные чемоданы. Элизабет и Берта ждали Роберта. Несмотря на напряженное ожидание, обе подпрыгнули от неожиданности, когда раздался стук в дверь. Однако за дверью оказался лакей с запиской для Элизабет.

Она развернула ее непослушными пальцами, молясь, чтобы там не было написано, что посыльный не смог разыскать Роберта в Лондоне. «Приходите в оранжерею – мне необходимо с вами поговорить». В полном недоумении Элизабет смотрела на корявые, поспешно нацарапанные слова, которые с трудом можно было разобрать. Лакей уже начал спускаться по лестнице, когда Элизабет окликнула его,

– Кто дал вам эту записку?

– Мисс Валери, миледи.

Вслед за испытанным облегчением, что это не от Яна, ей сжало сердце ужасное подозрение: вдруг Валери каким-то образом разузнала, чем она занималась сегодня днем.

– Валери хочет, чтобы я прямо сейчас встретилась с ней в оранжерее, – объяснила она Берте.

Кровь отхлынула от лица несчастной горничной.

– Она знает о том, что между вами было? Поэтому она хочет встретиться с вами? Конечно, это не мое дело, но мне не нравится эта девица. У нее нехороший взгляд.

Элизабет еще ни разу в жизни не сталкивалась с интригами и не подозревала, что кто-то из знакомых может ее обмануть, хотя и чувствовала, что на всем, происходящем здесь, есть отпечаток зла. Никак не отреагировав на замечание Берты относительно своей подруги, Элизабет взглянула на часы. Было около шести.